Стратегия. Колония - Вадим Денисов

И где здесь место для паранойи?

— Опыт есть опыт, англичане и своего вжисть не упустят, и конкурентам навредят, — не успокоился ворчливый Кастет.

Да вот оно, это самое «место», рядом сидит.

— Британцы расположены ближе всех к Южной Америке, у них минимальные расходы на рейс. А им континентальная колония позарез нужна.

Тут есть резон, но мне думается, что поначалу они начнут устанавливать контакты с северными землями.

— А испанцы? — спросил радист, чисто для поддержки беседы.

— Спроси чего полегче, Юр. Про Мадрид мы ничего пока не знаем толкового, — легко ответил сталкер.

— Филиппинцы реально могут, — вставил и я свой гульден. — У них минимум три судна, из которых один рефрижератор. Побережье к востоку за Гангом они уже освоили, километров на пятьдесят точно, а то и больше.

— Может, они-то и нашли британскую калошу?

— Почему бы нет.

По берегу опять начались густые вечнозеленые влажнотропические леса — что-то типа гилеи, или сельвы. И вновь холмы, как быстро все меняется.

Лень идти к пулемету за палубной гарнитурой, потому я достал рацию.

Пш-шш…

— Ули, что там по расстоянию?

— По расчетам, через полчаса покажется бухта, — жестяным голосом ответил Маурер.

Вот потому и нарастает напряжение.

Мы уже два раза останавливались и подходили ближе к прибою, один раз я даже чуть не послал группу сталкеров на разведку: Санджа заметил нагромождение камней, с дальнего взгляда вполне себе антропогенный объект, — среди буйных зарослей оно представилось наблюдателям руинами древних каменных строений. А если где-то тут свой суперовый Тадж-Махал прячется?

— Чего грустим, чуваки! — Ленка легко приземлилась рядом со мной, взглядом повелев обнять ее за плечи. — Природа потрясающая, земля обетованная! Кстати, лодка готова, рейнджер, можно сбрасывать на воду.

— Да мы не грустим, Ленчик, мы тревожимся, — признался Костя. — А Гоблин где?

— В камбуз пошел, на запах.

Над палубой «Клевера» плавал сводящий с ума запах свежих булочек, похоже, с маком.

— Гад он, не принесет, — решил Костя.

— Там лакомства интересней. — Ленка указала пальцем на берег. — В подобных лесах растет авокадо, сапоте — родственник хурмы и черри. Последний, кстати, в пятнадцать раз богаче витаминами, чем цитрусовые.

— Откуда инфа? — спросил Юра, поднимая бинокль.

— В Мексике видела.

— Ты и в Мексике была? — ревниво нахмурился я. — Почему мне не рассказывала?

— Не успела, милый, все заботы, тусовки, не помнишь разве, — воздушно отмахнулась Zicke. — Дым, пальба, пули над головой, поднимающие волосы…

— Ну и ладно. Зато ты в настоящих белых пятнах не бывала.

— О-ля! Губки надул, маленький! Дай, поцелую.

— Ленка…

— Да целуйтесь вы, хрен ли нам, женатым, — отвернулся Кастет, за компанию поворачивая спиной к нам и ни разу не женатого Юрку…

«Дзен-нь!» — негромко прозвучал предупреждающий сигнал включения громкой корабельной связи.

— Прекратить сексуальные упражнения! Бухта впереди, — прозвучал голос шкипера.

За ближним мысом берег начинал отплывать вправо, открывая взгляду искомую акваторию. Небо серое, и вода серая, цветовая разница пока незаметна. Вынос огромных масс теплой воды Амазонки вызывал интересный эффект: на границах речной и морской вод поднимались расплывчатые облака тумана.

Почти сразу же к нам подлетели исследовательницы:

— Бинокли берите!

— Что там?

— Да вы гляньте направо, секвойи на берегу!

Холм ближнего к нам, то есть западного, края огромного залива понижался именно в том месте, где туманные ленты наползали на берег. Над ними стоял ряд… деревьев. Не, не, это не деревья! Это что-то из сказки. Массив огромных стволов с пышной кроной, зеленых снизу доверху, стоял перед нами.

— Мамочки, секвойи! На земле эти великаны за сто метров бьют, — уважительно прошептал Юрка.

— Да вы-ыше! — уверенно возразил Костя.

Какое-то время все потрясенно молчали.

— Я уже все прочитала, — наконец сказала Ольга, заглядывая в планшет. — Так… Сперва их называли «калифорнийскими соснами», или «мамонтовыми деревьями». Последнее название, вероятно, объясняется сходством голых кривых суков у старых секвой с бивнями мамонтов. А позже определили три вида. Росли они в конце мелового периода по всей планете. В Китае их встречали еще в сороковых годах прошлого века. Слово «секвойя» — название этого дерева на языке индейцев, но такое имя носил также один из индейских вождей племени чероки. Очень культурный был человек, изобретатель индейской письменности.

