Новая Зона. Все сокровища мира - Виктор Точинов

Я остановился. Наша группа, идущая следом, тоже замерла, повинуясь моему жесту.

Майор подошел, спросил неуверенно:

– Желто-синие?

– Не похоже… Это ж сколько их надо…

Желто-синие мутанты, хоть и утратили в своих рудиментарных мутировавших мозгах какую-либо способность организовываться для коллективной созидательной деятельности, тем не менее умели обрушивать здания. Использовали для того свою многочисленность вкупе с такими простейшими физическими явлениями, как резонанс и вибрация.

Дело в том, что могли передвигаться мутанты этого вида исключительно по ровной поверхности, лестница даже в две ступени была для них непреодолимой преградой. Соответственно, поживиться чем-либо им удавалось лишь в немногих покинутых зданиях, оборудованных пандусами и прочими приспособлениями для удобства инвалидов-колясочников.

Этот факт несказанно раздражает Желто-синих, и они собираются толпами, поначалу небольшими, у зданий и начинают скакать, синхронно подпрыгивая на мясистых слизистых подошвах, заменяющих им нижние конечности. Ритмичные сотрясения привлекают все новых мутантов, толпа становится большой, потом огромной, а мутанты все скачут, и скачут, и скачут, и скачут, пока резонанс с вибрацией не делают свое дело и не разрушают строение.

Смысла во всем действе нет ни малейшего, в развалины антропоморфным слизнякам все равно не пробраться… Но думать Желто-синие не умеют, тупо пытаются разрушить все окрестные здания и некоторые разрушают, и руины «Макдоналдса» – их работа.

Но «Макдоналдс» квартировал в здании конца прошлого века, возведенном в те времена, когда было принято экономить на всем: давали взятки городским чиновникам и безбожно нарушали все строительные нормативы.

Стиль же «сталинский ампир» – это не просто внушительный монументальный вид, это еще и преизрядный запас прочности, строили при отце народов на века. И никак не по силам Желто-синим слизнякам такие конструкции рушить…

Дом рухнул недавно. Казалось, в воздухе еще витают остатки пыли, поднявшейся при обрушении и смешавшейся с мельчайшими капельками тумана в коктейль, малопригодный для дыхания.

Идти вперед было нельзя. С каждой секундой я ощущал это все острее.

Посмотрел на компас – стрелка болталась безвольно, как мужское хозяйство импотента. Излишней тяжести в теле не ощущалось, значит, гравитационных аномалий поблизости нет…

Я взглянул на останки дома-близнеца, и…

Показалось?

В руинах ощущалось какое-то шевеление, какая-то дрожь пробегала по Монблану обломков… И не похоже, что это вызванные туманом странные оптические эффекты.

Стрельба на «Ленинце» стихла – ненадолго, скоро они там снова начнут свою идущую по кругу войнушку. Но сейчас затихли и выстрелы, и взрывы, и мы услышали звуки, доносящиеся с руин. Негромкий скрежет трущихся друг о друга камней и прочих обломков.

Казалось, что обрушившееся здание погребло под собой какое-то исполинское существо размером с нескольких китов разом, и оно издыхает под непосильной тяжестью, шевелит каменную груду даже не последними своими агонизирующими движениями, но последней предсмертной дрожью…

– Надо идти, – сказал майор.

– Надо, – согласился я.

– Во дворы соваться нельзя, – сказал майор, словно уговаривая сам себя. – Нехорошие тут дворы.

– Нельзя, нехорошие…

И с этим я не мог поспорить, дворы тут те еще.

– Сможем обойти это? – Джей-Си кивнул на развалины.

Я не знал… Опасность была в руинах, но не только. Опасность была повсюду и нигде конкретно. Рассеяна в воздухе, размазана тонким и невидимым слоем по асфальту…

Сталкерская чуйка вещь хорошая, но иногда абсолютно не конкретная.

Майор что-то коротко сказал внутрь шлема, в микрофон, укрепленный у подбородка. Я не расслышал, что именно – на «Ленинце» возобновилось стихшее было пиротехническое шоу, – но рядом с нами образовались два «космонавта». Майор что-то им объяснял, опять-таки через шлем, но помогая себе жестами, и я догадался: высылает охранение, чтобы эта парочка шла впереди, в полусотне метров.

Похоже, майор решил-таки рискнуть. Не тратить время на долгий обход, позволяющий нашей цели сместиться в Центр, где добраться до нее будет в разы труднее.

Логика Джей-Си понятна: незачем беречь пешки в дебюте, для того они и расставлены на доске в таком количестве.

Но что бы ни задумал майор, воплотить задумку в жизнь ему не удалось.

