Таинственный сад - Айрис Джоансен

– О да, очень добры. У меня было все, о чем я только могла мечтать.

– Правда? Мне представляется, что твое воспитание было скорее аскетическим.

Дамита покачала головой.

– Монахини были строгими, но очень добрыми. Неужели ты думаешь, что иначе Лола оставила бы меня там?

– Нет, конечно. Впрочем, возможно, «аскетический» – не то слово. Ты чувствовала себя одинокой?

– Разумеется, нет. Там же были монахини, да и Лола приезжала ко мне при первой возможности. И еще там были другие дети… – Она замолчала. – Наверное, я была иногда одинока, но Лола в этом не виновата. Просто так все складывалось… – Она пожала плечами. – Это неважно. Теперь все по-другому.

– У тебя есть друзья?

– А у кого их нет? – Дамита опустила глаза, рассматривая прозрачную жидкость в своей рюмке. – Ну и потом я же была очень занята с тех пор, как покинула приют. Три года училась в колледже и сотрудничала каждое лето с той инженерной фирмой, в которой сейчас работаю. У меня остается не так уж много времени, чтобы поддерживать отношения с людьми.

– Очень мало времени.

– Но я вовсе не сторонилась общества, – она воинственно посмотрела на него. – Ты, конечно, сделаешь из этого еще какой-нибудь фрейдистский вывод, рассчитанный на дешевый эффект?

Кэм покачал головой:

– Никаких исследований сегодня вечером. Я намерен расслабиться и наслаждаться жизнью.

– Тогда к чему все эти расспросы?

– Я хочу как можно больше узнать о тебе, – просто сказал он. – Мне тебя не хватало долгие годы, и теперь я пытаюсь наверстать упущенное.

Что-то начало оттаивать в ее душе. Это было слишком много – темная красота звездной ночи и Кэм, сидящий напротив. Он смотрел на нее с какой-то сияющей нежностью.

– Могу я тоже спросить тебя кое о чем?

– О чем именно? Ты будешь разочарована. Я веду совершенно скучную жизнь.

– Ты противоречишь бульварным газетам, – сухо сказала она.

– Я говорил тебе, что люблю нюхать розы. – Он улыбнулся. – Возможно, я не слишком разборчив, но я наслаждаюсь почти всем. Люблю почти все виды спорта, мне доставляют удовольствие театры, музеи, концерты. Я начинаю любить почти всех людей, когда узнаю их поближе. Я люблю даже свою работу. Я прост до примитивности и… Почему ты смеешься?

– Потому что ты совсем себя не знаешь. С первой секунды, как я увидела тебя, я поняла, что ты один из самых разносторонних людей, какие мне когда-либо встречались.

Кэм озадаченно посмотрел на нее:

– Неужели?

Дамита серьезно кивнула:

– В самом деле.

Он по-мальчишески улыбнулся:

– Ну хорошо, будь я проклят. Я боялся, ты сочтешь меня скучным по сравнению с Дэймоном. Я всегда был тихой гаванью в бурном море для всех окружающих.

Дамита воззрилась на него в изумлении. Она думала, что Кэм уверен в себе и знает себе цену, но до этого момента не сознавала, что его спокойная сила и внутреннее равновесие столь же притягательны, как и неуловимая привлекательность Дэймона. Возле него она чувствовала себя так, словно рядом – яркий огонь, который всегда дает тепло и пищу.

– О спокойных гаванях можно сказать много хорошего, – тихо произнесла она.

Кэм состроил гримасу:

– Вот уж нет. О них не говорят; их просто принимают.

В каком-то смысле он прав, подумала она. Теперь ей не казалось странным, что та блондинка в номере Кэма вовсе не возмутилась, когда ее буквально изгнали из постели. Просто Кэм бывал так нежен и заботлив, что его никак нельзя было заподозрить в сознательном желании обидеть кого-то.

– А тебя не обижает такое отношение?

– Я привык. – На его лице отразилась легкая грусть. – Хотя мне бы, наверное, понравилось, если бы ты думала, будто я столь же захватывающе интересен, как Михаил Барышников и Гаррисон Форд, вместе взятые.

– Это не исключено. – Ее голос был неровным. – Если ты дашь мне время понять тебя, я уверена, что открою много интересного… – Она замолчала. – Что-нибудь не так?

Он с усилием улыбнулся.

– Ничего. Просто у нас ни на что не хватает времени…

Дверь открылась, и официант в белом пиджаке вкатил на террасу сервировочный столик.

– Ужин.

Кэм пошевелил плечами, словно сбрасывая с себя тяжелую ношу.

– Я заказал несколько австралийских деликатесов.

– Если окажется, что у нас на ужин тушеное мясо коалы, я никогда тебе этого не прощу.

– Я сам себе такого не прощу. Надеюсь, молодой ягненок не оскорбляет твоих чувств?

Тушеная баранина была превосходной, и вместе с ней подавали не менее аппетитные блюда – но Дамита почти не замечала, что ела. Она была целиком поглощена тем, что слушала забавные истории, которые рассказывал Кэм, и наблюдала за выражением его лица. И постепенно стала чувствовать себя легко и свободно, словно могла запросто в любой момент перелететь через балюстраду. Никогда раньше не ощущала она себя такой молодой и веселой.

Кэм откинул голову, словно нечто невыразимо приятное ласкало его слух.

– Боже, как хорошо! Я и не думал, что когда-нибудь услышу, как ты смеешься.

– Не стоит ставить на мне крест, даже если я никогда не была в Диснейленде. – Ее темные глаза блестели в свете свечей. – Мне хочется смеяться. Я чувствую себя так, словно… – Дамита махнула рукой, не сумев объяснить. – Не знаю. Так, словно ничего плохого уже не может случиться. Потому что здесь и сейчас будут всегда. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Кэм кивнул.

– «Тайный сад».

– Что?

– Это книга, которую много лет назад написала Фрэнсис Бернетт. Ты не читала?

Она покачала головой:

– Кажется, нет.

– Это история о трех детях, которые нашли одичавший сад и превратили его в свой. Они исцелили сад, а сад исцелил их. И тогда они решили, что это волшебное место, где всегда все хорошо.

– Волшебное место, – тихо сказала Дамита. – Я бы хотела, чтобы такое было на самом деле. Я бы хотела… – она умолкла и засмеялась. – Не пойму, что со мной происходит. Мечтательность мне вроде бы не свойственна. Возможно, это из-за вина.

– А возможно, ты поняла, что вовсе не обязательно всегда твердо стоять на земле. Иногда можно и помечтать. – Кэм встретил ее взгляд. – Возможно, ты чувствуешь, что можно позволить себе бродить в волшебных садах с тем, кто любит тебя.

Дамита резко вздохнула. Она не могла оторвать взгляд от лица Кэма. Она видела, как бьется жилка на его виске и что он больше не улыбается, а его губы распалены чувственностью. И еще Дамита поняла, что и он так же остро ощущает ее тело и то, как пульсирует кровь в ее жилах.

– Дамита. – Он протянул руку через стол и коснулся ее руки. Самое обычное прикосновение, но реакцию оно вызывало отнюдь не обычную. Она начала дрожать. Тепло его кожи, мужественная твердость его руки – это было неожиданно. Ощущение безопасности улетучилось, осталась только необходимость, которую она уже осознавала однажды.