Турнир четырех стихий - Диана Шафран

О Рине ему ничего не рассказывали, и это увеличивало его интерес еще больше. Инстинкты говорили остановиться, но он этого не сделал.

— На мне нет защитного костюма, — неожиданно сказала Рина.

— Что? — переспросил ошарашенный Оливер.

— На мне нет защитного костюма, — повторила она.

— Да я слышал, что ты сказала, — вскипел Оливер. — Но неужели ты это… серьезно?

— Да, — просто ответила Рина.

— Да ты ненормальная, — закричал Оливер. — Да если бы я попал в тебя, ты могла умереть.

Рина только пожала плечами и сказала:

— Считай мы квиты, — развернулась и ушла.

Долгое время он смотрел ей вслед.

«Все-таки стоит держаться от нее подальше», — подсказывал Оливеру разум.

«Ну, уж нет», — сказало совсем другое чувство. И, надо признать, он прислушивался к нему гораздо чаще.

Глава 5. Ветроход и другие неприятности

Оливер проснулся с мыслью: «Сегодня первый матч Турнира, а я еще ни разу не создал огненную стену». Захотелось сделать две вещи: прибить Родерика или вернуться в прошлое, изменить его и… прибить Родерика. Пункт, который касался их капитана, был обязателен к исполнению.

Оливер бы это даже сделал, если бы Родерику не нужно было защищать их ворота. Покалеченный член команды не приведет ее к победе. Надо обязательно выиграть этот матч, а потом вмазать ему хорошенько, чтобы знал, как ставить людей в сложное положение. Правда, если он опозориться, у него не будет такого права. Он должен выиграть хотя бы ради того, чтобы сказать Родерику все, что он о нем думает. А еще лучше… показать.

Оливер повернул голову и уставился на своего соседа, который напялил на себя унылые черные штаны и синюю рубашку простого кроя, застегнув ее на все пуговицы. Он был похож на учителя деревенской школы.

— Ты в этом пойдешь? — спросил Оливер.

— Что не так? — нахмурился Родерик, и внимательно осмотрел свою одежду, пытаясь найти там пятна или что-то вроде этого.

— Что это за унылый, траурный наряд? — спросил Оливер.

— Нормальная, — сухо ответил Родерик.

— Мог бы что-то и повеселее надеть, — сказал Оливер.

— Не хочу, — ответил Родерик.

— Все с тобой ясно, — сказал Оливер, надевая ярко оранжевую рубашку и синий жилет с фиолетовой вышивкой. — Хорошо, что хоть костюм для приемов не напялил.

— У меня его нет, — ответил Родерик.

Оливер мысленно сделал пометку: если у Родерика появится костюм для приемов, надо его сразу же утилизировать. Его сосед и так занимает первое место в списке Самых угрюмых людей в мире, а если еще напялит на себя строгий черный костюм, безупречного покроя, с идеально белой рубашкой, где даже узел галстука — само совершенство, то будет выглядеть как холодная и мрачная статуя. Этого он допустить, конечно, не может.

Оливер ненавидел костюмы для приемов, они были очень неудобными, казалось, что на тебя смирительную рубашку напялили, а ты еще должен двигаться, изящным движением брать бокалы с напитками, и улыбаться, когда у тебя на шее галстук-удавка.

Оливер внимательно посмотрел на Родерика и представил, как он выглядел, если бы оделся по последней моде. Эта мысль вызвала у него взрыв хохота.

— Что такое? — спросил Родерик.

— Да так, ничего, — ответил Оливер, отсмеявшись. — Просто в голову пришла одна забавная мысль.

— На завтрак идем, а то опоздаем, — ответил Родерик в своей привычной манере.

Ели они в полном молчании. Каждый думал о своем и эти мысли не были радужными. Фанни очень долго ждала этого момента, и вот, когда до первой игры осталось всего ничего, ей казалось, что кто-то у нее в желудке танцует канкан. Кусок в горло не лез, ладони вспотели, вилка в руках дрожала. Это уже не говоря о том, что она не спала полночи. В ее мечтах все это выглядело как-то иначе. Она понимала, что переживать — это нормально. Но не так же сильно.

Неожиданно Фанни услышала взрыв. Выглянув в окно, она увидела облако клубящейся пыли. Все сразу выбежали во двор, чтобы разобраться в чем дело.

Когда слой пыли улегся, Фанни увидела ветроход. К кабине цилиндрической формы были приделаны крылья. Управляли ветроходами специально обученные маги ветра. Мало кто мог позволить себе такой транспорт. Но участники Турнира жили в разных местах, некоторым нужно было добираться по несколько недель, поэтому в качестве транспорта выбрали ветроходы. Это было быстро и эффективно.

Фанни присмотрелась к их транспортному средству и вздохнула. Эта модель была популярна лет так 50 назад и не рассыпалась на части только благодаря чуду.

Из ветрохода вылез чумазый мальчишка, в коричневой кожаной куртке, которую носили все пилоты. Широкая улыбка, щербинка между двумя передними зубами, загорелое лицо — лукавое и проказливое, копна спутанных, вьющихся волос. Ему можно было дать лет 14, не больше.

— Приветики, — сказал он, улыбаясь. — Транспорт прибыл. Я Корн, пилот, доставлю вас на первую игру Турнира. Эй, кто там играет?

Родерик сделал шаг вперед и все последовали его примеру. Улыбка на лице Корна померкла.

— Да, дела, — расстроено сказал он, и почесал голову. — А я-то думал, что вы выиграете, и я смогу полетать хотя бы еще один раз. А тут, гляжу, совсем беда. Меня точно снимут с этого маршрута.

— Эй, мелкий, — возмутилась Фанни. — Ты вообще школу закончил?

— Школу? — на чумазом лице проступили красные пятна. — Да я закончил Академию для пилотов ветроходов. Вот! — и подсунул им какую-то бумажку. — Никакой я не мелкий, просто роста низкого.

— Ты больше на школьника похож, чем на пилота, — сказала Фанни, пожимая плечами.

— Мне между прочим, 26! И ни годом меньше. Поняли!? — возмущенно сказал он.

— Это твой первый официальный полет? — спросил его Родерик.

Мальчишка покраснел.

— Ну да, первый, — нехотя признался Корн и поспешно добавил. — Но это еще ничего не значит. Я отличный маг ветра и хороший пилот.

— Лея, помнишь, в 8 лет ты тоже хотела стать пилотом? — спросила Фанни.

— Это было очень давно, — ответила Лея.

— Короче, мы летим или прохлаждаться здесь будем? — спросил Корн.

— А мы долетим? — поинтересовалась Фанни, изучая ветроход, который не был похож на надежное транспортное средство. Она, как маг земли, не любила находиться на большой высоте, но еще больше — падать с нее. Ее опасения были обоснованными.

— Обижаете, — сказал Корн, гордо выпятив грудь. — Я сам чинил этот ветроход. Пусть он и старенький, не спорю, но даст фору некоторым молодничкам.

— Сколько раз он падал? — спросил Родерик.

— Ну, — Корн замялся. — Несколько раз, конечно, случалось.