— Так я и поверил. Просто маловато скальпов нарезал, — усмехнулся Хвостов.

— Данила! Вот еще интересное… Поставив одно на другое десяток таких деревьев, вы получите мачту заметно выше крымской горы Ай-Петри. Одно из наиболее толстых мамонтовых деревьев имело внизу сорок шесть метров в обхвате. Американцы много раз привозили на европейские выставки огромные срезы с пней секвойи. На одном таком срезе стояло пианино, сидели четверо музыкантов, и еще оставалось место для шестнадцати пар танцующих; на другом срезе был поставлен домик, вмещающий типографию, где печатались «Известия дерева-великана». Для Парижской выставки одна тысяча девятисотого года американцы заготовили из секвойи «величайшую в мире доску», но обломились.

— Американцы? Обломились?

— Так и осталась в Америке: ни один пароход не брался перевезти ее в Европу целиком… Дерево любит влажность. Кора калифорнийской секвойи очень толстая — до тридцати сантиметров, с необычным свойством: при соприкосновении с огнем обугливается и превращается в тепловую защиту. Эффективный тепловой щит, работающий по принципу, сходному с теплозащитой возвращаемых космических аппаратов. Древесина несъедобна или даже ядовита для обычных вредителей: термитов и муравьев. По этой причине секвойю используют в наружном слое досок стены. Начиная с тридцатых годов и до начала шестидесятых пластинки из секвойи использовались как перегородки между пластинами аккумуляторных батарей автомобилей и самолетов — древесина может выдерживать кислую среду, не теряя формы. Что еще… Секвойя очень быстро растет, а живет больше двух тысяч лет. Парочка показательных примеров: одно дерево достигло диаметра в два и одну десятую метра за сто восемь лет, а выход вторичного леса с одного гектара в год составил почти тридцать кубометров древесины. Очень устойчива к гнили, связанной с влажностью. Не является чем-то необычным при бурении колодцев в местах ее произрастания в ложе ручьев наткнуться на ствол, пролежавший там не одну тысячу лет. Древесина в шурфе оказывается здоровой и хорошо выглядящей… Вот так.

— Дров-то сколько! Хана лесочку, — констатировал Хвостов, фотографируя величественный массив. — Сотников все вырубит.

— Ты ненормальный! — заорала Ольга. — Как можно говорить такое, дерево внесено в Красную книгу!

— Это там оно было краснокнижным, уважаемая. А здесь их немерено, не сосчитать, — парировал слесарь. — Лесосеку ставим. Интересно, древесина эта благородных пород?

— Когда-то его так и называли: «красное дерево», — мечтательно произнес Эйнар Дагссон, за месяцы пребывания на Платформе изрядно подрастерявший «зеленые убеждения».

— Ну вот! Лаготделение забабахать, и всех зэков сюда, пусть валят. Синему — колониальный шлем и стек в правую руку.

Нормально мы начинаем колонизацию. Некоторые уже гулаги запланировали.

Кстати, а как их валить-то? И пилить. Во задачка.

Полоса реликтового леса тянулась километра на полтора и так же резко обрывалась, как начиналась тут.

— Не туда смотрим, братва! — неожиданно гаркнул Гоблин с кормы. — Объект на холме! Недвижимость.

Я резко обернулся и показал Мауреру скрещенные на голове руки. Стоп!

— Бинокль!

Небольшая группа деревьев частично скрывала явно рукотворный каменный объект — одинокую башню, целиком открывающуюся с этого ракурса. Невысокая, крепкая. И частично обвалившаяся.

— Возле Южного Форта остатки такой же на мысе, — заметила Катрин.

Сердечко забилось чаще.

— Где-то здесь есть форт! — опередила меня Zicke.

— Группы, за оружием. Мужики, пошли лодки сбрасывать.

Оба экипажа «Зодиаков», мужской и женский, кинулись за снаряжением, а мы с парнями пошли спускать лодки на воду. Быстро откинули на корме специальную аппарель, забросили концы на брашпиль, и вскоре легкая флотилия закачалась у бортов «Клевера».

— Катрин, страхуешь Кастета. Сами вперед не лезьте, — напутствовал я сталкеров и поднял руку. — Пошли, пошли!

«Зодиаки» быстро и красиво разошлись во фронт и резво помчались к берегу. Группы были без пулеметов: вряд ли они пригодятся на склонах. Мужики отправились с излюбленными стволами: АКМ со «Стимпанком-12» у Кости и четырнадцатизарядный Kel-Tek KSG со спаренными магазинами и «Тигр-9» у Сомова. Вот же лось, постоянно два ствола таскает… Да еще по две гранаты на каждого — «эфки». У Катрин тоже АКМ, а у Ленни — разлюбезный «томми».