Муж номер семь - Наталья Гладышева

— Решится или нет, вот в чем вопрос, — закусила губу размышляя над тем, как поступить. — Хорошо, дам ему еще один шанс.

— Умная девочка, — рассмеялась баронесса.

— Самым умным было бы сбежать из города инкогнито и не ввязываться в эту историю, — достала платочек из кармана, покрутила в руках и положила обратно. — Вот только претит мне уступать. Из-за того, что какой-то самонадеянный герцог решил испортить мне жизнь, менять привычки, бежать, прятаться… Это слишком много для такого кобеля как он. Он достоин того, чтобы его наказали… И раз у меня нет защитников, придется делать это самой.

— Не заиграйся, Тьяна. Успей вовремя остановиться, — предостерегла меня баронесса.

— Идемте в гостиную, тетушка. Мне нужно еще демонстративно удалиться спать, а прежде послушать молитвы жрецов, — никак не прокомментировала ее слова.

Тетушка молча повиновалась. Далее мы с ней скучали, я тихо ненавидела герцога и всех жрецов заодно. Про себя клялась отомстить с особой жестокостью, правда уже только герцогу. Пусть только сунется в мою спальню. Жалеть тогда точно не стану. Получит все, что заслужил. Вот так я себя накручивала до тех пор, пока за окном окончательно не стемнело. Приказала слугам отнести еду в молельню, а так же поставить подносы в гостиной и, подбавив в голос грустинки, поднялась со своего кресла:

— Устраивайтесь с удобством, господа. Можете прерваться на перекус и ночью не сильно усердствовать в молитвах. Не хотелось бы портить с соседями отношения, — про соседей я, конечно, погорячилась, не слышно у них ничего. Но повод дать жрецам не петь нужен был, я его дала. — Я сегодня устала, пойду немного отдохну. Голова разболелась. Хочется прилечь.

Наживка закинута, следует ждать результатов. И провести последний инструктаж. Чем я и занялась. Тетушка, когда увидела, какой сюрприз приготовлен для герцога, долго молчала, потом повернулась ко мне и с тревогой спросила:

— Ты уверена, Тьяна?

— Да, — ответила без колебаний и криво улыбнулась. — Он заслужил это. Я из-за него нормально в своей кровати спать не могу. Дешево он не отделается.

— Будь осторожна, ты начинаешь переходить грань, — вздохнула тетушка, но больше ничего не сказала.

Она затаилась у дверей. Роль для баронессы была заготовлена простая, выскользнуть незамеченной и предупредить кого нужно. Я же до последнего момента буду прятаться. Незачем герцогу видеть меня раньше времени. Дальше время потянулось медленно, очень медленно. Мы с тетушкой затаились, стараясь лишний раз не двигаться… Выдать себя слишком рано будет обидно. Такой план сорвется. А ждать пришлось долго…

Герцог все-таки пришел. До последнего я надеялась, что он умней и откажется от такой рисковой затеи. Но он решил действовать. Привык, наверное, к тому, что в женских спальнях его ждут с распростертыми объятиями. Что же, теперь пусть не жалуется.

В последний момент пришла в голову мысль, что Его Светлость мог доплатить жрецам так, чтобы они вовремя вошли в комнату и скорее всего предупреждать никого не придется. Самый логичный вариант, если исходить из того, что герцогу очень нужно меня скомпрометировать. Ладно, не будем надеяться только на его смекалку. Да и план уже не переиграешь. И если ход моих мыслей верен, то мужчина вряд ли будет к тому моменту одетым. Ему нужно сигануть в мою постель полуголым, так, чтобы ни у кого не оставалось простора для фантазий о том, чем мы таким интересным на ночь глядя занимались.

Появление жрецов раньше, чем их могла позвать тетушка, неожиданностью для меня уже не стало. Подготовился, стервец, снова все продумал… Только в очередной раз не учел одного, что у меня свои планы на эту ночь, которые ему по вкусу не придутся.

Зажегшийся свет — баронесса сообразила, как сыграть на изменении в планах и взяла на себя роль мага-осветителя — осветил любопытную картину. Его Светлость сжимал в жарких объятиях кого-то, кто отвечал ему полной и безоговорочной взаимностью, обвил руками шею и не давал отстраниться. Так хорошо запомнившаяся всем сорочка, просвечивала, намекая на вполне ясные намерения надевшего ее мужчины…

Жрец Ерелей, возглавлявший команду паломников, ворвавшихся в мою спальню, стоял вытаращив глаза и явно потерял дар речи. Хорошо, что герцог продумал все до мелочей, рассчитал время до мгновения. Иначе бы успел распознать подделку под меня. Не рой другому яму, сам в нее упадешь. Только как бы и мне в нее не упасть. Дороюсь когда-нибудь. Пока же мой выход.

— Герцог! — в ужасе всплеснула руками, входя в спальню через вторую дверь. — Что вы себе позволяете? Я понимаю, что у вас странные вкусы, сегодня мы их уже обсуждали… Но в моей спальне? Это не лезет ни в какие рамки! Уходите, сейчас же. Я думала, что вы пришли в мой дом помолиться вместе со мной… А вы!

Я изображала праведное возмущение, жрецы молчали, как и тетушка, которая укоризненно покачивала головой и вздыхала. И я понимала, кому предназначаются эти вздохи. Мне… Осуждает мою задумку. Но мне герцога не жаль. У него такая репутация бабника, что лежание в обнимку с мужчиной в кровати на ней сильно не скажется… А если и скажется, то решат, что герцогу просто захотелось разнообразия. Пусть почувствует на своей шкуре каково это, входить в светские гостиные и слышать недобрый, смакующий шепоток за спиной.

Его Светлость, наконец, высвободился из объятий мужчины — на его месте, я бы не торопилась так демонстрировать партнера во всей красе, если у кого и оставались сомнения, теперь их точно не будет — вскочил с кровати и, яростно сверкая глазами, направился ко мне.

Кажется сейчас меня будут убивать. Вот только не боюсь я. Совсем. Гордо вскинула голову, взглянула с ненавистью в зеленые глаза и прошипела:

— Вас что-то не устраивает? Кровать жесткой показалась? Или мы сильно помешали? Так можете продолжить, мы удалимся. Мы здесь все люди воспитанные, тактичные. Вваливаемся в чужую спальню только по приглашению. Правда, герцог? — слова я практически выплевывала ему в лицо, даже не скрывая всю силу ненависти и ярости, что бушевали во мне.

— Фурия, — прошептал мужчина, глубоко вздохнул и надел маску невозмутимости. — Ведьма, — продолжил он, глядя мне прямо в глаза, только сжатые в кулаки руки показывали в каком напряжении на самом деле герцог находится. — Стерва, — и сделал несколько шагов ко мне. — Красивая стерва, — добавил и заключил меня в объятия.

Его лицо склонилось ко мне и к своему ужасу почувствовала, как его губы накрывают мой рот. Поцелуй был жестким, яростным, полным злости на меня. Вот только так просто спускать эту вольность я герцогу не собиралась. Со всей силы вонзила зубки в его нижнюю губу и довольно оскалилась, когда мужчина от меня отшатнулся со сдавленным возгласом.