Вкус ледяного поцелуя - Татьяна Полякова

– Ты что-то недоговариваешь. Из-за такой ерунды парни вроде тебя в панику не впадают.

– Я после разговора с ним его квартиру посетил, – ответил Коля без особой охоты. – Уж очень парень скользким мне показался.

– Что значит посетил?

– А он балкон открытым оставляет. Второй этаж, выходит на сквер… дело пустяковое. Пока он в своем клубе скакал, я заглянул к нему в квартиру. Забавно, знаешь ли.

– Что там забавного?

– В основном фотографии. В тайничке на кухне. Дрянь тайник, но Мишка наверняка считает себя умником.

– Парень занимался шантажом?

– Уверен. Слушай дальше. Пока я был занят осмотром квартиры, мой знакомый, в чьем клубе трудится Мишка, решил сделать доброе дело: позаимствовал из Мишкиных штанов ключи от его квартиры и сделал дубликат.

– С чего это такая доброта?

– С тебя. Говорит, понимает, что против власти прут только дураки, а он не дурак и власть очень даже уважает. И ключики мне сует, мол, для удобства. Захотите застукать с поличным, тихо войдете, тихо побеседуете. О тебе прямо не говорил, но на газетку косился.

– На кой черт ты в этот клуб поперся? – нахмурилась я.

– Он мне сам позвонил, просил приехать.

– Так. Что мы имеем? Парень промышляет шантажом, у него гость, в трех шагах от дома менты, вроде как на стреме, а у тебя ключи от чужой квартиры. Картина вырисовывается, скажем прямо…

– Но если ты никому…

– Рассказать мог тот же хозяин клуба. Позвони еще раз Мишке.

Коля позвонил, послушал гудки и посмотрел на меня, теперь растерянно, вроде бы спрашивал совета. Его тревога передалась и мне. В самом деле картина выходила весьма неказистой.

– Пойдем взглянем на слуг закона, может, уехали? – предложила я.

Машина стояла на выезде со двора. Как и машину Дидонова, заметила я ее не сразу, укрылись они надежно. От подъезда, где жил Мишка, ее и не увидишь, зато менты, а было их в машине двое, подъезд видят прекрасно.

– Ты как их заметил? – удивилась я.

– А я с той стороны шел, пешком от “Киномакса”, вот и нарвался.

Свет в машине не включали, но неподалеку горел фонарь, свет доходил сюда, хоть и слабый, двое мужчин в машине, развалившись, о чем-то говорили, явно скучали.

Я набрала номер на мобильном, услышала голос Виталия и сказала:

– Помоги мне, а?

– Не можешь добраться до дома? – хмыкнул он.

– Хуже, менты прохода не дают.

Виталий у нас долгое время работал под чутким руководством Лялина, оттого соображать научился быстро, а сообразив, что к чему, действовать еще быстрее. Через двадцать минут в поле нашего зрения появилась еще одна машина, из нее выскочил Виталий и бросился к милиционерам. Минут пять они что-то увлеченно обсуждали, после чего обе машины исчезли, то бишь скрылись на приличной скорости за ближайшим поворотом.

– Путь свободен, – косясь на Колю, заметила я. Он передернул плечами, то ли от холода, то ли парню просто было не по себе. Это вполне понятно: мне тоже не по себе, практически всегда. – Ну, что, потопали, – сказала я без намека на энтузиазм, и мы направились к подъезду.

Дверь была снабжена кодовым замком, но открыть ее оказалось очень просто, цифры на трех кнопках стерлись от частого употребления.

Квартира была на втором этаже. Мы поднялись, и я позвонила в дверь, на всякий случай использовав носовой платок, чтоб не оставлять отпечатков. Настроение Коли это не улучшило. Мне тоже. Я услышала мелодичную трель за дверью, но как только отпустила кнопку, пала тишина. Ни шагов, ни шороха. Открывать нам не собирались. На площадку выходили двери трех квартир, конечно, время позднее, и нормальные люди уже спят, но ведь и ненормальные встречаются. Короче, здесь задерживаться не стоило. Поняв меня без слов, Коля достал ключи, открыл дверь, практически не производя шума, и первым вошел в прихожую.

Квартира была небольшой, двухкомнатной, и в ней царила такая тишина, что у меня мороз пошел по коже. Я прикрыла дверь, а потом потянула ее на себя, чтобы захлопнулся замок, уже предполагая, что нас ждут сюрпризы, а их, как известно, лучше встречать с прикрытым тылом, то есть запертой дверью.

– Мишка, – позвал Коля зловещим шепотом, хотя мог и не стараться, ясно, что в квартире никого или ответить не могут.

Дидонов точно не мог. Он лежал поперек кровати, голый, жалкий. Голова нелепо запрокинута, похоже, прежде чем удушить, его изрядно поколотили. Глаза открыты, и выглядело все это страшно. Коля побледнел и прикрыл рот ладонью, но смог с собой справиться, правда, привалился к стене, чтобы удержаться на ногах.

