Осиное гнездо - Марина Серова

Направив ствол моего пистолета в голову Прокопенко, он выстрелил два раза.

Звуки выстрелов прозвучали неожиданно громко и отозвались эхом в полупустой комнате.

Я приготовилась отдать жизнь подороже и, подтянув под себя ноги, уже знала, что делать при следующем движении Бутмана. Мне бы только добраться до него…

Антонина, сидевшая, сжавшись в комочек позади и слева от меня, тихонько завыла.

— Молчать, сучка! — рявкнул на нее Бутман, и Антонина тут же послушно замолчала.

— Встаешь и идешь со мной, — крикнул он Антонине и отошел к двери, — а ты пока здесь отдохни! Ты только что Вову убила, и мы все это видели — подумай об этом. Нинка подтвердит, я не сомневаюсь.

Бутман посмотрел на задумавшегося на матраце наркофлегмата и, хмыкнув, махнул рукой Антонине.

Она, вздрагивая всем телом, подошла на непослушных ногах, и Бутман, засунув мой пистолет себе за пояс брюк и прикрыв его футболкой, крепко взял Антонину за руку.

— Мне теперь все одно, Нинка, — сказал он, — если жить хочешь, будешь послушной.

Антонина быстро и мелко затрясла головой, и Бутман, пятясь и не спуская с меня глаз, потащил ее к выходу.

Хлопнула металлическая дверь, потом раздались лязгающий звук и удаляющиеся шаги.

Я подлетела к двери, на мгновение прислушалась и осторожно толкнула ее. Дверь не поддалась. Тогда я толкнула еще и еще раз. Результат был все тем же. Было похоже, что снаружи ее приперли каким-нибудь ломом или арматурой. Открыть дверь можно теперь только снаружи.

Таня попалась в западню вместе с приятной компанией: свежим трупом и уплывающим в кайф музыкальным наркоманом.

Смешно? Мне — нет.

Я вернулась в комнату и, аккуратно обойдя Вову Прокопенко, точнее то, что им было несколько минут назад, подскочила к окну.

Окно было без решеток, что меня обрадовало, но, пока мне удалось открыть рамы, я ругалась так, что икалось всем.

Наконец я распахнула окно и выглянула из него. Сразу стала ясна причина отсутствия решеток: они не были здесь нужны.

Стена комнаты выходила во внутренний двор, на этой стене зацепиться было не за что, а мой этаж был совсем не первым.

Я озадаченно посмотрела на утоптанную землю внизу.

М-да… А я даже зонтика не взяла, чтобы испытать его как парашют…

Бросив взгляд на волосатого наркомана, снова затренькавшего на гитаре, я обратилась к нему.

— Нас заперли! — крикнула я.

Он посмотрел на меня мутным взглядом и захихикал.

Глава 12

Я забежала в кухню и остановила взгляд на запачканной газовой плите. Устроить, что ли, маленький взрывчик и разнести полстены к чертовой матери?

Я задумчиво почесала затылок: как бы этот взрывчик не получился маленьким в масштабе планеты, а для Тани Ивановой он может стать очень даже большим.

В полнейшем огорчении я вернулась в комнату и подняла с пола свою сумку.

Кассета лежала на месте, прочие мелочи тоже. Вынув мешочек с гадальными костями, я задала вопрос и высыпала кости на подоконник.

24+33+9!

«Вы сможете поправить свое положение лишь двумя способами: с помощью собственной ловкости или благодаря чужой глупости».

Какое интересное кино получается!

Ссыпав гадальные кости обратно в мешочек, я обратилась к наркоману-меломану.

— Как у тебя с мозгами, братишка? — крикнула я.

Он даже не обратил на меня внимания и продолжил свои музыкальные упражнения.

Я сделала соответствующий вывод.

Устроившись на подоконнике, я закурила и начала глазеть по сторонам. Это было единственное занятие, которое я могла себе позволить.

Окно напротив меня по ту сторону двора было темным. Соседнее открыто, но там никто не мелькал. Не ясно даже было: квартира это или офис какой-нибудь славной торгово-промышленной организации, курирующей пяток лотков с соседней улицы.

