Генерал Власов - агент Стратегической разведки Кремля? - Лев Гицевич

…Такой центр лучше всего прикрепить к Отделу ОКВ/ВПр под начальством генерала фон Веделя. Это и было сделано с согласия Веделя и при СОДЕЙСТВИИ генерала Гелена и полковника графа фон Штауффенберга.

…Был создан «Отдел восточной пропаганды особого назначения», а начальником его был назначен я.

Отдел восточной пропаганды особого назначения был приравнен к батальону.

…Дабендорф не только выжил, но и стал духовным центром освободительного движения генерала Власова и его приверженцев.

Дабендорф обязан был своим существованием умелому использованию множества взаимно пересекавшихся компетенций…

…Дабендорф был подчинен:

в области управления — III-му военному округу (Берлин);

в части заданий — Отделу пропаганды ОКВ (ВПр/IV);

«внутриполитически», благодаря моей личной принадлежности, — ФХО (Гелен)…

«генералу добровольческих частей» (сперва Гельмиху, потом генералу Кестрингу).

Вследствие такого… парадоксального положения между четырьмя мощными руководящими инстанциями Я МОГ, смотря по надобности, прибегать к поддержке посвященных в суть дела и готовых помочь в этих ведомствах, …в случае угрожающих «тактических» положений занять соответствующие позиции по другому военному ведомству.

Разрешение на отпуск средств было достигнуто при совместной помощи ШТИФА, ШТАУФФЕНБЕРГА, АЛЬТЕНШТАДТА и КЛАММРОТА, причем Штауффенберг отбросил многие возражения Ренне.

(Все участники заговора против Гитлера. Прим. Наше.)

…Штауффенберг увеличил число личного состава с 400 до 1200. Личный состав Дабендорфа должен был, по его словам, ПОСЛУЖИТЬ ЯДРОМ ВОЗМОЖНОГО ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗВИТИЯ.

Соглашение с Отделом ФХО предусматривало план размещения русского персонала при ста фронтовых дивизиях и специальных частях, а также назначение русского связного персонала при комендатурах лагерей военнопленных, находившихся в ведении ОКВ, в прифронтовой полосе и в Германии.

…Штатное расписание должно было… охватить 3600 офицерских должностей.

Власов и его сотрудники, а также весь редакционный штаб с викториаштрассе были уже формально освобождены из плена и переведены на бюджет Дабендорфа.

В мою служебную задачу входило организовать… набор и обучение «пропагандистов» (в действительности инспекторов) для русских добровольцев и «хиви», а также военнопленных, сидевших в лагерях по всей оккупированной немцами Европе.»

Далее у Штрик-Штрикфельда в книге «Против Сталина и Гитлера» есть совершенно на первый взгляд необъяснимая фраза:

«Свою другую, гораздо более важную задачу я видел в том, чтобы дать в Дабендорфе, до начала дальнейшего развития дел, прикрытие «русскому центру под руководством Власова», чтобы под крылом Дабендорфа могли зреть и разрабатываться программы русских, собираться и обучаться кадры, завязываться и расширяться связи. Все должно было быть готово к тому моменту, когда настанет час действий: руководящий штаб, офицерский корпус, управление, пресса и т. д. Все это должно было готовиться русскими в полной тайне».

Эту «тайную» работу Штрикфельд называет «подлинной задачей» Дабендорфа. Как объяснить, что Штрикфельд вдруг начал мыслить и действовать так, будто он с Власовым из одной конторы — Бериевской Секретной Службы Стратегической Разведки (СССР)!?

Не зря Власов работал в Китае до сентября 1939 года. Многих русских эмигрантов он сумел тогда перевербовать. Власов сумел окрутить и стать личным другом даже самого Чан Кайши — умного, хитрого, проницательного и осторожного диктатора.

Не Штрик-Штрикфельд использовал Власова для работы на английскую разведку СИС. Наоборот, агент Советской стратегической разведки Власов сумел использовать бывшего белогвардейца.

В тот решающий момент начала 1943 года Штрик-Штрикфельд уже твердо знал, кто такой генерал Власов и на кого он работает.

Начальником преподавательских курсов в Дабендорфе был Благовещенский — человек Власова. Его удалось пропихнуть на эту должность через Штрик-Штрикфельда. Власов с самого начала проталкивал на ключевые должности исключительно «своих людей», имеющих прямое отношение к Советской разведке.

Свен Стеенберг в книге «Власов» так пишет о Дабендорфе:

«Дабендорф жил и развивался, как гнездо идей и представлений, противоречащих национал-социализму и планам ГИТЛЕРА.

