Затемнение в Грэтли - Джон Пристли

Великан кивнул головой.

— Вот это прямой ответ. Пальто и шляпа ваши?

— Мои.

— Я так и знал, что не его. Слишком велики. Так это вы вчера вечером выскочили отсюда в окно?

— Я.

— Глупая выходка? Зачем это вам понадобилось?

— Затем, что мне не нравится ваш сержант и я не хотел объяснять ему, для чего я здесь.

— Мой сержант?

— Да, — сказал я с усмешкой. — Если вы не имеете отношения к местной полиции, значит, моя наблюдательность мне на этот раз изменила.

— Та-ак, — протянул он. Всё в нём было как-то тяжеловесно, но он не производил впечатления тупицы. Он мне понравился, хотя я предпочёл бы не видеть его здесь. — Нет, ваша наблюдательность, как вы это называете, в полном порядке. Я полицейский инспектор Хэмп. А вы кто такой?

— Меня зовут Хамфри Нейлэнд.

— Американец?

— Канадец. Кстати, меня внизу ждёт такси и, если мы останемся здесь, я, пожалуй, отпущу его.

— Нет, мистер Нейлэнд, лучше мы попросим шофёра отвезти нас ко мне в управление, — сказал инспектор, медленно поднимаясь. В нём было пудов шесть весу и при этом немного жира. — Можете надеть пальто и шляпу.

Дорогой в такси он не сказал ни одного слова, и я тоже молчал, так как ещё не решил, насколько мне следует быть с ним откровенным. Наш отдел всегда предоставляет нам действовать по своему усмотрению, и, как я уже объяснял, обычно нам рано или поздно приходится прибегать к услугам местной полиции. Но, когда только начинаешь работу, лучше, чтобы полиция о тебе ничего не знала.

— Такси нанимали вы, — ухмыльнулся Хэмп, когда мы подъехали к главному полицейскому управлению.

— Конечно, — сказал я и расплатился с шофёром.

Кабинет инспектора Хэмпа был для него маловат; когда инспектор расположился за письменным столом, свободного пространства уже не осталось. Мне пришлось довольствоваться маленьким жёстким стулом, втиснутым между столом и окном. На бюваре лежала записка; минуты две Хэмп вникал в её содержание, после чего уставился на меня щёлочками умных глаз, теребя свои жёлто-серые усы. И я окончательно утвердился в мысли, которая приходила мне в голову и раньше: инспектор Хэмп не из тех, кого можно обмануть баснями.

— Ну-с, мистер Нейлэнд, — начал он, — хотел бы узнать от вас некоторые подробности. Давно ли вы в Грэтли и что здесь делаете?

Я ответил, что ищу работу и уже побывал в Электрической компании Чартерса и на Белтон-Смитовском заводе. Назвал людей, к которым обращался и тут и там.

— Так, — произнёс он. — А с Олни вы были знакомы прежде?

— Нет, вчера днём я встретился с ним впервые, и он пригласил меня к себе. Я ведь уже объяснял вам…

— Совершенно верно. Но что побудило его пригласить вас к себе?

— Нам нужно было потолковать об одном деле.

— Гм… И важное было дело?

— Да, очень важное. И мне необходимо как можно скорее увидеться с Олни. Поэтому я и ходил к нему на квартиру сегодня. Я звонил на завод, и мне сказали, что его там нет и что он, вероятно, заболел.

— Нет, он не заболел, — сказал инспектор медленно. — Он умер. Вчера вечером, в темноте, попал под автомобиль и погиб на месте.

— Я с самой той ночи, когда приехал сюда, знал, что из-за вашего проклятого затемнения может случиться что-нибудь ужасное! — воскликнул я. — Вот и случилось! Бедняга Олни! Это был мастер своего дела. И я так ждал разговора с ним! А, будь оно всё проклято!

Я рассеянно смотрел в затуманенное дождём окно, вспоминая. Ведь я всё это время чувствовал, что с Олни случилось несчастье и наш разговор никогда не состоится.

— Вы говорите, он был мастер своего дела, — сказал, помолчав, инспектор. — А какое же у него было дело?

Я сделал удивлённое лицо.

— Как какое? Вы же знаете, он работал на Белтон-Смитовском заводе.

— Если он был только заводским мастером, значит, погиб из-за несчастного случая в темноте, — произнёс инспектор, и на этот раз я удивился по-настоящему.

— Что вы хотите сказать?

— Вы, очевидно, что-то знаете. И мне тоже кое-что известно. Если вы мне расскажете то, что знаете, я, может быть, сообщу вам то, что мне известно… Да, даже наверное сообщу.

— Ну, хорошо. Мне известно, что Олни — или, может быть, его настоящая фамилия не Олни — был сотрудником Особого отдела и работал здесь на Белтон-Смитовском заводе. Я поехал туда вчера в надежде наладить с ним связь. И мне это удалось.

— Да, — сказал инспектор, — ваша информация только подтверждает вот это донесение. — Он указал на записку. — Теперь скажите, мистер Нейлэнд, какое вы имеете ко всему этому отношение?

