Пик тайной страсти - Нэйма Саймон

прабабушка была прислугой. А ваша бабушка, - он взглянул на Чериз, - незаконно торговала спиртными напитками во времена сухого закона. - Игнорируя раздавшиеся шокированные восклицания, он взял ложку, зачерпнул мусс и отправил себе в рот. А потом сделал паузу, словно это было самым вкусным блюдом, которое ему доводилось пробовать. На самом деле он совсем не чувствовал вкуса. - Но всеми этими женщинами мы должны гордиться, потому что они тяжело работали, чтобы обеспечить свои семьи.

- Черт, - прошептала Мика.

Да, мысленно сказал Ахилл. Черт. В компьютерах была вся его жизнь, и не было ничего, чего бы он не мог найти в них.

- Но между вашей матерью и нашими предками существует разница, не так ли? - резко сказала Чериз. - Что случилось с Бэрроном Фарреллом? Наверное, когда ваша мать встретила его, она решила, что сорвала призовой куш. А на самом деле погрязла в нищете. Брошенная.

- Мама, - сказала Мика. - Какого черта?

Чериз ахнула:

- Мика, прошу прощения?

- Нет, я не замолчу. Ахилл - гость в нашем доме.

Злобная усмешка изогнула губы Чериз, и ее красивое лицо стало почти отталкивающим.

- О, пожалуйста…

- Моя мать была матерью-одиночкой, которая работала как проклятая, чтобы вырастить сына.

Потому что она любила меня. Она была лучшим человеком, которого я только знал. Думала ли она, что сорвала куш, встретившись с Бэрроном? Не знаю, потому что она никогда не рассказывала мне, кто был моим отцом, и, насколько мне известно, она не получила от него ни цента. Хотела ли она жить вот так? - Он спародировал недавний жест Лоренса, указывая на свое окружение. - Возможно. Но между вами и моей матерью существует различие. Она не верила в привилегии, полученные по наследству. И не уважала людей, которые пользовались плодами труда предков, не прилагая своих усилий. Она трудилась в поте лица, но получала удовлетворение от своей работы. Так что да, возможно, ей понравился бы ваш красивый дом и ужин из семи перемен блюд, потому что любила вкусную еду. Но я не думаю, что она надолго задержалась бы в вашем мире. Ее не устроило бы положение содержанки.

Повисло такое гнетущее молчание, что его ушам почти стало больно. Никто не шелохнулся. Даже слуги, стоявшие позади стола с кофейниками в руках. А лица Лоренса и Чериз были каменными. И в их глазах читалась ненависть. Они хотели унизить его, унизить его мать перед гостями. Без сомнения, в лице Хиллов он обрел себе врагов, но на это ему было наплевать.

- Пожалуйста, подавайте кофе, - обратилась Чериз к слугам, игнорируя Ахилла.

Ахиллу страстно хотелось уйти отсюда, где ему была уготована роль объекта развлечения для гостей. Но гордость приковала его к стулу. Им не удастся заставить его сбежать. Он доест этот чертов мусс и сделает вид, что получает удовольствие. Притворится, что принадлежит к этому миру. Что его кожа не чешется от желания сбросить этот костюм.

Притворится, что не чувствует, что все смотрят на него, ожидая продолжения.

- Ахилл. - Мика под столом положила руку ему на бедро, и его мышцы напряглись. - Мне очень жаль.

Она была частью этого мира. Одной из них. И тем не менее, ее рука обжигала его. И в этот момент он ненавидел собственное тело. Ненавидел за то, что оно так отзывалось на ее прикосновение, хотя его сердце, его мозг не хотели иметь ничего общего с этим местом… с ней.

- Перестань, - сказал он резко и пошевелился, сбрасывая ее руку.

Ему не нужны были ее извинения. Или ее жалость.

После двадцати мучительных минут он наконец поднялся из-за стола и вместе с другими гостями перешел в гостиную. Но он не собирался задерживаться там. На сегодняшний вечер с него было довольно.

Его уже не волновало, что думают о нем Хиллы или другие члены высшего общества Бостона. Он вышел в вестибюль и надел пальто, не потрудившись попрощаться с хозяевами. Они могут простить или не простить его.

Но ему было наплевать.

И, выходя на улицу, на январский холод, он поклялся себе, что это было в последний раз.

В последний раз он вошел в этот дом.

И в последний раз им удалось задеть его за живое.

Глава 9

Злость - мощный стимул. И стыд тоже.

Этих стимулов было достаточно, чтобы заставить Мику покинуть вечеринку задолго до ее окончания, проигнорировать ярость родителей, январский холод и оценивающий взгляд охранника, который слишком долго колебался, прежде чем взять трубку и набрать номер.

- Простите, что беспокою вас в такой поздний час, мистер Фаррелл. Я Джон Вард, с пульта охраны. Молодая леди хочет видеть вас. Ее зовут Мика Хилл. - Он замолчал и с подозрением посмотрел на Мику, слушая, что ему говорит Ахилл. - Хорошо. Тогда я впущу ее. Спасибо, сэр. - Охранник положил трубку и обратился к Мике: - Пожалуйста, напишите вот здесь ваше имя и поставьте подпись.

Мистер Вард подвинул к ней черную тетрадь и положил сверху ручку. А затем она проследовала за ним к лифтам. Он провел ключом-картой у дверей одного из них, и они медленно раздвинулись. А потом он посторонился, пропуская Мику внутрь.

- Этот лифт идет прямо в пентхаус. Спокойной ночи, мисс Хилл.

Двери закрылись, и лифт поехал на тридцать второй этаж. Когда двери снова открылись, она оказалась лицом к лицу с Ахиллом.

Прошло всего менее часа, но ей показалось, что она рассталась с ним много дней назад. Он снял пиджак, но оставался в голубой рубашке и жилете, который был расстегнут, открывая взгляду его мускулистую грудь. Черные брюки облегали его могучие бедра и заканчивались прямо у босых ног.

Боже.

Почему вид его босых ног так возбудил ее? Может быть, он напомнил ей о том, каким сильным и страстным был этот мужчина?

Может быть. Но разве это имело значение, когда ее соски уже затвердели, а трусики намокли? Только этот мужчина мог насытить ее.

Она с шумом выдохнула и посмотрела через его плечо. И вид его апартаментов на время отвлек ее. Потому что, хотя она и была привычна к богатству, количество стекла и мрамора в гостиной заставило ее ахнуть от изумления.

Ахилл шагнул вбок, молча приглашая ее войти. Он сунул руки в карманы и просто следовал за ней, пока она обходила комнату, разинув рот при виде