– А где Мишка? – спросил он испуганно.

– Где-нибудь здесь, – пожала я плечами.

– Почему здесь? Я бы на его месте…

– Ты всерьез думаешь, что это его работа? – Я пожала плечами.

В гостиной царил образцовый порядок, а вот кухня выглядела значительно хуже, грязная плита, посуда в мойке, но главное, конечно, сам хозяин. Мишка полулежал, привалившись к стене, вокруг шеи бечевка, продернутая за трубу батареи. Лицо синее, глаза выпучены, в уголке рта капельки крови.

– Господи, – сказал Коля, в его голосе слышалось страдание, он не привык к подобным зрелищам. Я присела рядом с трупом, предупредив своего друга:

– Не вздумай здесь что-либо трогать. Впрочем, предупреждение было излишним, он даже в кухню войти не решился, стоял в дверях и боролся с тошнотой.

– Они чего-то не поделили, Мишка убил его, а потом с перепугу… – изрек Коля по прошествии времени. Я продолжала разглядывать труп.

– Да, у гомиков такое встречается. Ревность, то-се…

Я поднялась и прошла в спальню. Обувь мы по моему настоянию сняли и ходили в носках.

Костюм Дидонова висел на плечиках на ручке шкафа, я быстро вывернула карманы. В нагрудном – листок бумаги, кто-то вывел печатными буквами, наплевав на синтаксис: “Твоя поганая газетка у нас в печенках. Кровью умоешься, урод, за эти статейки”. Я присвистнула, этого мне показалось мало, и я покачала головой, не зная, как еще выразить недоумение и непонимание, после чего сунула листок себе в карман.

Пятнадцатиминутный осмотр больше ни к чему интересному не привел. Я поспешила удалиться из этой обители смерти. Правда, для начала позвонила Виталию.

– Свободно, – бодро отрапортовал он, и мы покинули квартиру, а затем и подъезд. Милицейской машины не было видно, зато Виталий был на страже. Заметив нас, он вышел из кабины. – Ну, что? – спросил он тихо, и я доложила:

– Два трупа.

– А кем они были раньше?

– Один Дидоновым. Знаешь такого?

– Еще бы. А второй его дружок или все-таки подружка?

Я хмыкнула:

– Не можешь не выпендриться, обязательно надо намекнуть на свое всезнайство.

– Работа такая.

– Ты насчет выпендрежа?

– Насчет всезнайства.

– Что там менты?

– А что менты? Выполняют ответственное поручение.

– Коли ты с ними познакомился, вникни в их проблемы и узнай, отчего они облюбовали в эту ночь данное место. Личное желание или им подсказал кто? Далее, узнай, как долго они здесь прохлаждались и не заметили ли чего интересного? К примеру, двоих парней. Чем скорее все узнаешь, тем лучше.

– Ясно. Побегу выполнять.

Виталий сел в свою машину, а мы побрели к гастроному. На свежем воздухе Коля пришел в себя и даже начал соображать.

– Ты сказала – двоих парней… – косясь на меня едва ли не со страхом, спросил он.

– Убийц было по меньшей мере двое.

– Убийц?

– Чтобы удавиться на батарее… Короче, Мишка явно был к этому непригоден. Весь этот маскарад гроша ломаного не стоит и рассчитан на дилетантов, каковой я не являюсь, говорю это без ложной скромности. Кто-то занимался Дидоновым, пока второй убийца держал Мишку. Думаю, парня просто оглушили, потом влили в него бутылку коньяка, а потом…

– Но кому это надо? – спросил Коля, теперь в его голосе слышался откровенный страх.

– Вот и я голову ломаю.

– А записка?

– Записка – глупость несусветная.

– Но…

– Говорю, глупость, и отстань.

И тут он меня удивил, резко повернулся, схватил за плечи и тряхнул так, что голова моя едва удержалась на ее законном месте.

– Послушай, – перешел он на зловещий шепот. – Мне это не нравится…

– Ты с башкой-то поаккуратней, – попросила я. – Чего ее трясти попусту. Хочешь высказаться – милости просим, я всегда открыта для восприятия, являясь слугой народа практически с детства.

– Врезать бы тебе, – сказал Коля с печалью.

– Врежь, только не жди, что станет легче. Мы подошли к машине, сели, я включила печку, потому что меня слегка потрясывало.

– Можешь высказаться, – кивнула я, понаблюдав, как Коля таращится в окно невидящим взглядом.

– У тебя с Дидоновым свои счеты. Ты просишь меня устроить ему ловушку, и я как дурак… В результате два трупа. Если бы я не заметил ментовскую машину, если бы шел со стороны гастронома, уверен, меня бы взяли в подъезде тепленьким и с ключами в кармане.