Меч богов (ЛП) - Корделл Брюс Р.

- Выходи! Хватит скрываться во тьме, как последний трус! Я готова!

Ничего. Её сердце оглушительно колотилось, а во рту пересохло, как в пустыне.

Ещё один перестук, на этот раз ближе. И странные щелчки, похожие на звуки, издаваемые насекомыми. Что же это?

Обозвав себя простофилей, Рилтана щёлкнула пальцами свободной руки, и в её ладони возник небольшой округлый керамический горшочек. Подняв его, она швырнула его об землю.

Из разбитого алхимического сосуда хлынуло ослепительное бело-голубое сияние. Она тут же отвернулась, чтобы не лишиться зрения.

Через пару мгновений яркость света уменьшилась до приемлемого уровня. Рилтана увидела, что пещера, в которой она оказалась, имеет форму удлинённой капли. Слева от неё находился большой, заполненный тьмой зёв тоннеля. Ближайшую стену на уровне пола испещряло множество маленьких нор, каждая из которых также уходила во мрак. Повсюду лежали груды пыли.

Она сместила ногу. Раздался хруст.

Это вовсе не пыль! Кучи состояли из множества крошащихся тараканьих панцирей.

- Фу!

Затхлая вонь усилилась. Через подошвы её ботинок ощущалась слабая вибрация. Раздался шум, словно от топота множества миниатюрных ножек, и из нор хлынули потоки чёрных тараканов.

Рилтана подпрыгнула, чтобы спастись от орды насекомых, которые стремительной волной покрывали пол пещеры. Смрад стал практически невыносимым, обволакивая её, словно зловонное одеяло. В самой верхней точке прыжка она свободной рукой коснулась наклонной стены пещеры и, перебирая ногами, чтобы изменить положение тела в пространстве, вонзила кинжал в расщелину между камнями. В последний миг перед падением она вцепилась в этот импровизированный рычаг, повиснув в воздухе.

Её дыхание было резким и прерывистым. Свет её сосуда продолжал озарять центр пещеры, отражаясь от чёрных, маслянисто поблескивающих панцирей тысяч и тысяч ползающих насекомых. Рилтана ненавидела тараканов. Некогда она даже раскошелилась на весьма недешёвое заклинание, которое охраняло её жилище от проникновения этих мелких тварей. Представшая перед ней кошмарная картина была похожа на их месть.

Что-то полностью перегородило один из маленьких проходов. Это тоже был таракан - таракан размером с собаку! Он выполз наружу, присоединившись к толпе своих собратьев, и принялся расправлять крылья цвета сажи. За ним последовали ещё двое.

Пора сваливать!

Рилтана устремила взгляд на тоннель, который находился в противоположной стене пещеры. Несмотря на то, что она лишь недавно воспользовалась милостью ветра, чтобы не разбиться о каменный пол, она вновь обратилась к своей стихии. Воздух отличался весьма капризным темпераментом, и, если призывать его слишком часто, можно было лишиться его расположения.

Но ветер всё же ответил. Его порыв слегка очистил воздух пещеры от мерзкой вони.

Рилтана упала в его объятья. Широко раскинув руки, чтобы управлять невидимыми крыльями парящего вихря, она устремилась ко входу в тоннель. Двое тараканов-переростков взмыли с земли и бросились за ней в погоню.

Этот тоннель оказался намного больше и суше, чем тот, через который она сюда попала. Ветер оставил её, и она опустилась на пол, оказавшись лицом ко входу в пещеру. Ну разумеется. В свете гаснущей алхимической вспышки были прекрасно видны силуэты двух крылатых тварей, которые её преследовали. Но, по крайней мере, большая часть тараканов всё же осталась внутри.

Из находящейся на другой голени перевязи Рилтана вытащила ещё один кинжал.

Один из тараканов с жужжанием устремился к ней, щёлкая жвалами. Пригнувшись, она пропустила его зловонную тушу над собой и вонзила кинжал прямо в брюшко. Тварь издала визг – этот звук был до боли похож на плач младенца-дженази. Растерявшись, Рилтана невольно выпустила рукоять кинжала.

Второй таракан приближался к ней, мельтеша крыльями, словно гигантская стрекоза. Ей почти удалось уклониться, но острейшая мандибула всё же задела её плечо. Боль была ослепляющей. Перед глазами Рилтаны всё поплыло, и она пошатнулась.

