Исполнение желаний - Саманта Джеймс

Она прошла мимо лудильщика, миновала повозку, битком набитую глиняной посудой, и наконец, остановилась, чтобы купить ленты для волос и специи. Звуки шарманки привлекли внимание Хизер, и она присоединилась к толпе ребятишек, хохочущих над ужимками маленькой обезьянки.

На лотке, за которым стоял высокий худой мужчина, одетый в тесный шерстяной костюм, были выставлены баночки, бутылочки и горшочки разнообразных форм и размеров. Хизер подошла, не в силах побороть любопытство. Торговец тут же затараторил:

– Прекрасная леди, купите притирания, от которых кожа делается белее снега! Лондонские красотки умрут от зависти! Всего лишь крона – для вас выгода, для меня убыток!

– Крону за такое барахло?! – выкрикнула одна из толпившихся вокруг лотка женщин. – Твоя мешанина и шиллинга не стоит, парень!

– Шиллинг! – завопил торговец. – Да это грабеж! Я, считай, даром отдаю! Ладно, полкроны и ни пенса меньше!

Женщина махнула рукой и отошла. А торговец уже поднял над головой бутылочку темного стекла.

– А как насчет этого? Лечит все хвори – от зубной боли до паралича…

Хизер уже собралась двинуться дальше, но торговец ловко ухватил ее за локоть.

– Куда же вы, дорогая леди! – Он откровенно оглядел ее с ног до головы. – Вижу, вы заинтересовались. У меня есть особая целебная мазь. Она вашу ногу сразу вылечит, или не быть мне Питером Ленноксом.

Хизер отрицательно покачала головой.

– Да вы только попробуйте, – не отставал торговец. – Давайте я разотру вам ногу. Я вот недавно увечного племянника растер – все как рукой сняло, бегает быстрее ветра!

Толпа двинулась дальше, и на них никто не обращал внимания. Хизер попыталась освободиться, но не тут-то было, торговец держал крепко.

– Мне это не нужно, – негромко сказала она, всеми силами стараясь держать себя в руках.

Торговец и не подумал отстать.

– Да она творит чудеса, умереть мне на этом месте, коли вру! – Он еще сильнее сжал ее локоть. – Пойдемте, пара минут, и нога будет как новенькая.

Хизер начала паниковать. Вдруг чья-то загорелая рука сдавила запястье торговца.

– Леди, кажется, отказалась, – спокойно проговорил мужской голос. – Оставь ее в покое.

Хизер повернула голову и увидела Дамиана Льюиса. Торговец тут же отпустил ее локоть.

– Да я, мистер, хотел только помочь леди. Коли ей нравится быть убогой, так и пусть, мне-то, что за дело?

Хизер стояла, безвольно опустив руки. Хромоножка. Убогая. Слова торговца острой болью отозвались в ее сердце. Лицо горело от стыда. Душа кричала безмолвным криком протеста: «Я не хромоножка! Я не убогая!» «Да твою хромоту за милю видно, – злорадно нашептывал ей внутренний голос. – Будто сама не знаешь!»

Дамиан, молча, стоял рядом и смотрел на нее.

Борясь с унижением, Хизер расправила плечи и гордо вскинула голову. Чего он ждет? Надеется услышать слова благодарности, признание ею своей беспомощности? Ну, нет, этого он не дождется. Она уже много лет полагается только на себя, и защитники ей не нужны.

– Благодарю вас, мистер Льюис, – сухо проговорила Хизер, холодно глядя на него, – но уверяю вас, в этом не было необходимости. Меня не от чего было спасать.

– Вот как, – вздернул брови Дамиан и язвительно добавил:

– В таком случае приношу мои глубочайшие извинения.

Они отвернулись друг от друга и решительно зашагали в противоположные стороны. Не успел Дамиан сделать и двух шагов, как кто-то крепко схватил его за руку. С горящим гневом глазами он резко обернулся и оказался лицом к лицу с Майлзом и Викторией Грейсон.

– Мистер Льюис, можно с вами поговорить? – тихо сказала Виктория.

Дамиан растерянно молчал. Майлз бросил взгляд на жену, лицо его выражало смущение.

– Виктория, я не уверен, что это благоразумно…

– Может, ты и прав, дорогой. Но я… я считаю, что об этом необходимо сказать.

Граф вздохнул и, повернувшись к Дамиану, ровным голосом произнес:

– Будьте так любезны, мистер Льюис, уделите нам пару минут.

Дамиан прошел вместе с ними за мясную лавку, где можно было спокойно поговорить.

– Мы отнюдь не намерены вмешиваться ни в ваши дела, мистер Льюис, ни в дела Хизер, – торопливо заговорила Виктория. – Но мы видели, что сейчас произошло… Хизер никогда нам не простит, если узнает, что мы вдруг решили выступить в ее защиту, но мне хочется кое-что вам объяснить.

– В этом нет нужды, – покачал головой Дамиан.

– Напротив, мистер Льюис! Хизер не следовало разговаривать с вами в таком тоне, однако, уверяю вас, подобное поведение вовсе не свойственно нашей дочери. Видите ли, дело в том, что… Господи, я даже не знаю, как начать!

Виктория, прижав руки к груди, бросила умоляющий взгляд на мужа.

– Мне кажется, мистер Льюис, моя жена пытается вам сказать, что Хизер весьма болезненно относится к своей хромоте, хотя, осмелюсь заметить, она никогда в этом не признается.

– Вполне понятно, – пробормотал Дамиан.

– Мы стараемся не давать ей повода чувствовать себя инвалидом, но никому из нас не приходится жить с тем, с чем живет Хизер. Так что, пожалуйста, не считайте этот инцидент выпадом, направленным лично против вас, мистер Льюис.

Дамиан оглядел супругов долгим взглядом.

– Почему вы решили все это мне сказать?

– Потому что мы считаем вас хорошим человеком, – прямо ответила Виктория, – и не хотели бы, чтобы вы оставили службу из-за этого несчастного происшествия.

Дамиан подавил горький смех. Боже мой, да никуда он не собирается уходить, по крайней мере, в ближайшее время.

– Из-за своей хромоты Хизер всегда чувствовала себя отличной от других детей, – говорила между тем Виктория. – Но нам не хотелось, чтобы она ощущала себя зависимой, и поэтому мы вырастили ее с сознанием, что она может и должна все делать сама.

– Не сомневаюсь, вы были удивлены, что таким крупным поместьем, как Локхейвен, совершенно самостоятельно распоряжается молодая незамужняя женщина, – вступил в разговор Майлз.

Дамиан заколебался. Что можно на это ответить? Майлз заметил его сомнения и, слегка улыбнувшись, ободряюще похлопал его по плечу.

– Ваше удивление вполне естественно, юноша.

Юноша. Это обращение заставило его сердце болезненно сжаться. Так называл его отец. Как давно это было! Много лет назад. «Но Майлз не имеет никакого права на подобную фамильярность, – возмущенно подумал Дамиан, стараясь побороть невольное чувство симпатии, которое вызывали у него Майлз и Виктория Грейсон. – Господи, помоги мне выдержать все это», – мысленно взмолился он.

– Ну что ж, признаюсь, что вы правы.

– Еще когда Хизер была совсем маленькой, – сказал Майлз, – мы уже знали, что она ни для кого не хочет быть обузой. Именно поэтому мы и подарили Хизер Локхейвен, чтобы обеспечить ее будущее…