…Здесь созревали идеалы, которые, если бы о них проведала ставка Гитлера, привели бы к неизбежному аресту не только всех русских, но и принимавших в этом участие немцев.

Дабендорф стал также колыбелью нового русского офицерского корпуса, который был там образован. Эти офицеры, когда они снова возвращались в свои части, были уже членами стройной политической организации.

постепенно возникло и нечто вроде тайной службы, постоянно осведомлявшей Власова и его сотрудников обо всем происходившем на восточном фронте.

Дабендорф стал организационным центром Освободительного движения, которому в любой момент могли быть переданы существовавшие уже добровольческие части, русская служба самоохраны и самоуправление в занятых областях.

Свобода, с которой здесь обсуждались все вопросы, побудила русских назвать Дабендорф «СВОБОДНОЙ РЕСПУБЛИКОЙ».

Власов всегда был в курсе всех новостей в Дабендорфе, а Трухин и Зайцев обсуждали с ним все проблемы.»

Очень примечательно, что первый свой инспекционный выезд Власов начал с посещения именно школы в Дабендорфе. Едва получив какую-то реальную власть, употребил ее на то, чтобы устроить генерала Благовещенского начальником курсов этой школы.

Офицерские кадры решают все. С офицерства начинается всякая армия

Штрик-Штрикфельд в своей книге отмечает: «Власов и его штаб приняли возникновение Дабендорфского лагеря как успех, особенно в данных условиях».

Штат Дабендорфа — 1200 человек. Срок обучения в нем — 2 недели. Каждый поток — 300 человек. С этого и начал создание своей РОА Андрей Власов. Ему это было не впервой, он этим занимался, комплектуя на пустом месте армию под Киевом. Потом — под Москвой. Опыт по этой части у него имелся очень богатый. По штату Власов в качестве преподаватей мог иметь 8 русских генералов, 60 русских старших офицеров и несколько сотен нижестоящих русских офицеров. Это что касается русского персонала.

Выпускников Дабендорфа планировалось рассылать в 100 фронтовых дивизий и специальные части.

По сути Власов, как агент Бериевской Стратегической разведки, получил возможность (в кратчайшее время) создать на Восточном фронте и в тылу у немцев гигантсткую разведывательную паутину, состоявшую из множества независимых подпольных групп и отдельных агентов.

В 1978 году в Сан-Франциско, в издательстве СБОРН вышла книга Богатырчука Ф.П. «Мой жизненный путь к Власову и Пражскому манифесту».

В конце своей книги автор, лично знавший Власова и работавший с ним, пишет:

«Власов был генералом, привыкшим командовать и не терпевшим ослушания. Поэтому на заседаниях Президиума КОНР превалировала военная точка зрения… Самое важное: несмотря на все горести и разочарования Власов в глубине души оставался членом Коммунистической партии, верившим в марксистскую утопию, но, конечно, с преловутым «человеческим лицом».

Богатырчук еще в 1940 году работал рентгенологом и преподавателем в высших учебных заведениях Киева. Такому специалисту по просвечиванию человеческого нутра верить можно и нужно. Хорошо, что Богатырчук так «просветил» Власова в 1978, а не в 1943 году.

Генерала Власова германские спецслужбы разоблачить так и не смогли, хотя порой подходили к этому поразительно близко. Не «разоблачен» он и по сей день.

Власов — это повторение Ленина. С той только разницей, что в 1917 году Кайзеровский Германский Генеральный штаб направил Ленина и его окружение в Россию, а в 1942 году Советская стратегическая разведка впаяла Власова нацистскому Западу.

Штрикфельд вспоминает:

«Как и раньше приходилось бороться с разного рода запретами. Граф Штауффенберг специально заехал в Берлин по дороге к своему новому месту службы — в Африку. Штауффенберг требовал перейти к точному термину «доброволец». Против этого возражали представители Восточного министерства и Министерства пропаганды. Определение «доброволец» было отвоевано. Так же стала называться и новая русская газета для добровольцев».

Зыков в Дабендорфе, до появления Власова, уже выпускал газету «Клич». Власов распорядился закрыть ее и начать выпуск сразу двух газет — «Заря» для военнопленных и «Доброволец» для Русских добровольцев.

В первом номере «Добровольца» тиражом 600 тысяч экземпляров было опубликовано «Смоленское воззвание» Власова.

«Первые 33 номера газет «Заря» и «Доброволец» вышли фактически без всякой цензуры, — сообщает Свен Стеенберг — Зыков пользовался этим и русский вопрос ставил во главу угла.