Поцелуй Однажды: Глава Мафии (СИ) - Манилова Ольга

— Ты сейчас на стадии… ты на волоске от того, чтобы я приказала тебе убираться вон, — дрожащим голосом оповещает Кира, намеренно глядя ему в глаза.

Он резко берет ее лицо в ладони, а она хватается за его запястья.

— Еще раз, еще раз ты намекнешь, что выставишь меня из-за какой-то мелочи, — опасно тихо выговаривает Карелин, — и я за себя не ручаюсь. Тебе не нравится, что я предлагаю тебе деньги? Но у меня они есть, а у тебя — нет. Вот и все. Проблема и решение.

— Мне не нравится такое решение такой проблемы в нашем с тобой случае, — скрежетает девушка зубами, едва сдерживая злые слезы. — Ты оскорбляешь меня! И знаешь об этом!

— Кира… Кира! — ему приходится схватить ее за талию и зафиксировать руки, чтобы удержать. — Что же это… Не плачь, черт побери, не плачь! Окей, хорошо, забыли. Окей, забыли? Кира!

Она уворачивается от поцелуя в щеку, и Карелин от недовольства и неудачи рыкает, но отпускает Киру.

В другой стороне кухни находятся салфетки, и она высмаркивается и вытирает слезы. Нехотя и неуверенно оборачивается в его сторону — Роман смотрит волком, только кулаков сжатых не хватает для полноты картины. Кира усилием воли сдерживается, чтобы не закатить глаза.

— Да, я нервно реагирую на все такое, — вытирает нос еще раз и подходит обратно, — и ты точно это заметил и знаешь это. Просто… не комментируй это.

— Я хочу, чтобы ты нормально отдыхала, — жестко и бескомпромиссно выговоривает Карелин, не спуская с нее взволнованного взгляда. — Разве это давление? Разве контроль? Разве оскорбление, черт побери!

— Я не в настолько близких с тобой отношениях, чтобы брать деньги. Мы знакомы две недели. Я буду чувствовать себя обязанной. Потому что я буду обязанной.

Кира осторожно прикасается к замершому мужчине губами и его несет: склоняет голову так, чтобы выцеловать из нее всю душу. Мясистыми большими пальцами заправляет ей волосы за уши и гладит по щекам.

— Теперь не прогонишь меня?

— Я не собиралась прогонять тебя, Рома, — возмущается она. — Прекрати делать вид, что я все время отвергаю тебя. Я хочу тебя! Но я не могу так открыто, и так…

— Это потому что ты не понимаешь, что делают со мной твои отказы и твои слезы, — перебивает он быстро и скомкано, — я не железный, я уже смолчал сколько смог. Поговорим о твоей работе потом. Но Тимур будет тебя возить туда, договорились.

— Хорошо, — кивает она, — хорошо.

— Так ты останешься точно? — заплаканными глазами Кира смотрит на него неуверенно.

Он проводит пальцем по мягкой щеке.

— Что за вопрос вообще. Пошли. Иначе я раздену тебя прямо тут.

Той ночью Роман вылизывает ее до беспамятства, с непоколебимым упорством и детерминированным расчетом. После второго оргазма Кира предпринимает попытку перехватить инициативу, но он разворачивает ее к себе спиной, поцелуями собирая влагу меж лопаток, и развязно вылизывает уже сзади. Иногда проникает пальцем внутрь и задерживается там, впитывая ее постанывания и вдохи-выдохи как одержимый.

Она засыпает незаметно для себя самой, а он даже не кончает.

Ранним утром Кира будит Бруса довольно настырно, захватывая поцелуем его рассеянное внимание. Она уже накинула ночную сорочку, и Роман недовольно задирает подол, чтобы пройтись несколькими рывками ласк по ногам.

Когда она берет член в руку, Карелин выдыхает и наблюдает как пальцы в серебряных колечках двигаются по стволу, сжимая и разжимая хватку. Кира действительно не умеет этого делать, но он заходится вздохом, когда она небрежно теребит его головку, — и он лениво лижет засос на шее, оставленный им самим же еще позавчера.

Кира протяжно дышит, сосредоточенно и напряженно смотрит, словно это ее удовлетворяют, а не наоборот. Поэтому она охает от неожиданности, когда Роман подхватывает девушку под руки и усаживает на себя — прямо перед членом.