- Ах вы говнососы! – воскликнула она, потянувшись к спрятанным на предплечьях кинжалам. Лишь один из них оказался на месте. Выхватив его, она набросилась на таракана, но клинок лишь бессильно скользнул по его тусклому панцирю.

Вытянув мандибулы, тварь рванулась к её голове. Рилтана отклонилась влево и, охваченная внезапным порывом вдохновения, полоснула клинком по крылу. Отсечённая мембрана, кружась, отлетела в сторону, и таракан тяжело рухнул на пол. Издаваемое им гудение затихло; во внезапно наступившей тишине раздавались лишь бессильные удары уцелевшего крыла об камень.

Зарычав от первобытной ярости, Рилтана изо всех сил пнула тварь. Мыски её ботинок были укреплены сталью, что делало их не менее смертоносным оружием, чем булава. Её удар с лёгкостью проломил хитин, и таракан завизжал, подобно его сородичу. Приложив его ещё несколько раз, она сильным пинком отбросила тело твари ко входу в пещеру.

Кстати, о сородиче… Рилтана развернулась. Тот таракан, который напал на неё первым, валялся неподвижной грудой на расстоянии нескольких шагов поодаль. Она настороженно приблизилась к нему. Стоит ему только дёрнуться, и она его прикончит… Навершие вонзённого в его брюшко кинжала поблескивало в стремительно угасающем свечении алхимической смеси. Вырвав клинок из его тела, Рилтана тут же отпрыгнула назад. Таракан не шевельнулся.

Хорошо.

Алхимическое сияние почти угасло. Её утерянный солнечный жезл, скорее всего, давно сломался.

Наконец свет окончательно потух, и Рилтана повернулась прочь от пещеры. Оттуда по-прежнему доносился шум трущихся друг о друга тараканьих панцирей, но в полной темноте он почему-то казался громче. Неужели это действительно так, или воображение играет с ней злые шутки?

Она принялась осторожно шарить рукой по воздуху. Когда её ладонь коснулась стены тоннеля, Рилтана, используя её в качестве ориентира, направилась прочь от источника пугающих звуков.

Когда вызванный схваткой адреналин схлынул, боль в рёбрах и ноге вернулась. Она была вымотана до предела и с ног до головы покрыта синяками. А также голодна. Но чего ей действительно хотелось, так это…

Внезапно она споткнулась о камень. Сталь, которой были укреплены мыски её ботинок, спасла её от новых травм, но, не удержав равновесие, она упала.

Ноющая боль в рёбрах вспыхнула с новой силой - её словно пронзил насквозь раскалённый шип. Рилтана задохнулась, с трудом сдержав рвущиеся с языка ругательства. Не стоит лишний раз привлекать внимание живущих в пещере жуков. Слёзы навернулись ей на глаза. Лёжа в темноте, Рилтана ждала, пока боль не утихнет в достаточной степени, чтобы позволить ей сесть.

Плохо, что она не подумала запастись вдвое большим количеством источников света. Её перчатки, хоть и являлись бесценным сокровищем, могли вместить в своё подпространство всего пять предметов, поэтому она всегда держала одно место свободным на случай, если ей повезёт «наткнуться» на особо примечательный объект искусства или украшение, которое требовалось незаметно унести.

Учитывая, что солнечного жезла и алхимического эликсира она уже лишилась, в её распоряжении остался лишь маленький кусочек мрамора, который она называла Камнем Пленника, и шарф.

Жёлтый шарик она некогда извлекла из глазницы статуи, изображавшей изначального по имени Каршимис. При этом она чуть не лишилась жизни, но, как выяснилось, он того стоил. В некоторых ситуациях он действительно мог стать незаменимым.

К сожалению, не в данной. Тут не имелось никаких засовов, кандалов или закрытых дверей, которые препятствовали бы ей выбраться наружу. Поэтому от камешка не было никакого проку. Значит, осталась лишь полоса светлой ткани.

Учитывая, на что пришлось пойти её двуличному клиенту, чтобы раздобыть этот шарф, он просто должен оказаться чем-то большим, нежели обычным куском тряпки. Что там утверждал этот лживый ублюдок? Он хотел, чтобы Демаскус лишился его в «нужный» момент? Какая чушь.