Я взял со стола блокнот и написал на нём несколько цифр: номер телефона в Лондоне и ещё другой — просто номер.

— Если вы позвоните по этому телефону и назовёте вот этот, второй номер, вам сразу дадут обо мне все справки.

— Я сейчас так и сделаю, — сказал инспектор и снял трубку. — Что, шпионов ловите?

— Да. Назовём это борьбой со шпионажем. Как-то лучше звучит. И не уверяйте меня, что в Грэтли не может быть никакого шпионажа, потому что, как нам удалось узнать, он тут есть.

— Я вовсе не собирался вас ни в чём уверять, — зарычал Хэмп. — А хотел я сказать и скажу вот что: не пойму, почему вы всё делаете из этого такую тайну и не хотите работать совместно с полицией?

— Иногда работаем, — ответил я, — но ведь в конце концов и в полицию могут пробраться энергичные члены пятой колонны.

— Что такое?! — сразу ощетинился Хэмп и сжал свои громадные кулаки. — Позвольте вам заметить, мистер Нейлэнд, что в нашей стране полиция…

— Замечательная. Знаю. Я о ней такого же мнения, как и вы. Но мне пришлось раза два сталкиваться с высокими полицейскими чинами, которых от фашистов просто не отличишь.

Он усмехнулся.

— Встречал и я таких, парень, — сказал он шёпотом.

В эту минуту его соединили с Лондоном, и я занялся своей трубкой.

— Ну, что ж, инспектор, — сказал я, когда телефонный разговор был окончен, — я вам сообщил то, что знаю. Теперь очередь за вами.

— Нам дважды повезло при расследовании этого дела, — не торопясь начал Хэмп. — Сначала мы думали — обыкновенный несчастный случай, каких уже немало было в Грэтли с тех пор, как на нас свалилось это затемнение. Но я случайно заметил, что на пальто у Олни налипли комочки глины, а глины-то нет нигде в том месте, где мы нашли его. Ну, и сегодня рано утром у меня мелькнула догадка, где именно его пальто могло испачкаться глиной. Сходил туда с двумя полицейскими, мы осмотрели местность и нашли записную книжку. Очевидно, когда Олни сшибли, он как-то успел её отбросить подальше. Потом его втащили в машину и отвезли туда, где мы его нашли вчера вечером без четверти десять — в конце Маркет-стрит. Одним словом, на несчастный случай не похоже.

— Это и не был несчастный случай, — сказал я решительно. — Его убили, убрали, чтобы помешать ему сообщить мне то, что он открыл. Он говорил мне днём, что напал на след… Да, а записная книжка у вас?

— Здесь. Но в ней как будто ничего интересного.

— А что вы нашли у него в карманах?

— Вот тут список, — сказал инспектор и достал из ящика листок бумаги. — Обычные вещи. Мелочь. В бумажнике пять фунтов десять шиллингов, удостоверение личности и всё прочее. Ручка. Карандаш. Ножик. Сигареты. Коробка спичек…

— И зажигалка, да? — спросил я поспешно.

Инспектор удивился:

— Нет, зажигалки никакой не было.

— Надо сейчас же ехать обратно! — крикнул я, вскакивая. — Пока мы здесь с вами разговариваем, там кто-нибудь, наверно, уже шарит в комнате.

— Ему пришлось бы сперва справиться с пятипудовым констеблем, — усмехнулся инспектор, — потому что в комнате в эту минуту сидит такой. Он сменил меня, когда мы с вами уезжали… Знаю, знаю, что вы его не заметили, но что же из этого? Не всё же вы замечаете. А почему это вы спросили насчёт зажигалки?

— Всякий, кто работает с нами, сотрудниками отдела, получает особой формы зажигалку, и мы по ней узнаём друг друга. Конечно, при этом говорятся ещё условные фразы.

— Пароли, условные знаки! — фыркнул инспектор. — Придумали себе игру! Как дети, честное слово!

— А когда вы нашли Олни, это тоже походило на детскую игру?

— Сдаюсь, — сказал Хэмп сухо. — Что ж, я простой полицейский. В тонкостях ничего не смыслю.

Я вынул изо рта трубку и ткнул ею Хэмпа в грудь.

— Инспектор, вы меня вынудили открыть карты, потому что мне нужно было узнать всё об Олни. Я не хочу работать с полицией — слишком много людей. Но я был бы рад с нынешнего дня работать с вами.

— Я тоже буду очень рад, мистер Нейлэнд! — Он широко улыбнулся.

— Отлично. Но прежде чем мы начнём, вам надо уяснить себе кое-что. То, что мы делаем, может быть, и похоже на игру, но, поверьте, это не игра. Нацистские агенты убили моего лучшего друга и его жену. Вот почему я согласился работать в контрразведке. Я убеждён, что беднягу Олни убил нацистский агент, убил здесь, в городе, под самым носом у вас. Игра! Можете мне поверить, такая «игра» не хуже танков и самолётов помогла нацистам утвердиться в Норвегии, Голландии, в Бельгии, во Франции. И та же самая «игра» помогает японцам раздирать на части Дальний Восток.