— Сплюнь, — говорит он ей и Кира неуверенно нагибается поближе к пенису и делает как он говорит.

Карелин проводит большим пальцем по ее губам, так медленно, будто ни за что на свете не хочет останавливаться.

— Еще, — кивает мужчина на стояк.

Кира сплевывает, и он сжимает ее ладонь в своей и насаживает их соединенные руки на член.

Начинают со степенного ритма, но Карелин вскоре властно хватается за ее коленко, и заставляет их руки выдаивать член жестко и быстро.

Пряди волос спадают на заспанное лицо, и Кира смотрит на выступающую на толстой головке каплю с приоткрытым ртом.

В последние секунды он приподнимается, чтобы задрать сорочку и кончить ей на солнечное сплетение и живот. Сперма попадает даже на грудь.

Мгновенно успокаивает свою одышку и проводит полирующими движениями по тонким ногам, но шумно выдыхает, когда она внезапно стягивает с себя одежду.

Слизывая каплю спермы с пальца — что до этого сама собрала со своего соска — она смотрит на Карелина задумчиво и несколько рассеяно.

— Я же говорила тебе, что я это делать не умею.

Он издает не то смешок, не то фырканье и притягивает девушку еще ближе.

— Можешь не уметь дальше, справимся как-нибудь. Можно было начать вообще с того, что ты сейчас сделала и больше ничего не надо.

На следующий день она записывается в гинекологический кабинет, чтобы выписали противозачаточные. И чтобы сделать анализы, так как Роман-то ей уже справку показывал. Предварительно начитавшись интернета, она, конечно, готова к разному, но гинекологический кабинет никогда не упустит возможности удивить.

Карелину решает пока не сообщать о своем мероприятии, и отпрашивается с работы на три часа после обеда. Что создаст много проблем в будущем… но противозачаточные нужны уже сейчас. Кира думает, что со следующего раза они с Карелином точно начнут оказываться в критических ситуациях на грани.

В женском кабинете случается конфликт с врачом, в последствии которого противозачаточные придется выписывать у кого-то другого. Гинеколог попросту игнорирует ее комментарии по поводу состояния ее же организма.

Кира выходит на улицу красная и злая, и через квартал натыкается на вывеску другого гинекологического центра. Импульсивный поход заканчивается удачно, хоть Кира уже на работу не успеет.

Приходится звонить Тимуру и объяснять, что домой девушка доберется самостоятельно и что возле цеха ждать не надо. Тот, конечно же, мчится забирать ее с места нынешнего пребывания и никакие уговоры не действуют.

Когда Карелин вечером интересуется прошедшим днём, она на эмоциях вываливает все про невежественного гинеколога. Кира даже не замечает, как он внимательно слушает ее, застыв как каменная статуя.

— Мы можем найти тебе другого постоянного гинеколога, — говорит он, наблюдая как она заваривает на утро чай.

— Это да, но с ними никогда не предугадаешь. И эта последняя, по-моему, профессионал. Но только не в твоей клинике, Карелин.

— Конечно. Как ты скажешь.

— Я завтра… начну их принимать, — говорит она приглушенно, не разворачиваясь к столу.

— Можем подождать. Необязательно спешить. Я… могу подождать, Кира, — старается сделать свою речь убедительной Карелин, и невиданный цветок тепла и радости бутоном раскрывается у нее в груди, каждый лепесток согревает продрогшую душу.

Она благодарна ему и за усилие, и за ложь, ибо такая ложь — это цена заботы.

— Это я не могу подождать, — насмешливо отвечает она. — Ты, Карелин, уже развалина, а у меня молодая кровь.

Улыбки сдержать он не может, и она громко смеется с собственных слов. Карелин-то всего лет на десять ее старше, но по опыту… по опыту ощущается, что между ними непреодолимая пропасть. И с обоих краев они принялись сооружать мост, не зная на что же он будет упираться.

Кира ненавидит чувствовать себя настолько неуверенно, и угораздило ведь вляпаться во влечение, где на педаль газа кто-то поставил камень, а водителя вообще не предвидится.

На кровати он, после долгих противоборств и уговоров, усаживает Киру себе на лицо и она забывает о стеснении и скованности через несколько минут, потому что даже стена под ладонями оказывается недостаточно крепкой, чтобы за нее удержаться, когда… когда так хорошо.