Смертоносная зима - Роберт Асприн

— Как зовут вашего котика, Ахдио? — спросила женщина, чтобы поддержать разговор. Она вся сияла, глядя на трактирщика.

Ахдио выглядел слегка смущенным, почесывая свою темную с проседью, будто в нее насыпали соли, бороду.

— Я, э-э, назвал его Любимчиком, — признался он. Круглолицая продавщица прихлопнула в ладоши.

— Как сладко звучит. А моих кисок зовут Синамон, Топаз, Милти и Кадакитис, не правда ли, рискованно с моей стороны? А еще Ловец (сокращенно от Мышелов), Пан-пирог, Хаким, Куколка и — ой, извините меня. Да, чего изволите?

Последняя фраза была адресована новому клиенту, который, сам не ведая того, пришел на помощь Ахдио, чье замешательство усиливалось с каждым новым именем кошки Ивелии — он уже начал думать, что ни именам, ни самим кошкам не будет конца.

— Попробуйте ее маринованные сосиски, — обратился Ахдио к вновь пришедшему. — И запомните, что это Ахдио порекомендовал их вам. Загляните в мою таверну — «Кабак Хитреца», что рядом с Парком Неверных Дорог. У меня первоклассное пиво.

Он дружески помахал Ивелии рукой на прощание и удалился. А потому не видел того взгляда, которым наградил женщину ее новый покупатель, и не слышал, как он пробормотал:

— «Кабак Хитреца»! Скопище наркоманов… Я скорее перережу себе глотку, чем близко подойду к этому притону!

Ивелия облокотилась на прилавок, подперев лицо руками, и мило улыбнулась ему.

— А почему?

Объемистая, широченная спина Ахдио, подчеркнутая полинявшим красным камзолом, еще долго маячила впереди, пока он прокладывал себе путь к выходу с базара. Он несколько раз останавливался по пути, чтобы переброситься парой-тройкой фраз с тем или иным купцом или с парочкой пасынков с их вечно настороженными глазами. Его приветствие богато одетому благородному Шафралайну осталось без ответа, и Ахдио зловеще усмехнулся. Потом ему еле удалось сдержать улыбку при виде вооруженного, но совсем не воинственного бейсибца, и Ахдио отправился домой.

Его квартира находилась на втором этаже заведения под названием «Кабак Хитреца», расположенного в глубине известного своей сомнительной репутацией Лабиринта — самого неспокойного района Санктуария. Сегодня он вышел пораньше на так называемую Тропу Денег, неся в потайном кармашке вчерашнюю выручку. Чтобы его не вычислили, он никогда не посещал своего банкира в одно и то же время два дня подряд. В Санктуарии все было возможно. Выходя с деньгами из «Кабака Хитреца», Ахдио, выбирая самый короткий путь, старался как можно быстрее покинуть Лабиринт. Он сразу выходил на Кожевенную улицу, называемую также Зловонной улицей или Рвотным бульваром, где располагались мастерские кожевенников и кладбище, потом поворачивал к северу на Скользкую, которая после пересечения Прецессионной улицы, немного попетляв, переходила в Тропу Денег. Здесь-то и находились лавки банкиров, ростовщиков и менял; некоторые из них даже были честными. Во всяком случае, Ахдио хотелось в это верить.

На обратном пути дорога, так или иначе, выводила его к базару и сельскохозяйственному рынку; Ахдио был известной личностью и поэтому не привлекал к себе особого внимания со стороны всякого рода мошенников в той или иной части города: будь то вездесущие пасынки, члены Третьего отряда, весьма опасные молодчики из НФОС — «навоз», как называли их некоторые, — или вооруженные мечами бейсибки, вынужденные из-за непогоды прикрывать плащами свои оголенные, разрисованные груди, которые они явно обожали выставлять напоказ. Ахдио не обращал на них практически никакого внимания и останавливался, чтобы поговорить с ними, только когда они выражали на то желание, и притворялся, что не видит их, когда они делали вид, что не замечают его.

Ахдио давно подозревал, что был одним из немногих, кто имел дело с Третьим разведывательно-диверсионным отрядом ранканской армии. В конце концов, именно в его потайной комнате состоялась встреча Камы из Третьего отряда и Зипа из НФОС с Гансом, вором по прозвищу Заложник Теней, чтобы уговорить его проникнуть во дворец. И теперь Ахдио знал, что со стороны Камы может рассчитывать на поддержку — они стали друзьями, во всяком случае, были на короткой ноге.

Он частенько заглядывал в другие трактиры, чтобы перенять маленькие секреты по окучиванию клиентов, а также получить удовольствие оттого, что и его кто-то обслуживает. А потом возвращался домой, к своему бизнесу, в то место, которое невероятным образом замыкалось на пересечении трех дорог; туда, где Серпантин, обвиваясь вокруг выделяющейся, словно вставная челюсть, Кожевенной улицы, вел к улице Проказ Странного Берта, переходящей в тупик Странного Берта.

Это было самое злачное место в этом злачном городе, и называлось оно «Кабак Хитреца».

А Ахдиовизун называл его своим домом. И никогда не считал это место унылым, наоборот, для него оно всегда было чарующим и даже вдохновляющим. («Хитрецом» звали одного человека, который вот уже три года как умер, но ни у кого не возникло желания переименовать этот самый зловонный омут Мира Воров, вследствие чего никто с уверенностью не мог сказать, кто же теперь был его истинным владельцем. К тому же вдова Хитреца со дня смерти мужа ни разу не появилась в таверне, чтобы получить причитающуюся ей часть выручки, и никто из завсегдатаев не видел, чтобы Ахдио или его помощник Трод ходили к ней домой.)

После того как оплатил несколько счетов по своим вчерашним распискам, Ахдио решил сегодня больше не возвращаться на Тропу Денег, выбрав более длинную дорогу вокруг базара. Когда он, петляя по Серпантину, вошел в Лабиринт, о себе напомнил мочевой пузырь. Усмехнувшись, он решил посетить широкий двор, который обитатели Лабиринта называли Надворная Уборная, Обжорно-Блевотная или же, с долей юмора, Благополучная Гавань. Здесь всегда было сумрачно, но, даже несмотря на сумерки, на нижней части стен трех домов, стоявших впритык друг к другу и образовывавших собственно Благополучную Гавань, можно было разглядеть темные пятна влаги. Воздух этого закутка, имевшего форму буквы П, пропах мочой и кое-чем похуже. Как раз за углом находился «Распутный Единорог», и многие его посетители торопливо прибегали в это укрытие, чтобы облегчить свой мочевой пузырь, желудок или и то и другое одновременно. (По этой причине место, в которое зашел Ахдио, в шутку называли еще анусом «Распутного Единорога».)

Он как раз с удовольствием облегчался на восточную стену дома, когда услышал позади себя легкие шаги, за которыми последовал резкий укол в область почек. Нож, догадался Ахдио.

— Ух, — дернулся он и обрызгал свой высокий шнурованный ботинок на толстой подошве. — Черт.