Шагах в трех или четырех от нас был люк: самый обычный, канализационный, отличавшийся от люков обитаемых мест лишь буро-ржавым цветом. Удивительно, как быстро ржавеет чугун, когда его прекращают полировать покрышки машин и подметки пешеходов.

Теперь люку надоела спокойная жизнь, никем, даже сборщиками металлов, не тревожимая. Он со скрежетом выломился из гнезда и устремился вверх. Не сам собой – его подпирал высокий, метра три, полупрозрачный цилиндр желе, студенистый и подрагивающий.

Внешним контуром цилиндр точно повторял форму ведущего наверх канализационного колодца – сбоку присутствовали даже выемки от скоб-ступеней.

Люк, прилипший к вершине студенистого столба, слегка клонился набок и выглядел, как лихо заломленный берет спецназовца неведомого подразделения.

Слизь…

Серая Слизь…

Мы замерли – и я, и Джей-Си, и оба «космонавта».

Столб колебался, и амплитуда его колебаний постепенно увеличивалась. Слизь словно выбирала, в какую сторону рухнуть. Рухнув в нашу, она бы прикончила всех четверых.

2

По общему мнению, Слизь абсолютно безмозгла. И даже по видимости не имеет никаких органов чувств. Однако все, кто сталкивался с этой студенистой мерзостью, хорошо знают: на колебания Слизь реагирует. Неведомо чем их воспринимает, но реагирует.

Капля слизи на конечность не смертельна… Вернее, не всегда смертельна. При условии немедленной ампутации. На тело или на голову – каюк без вариантов. Эта штука чертовски быстро превращает в себя любую органику. И живую, и мертвую.

И костюмы «космонавтов» – способные спасти хоть от взорвавшейся в руках гранаты – ничем не помогут, они сработаны из полимерных материалов, за исключением титановых вставок и прочих металлических деталей.

А полимеры Слизь жрет за милую душу, любые, хоть стекловолокно, хоть малосъедобные для бактерий хлорированные и фторированные полимеры… Жрет и изомерами закусывает.

Минеральные составляющие скелета Слизь тоже умудряется оприходовать, хоть и поглощает кости несколько дольше, и от человека обычно остается всякая несъедобная для Серой Слизи мелочь, что он носит с собой: монетки, ключи, металлические пуговицы и детали зажигалок и перочинных ножей, обручальные кольца и нательные крестики… Завидев где-нибудь на асфальте или на очищенной от всей органики земле этакий натюрморт, надо срочно уносить ноги… А уж потом можно поставить в церкви свечку за упокой души безымянного раба Божьего.

Майор и «каракалы» замерли, не шевелились. И правильно делали. Чем занимается остальная группа у нас за спиной, я видеть не мог. Но надеялся, что и они не сотворят какую-нибудь глупость.

Мои пальцы медленно тянулись к кассете, укрепленной на груди слева. Там была клавиша, тугая, я сдвинул ее, и в пальцах оказался металлический шарик с лесной орех размером. Самый обычный, без затей, шарик от подшипника, замененного при ремонте «Гарпии». У меня и рогатка с собой имелась для стрельбы такими шариками, но сейчас в ней не было нужды.

Шарик пролетел по дуге и упал позади студенистого столба. Стукнулся об асфальт, подпрыгнул, затем подпрыгнул еще пару раз, все ниже и ниже, и под конец покатился, легонько дребезжа на неровностях и выбоинах асфальта.

И тут же по асфальту шандарахнуло от души, со всей мочи, – ржавый чугунный «берет» рухнул с того, что заменяло его владельцу голову. И сам владелец рухнул – туда, вслед за шариком и люком, и распался на части, расплескался студенистыми ошметками.

Лишь тогда мы развернулись и рванули наутек…

И тут же замерли на месте.

Прости, Рысь, надо было серьезнее отнестись к твоему предупреждению. Раз уж ты написал «ДО ХРЕНА!!!» и дважды подчеркнул – Слизи тут и вправду до хрена… А то и больше.

Пальба на «Ленинце» не дала услышать, что происходит за спиной. А там ничего хорошего не происходило.

Все люки, что тянулись вдоль поребриков, и все, что находились на тротуарах и на проезжей части – короче говоря, вообще все на несколько сотен метров окрест, – оказались выдавлены со своих мест и подняты Серой Слизью.

Словно бы из-под земли выросла бригада элитного спецназа Зоны – Ржавые, мать их, Береты… А теперь бригаде отдали команду «Вспышка справа!».

Столбы проклятого студня падали, но из люков уже лезли новые порции желе – как паста из тюбиков, как струйки фарша из мясорубки…