Я сидела, думала и прикидывала свои шансы. Шансов было не много: оставалось сидеть и ждать, когда придут дружки моего музыканта и откроют дверь. А это может случиться и сегодня под вечер, и через два месяца или даже к Новому году.

Ждать так долго я не могла: плавный переход в состояние Вовы Прокопенко меня не устраивал. Да и соседство с ним, мягко говоря, тоже. Ну и кроме того, мне очень хотелось пообщаться с Бутманом.

Так я сидела и вертела головой не меньше часа, и тут в окне напротив появился новый персонаж. Это был молодой человек в белой рубашке и в цветастом галстуке. В правой руке молодой человек держал пластиковый стакан.

Я поймала взгляд этого конторского трудяги и кивнула ему, он в ответ радостно улыбнулся и подошел к окну.

— Вы загораете, девушка? — задал он оригинальный вопрос, и я утвердительно кивнула.

— У вас там пепси-кола? — спросила я. — Или фанточка?

— Вообще-то чай. «Липтон».

Молодой человек присел на подоконник, и на его лице отразилась мощная работа мысли, призванная найти какой-нибудь повод, чтобы продлить наш разговор.

Я задумчиво выпустила вверх сигаретный дым и подумала, что хроническая обреченность нравиться мужчинам — не самая тяжкая штука на свете.

— Девушка, а хотите, я вам свежий анекдот расскажу? — предложил мне любитель «Липтона», и я, улыбнувшись, махнула ему рукой.

— Хочу! Идите сюда, — позвала я его, — будет лучше слышно.

В этот момент край моей юбки как-то сам собой пополз вверх, приоткрывая еще больше ноги. Чудеса, да и только, а я и не заметила.

Если бы этот чайный юноша был Микки-Маусом из мультика, он тут же прыгнул бы ко мне на колени и мерзко заверещал, а так, подавшись вперед, он поставил свой стаканчик на подоконник и спросил, понижая голос:

— У вас там квартира?

— Бывшая квартира, — ответила я, — и в ужасном состоянии, но скоро здесь будет офис, я тут дизайн-проект разрабатываю будущего великолепия. Так вы идете? Ржавая металлическая дверь справа по коридору. Я вас жду!

Молодой человек сглотнул слюну, произнес несложное «ага» и исчез внутри своей конторы.

Только бы он не испугался прийти, а все остальное меня волнует мало.

Я окинула взглядом внутренний дворик и решила, что если даже мальчик в галстуке побежит ко мне вприпрыжку, ему на это понадобится не меньше десяти минут.

Я спустилась с подоконника в несимпатичную реальность, подняла свою сумку и повесила ее на плечо.

Под тихий аккомпанемент гитары я подошла к двери и стала ждать. Мой кавалер до обидности не спешил, и я уже начала расстраиваться и прикидывать новые планы побега отсюда, как наконец за дверью в коридоре послышались шаги.

Они прозвучали сначала быстро вперед, затем медленнее в обратном направлении.

Я кашлянула и вложила в голос все свое природное и благоприобретенное обаяние.

— Это вы? — спросила я так завлекательно, что самой понравилось.

— Д-да, — неуверенно ответил мне молодой человек из-за двери, — а у вас здесь гвоздь торчит…

Я чуть не подпрыгнула от негодования: гвоздь, видите ли, торчит! А зачем же я тебя позвала, недотепа, анекдоты, что ли, твои слушать?!

— Гвоздь? — растерянно повторила я и толкнула дверь. А она даже не пошевелилась.

— Что там с дверью? — спросила я недоуменно. — Она не открывается…

Заскрипело потревоженное железо, дверь наконец открылась. Да здравствует свобода!

Я вышла в коридор и наткнулась на мальчика в галстуке. Почему-то факт его существования уже успел вылететь у меня из головы.

— Извините, юноша, мне некогда! — выпалила я и, не прекращая движения, наклонила его голову и поцеловала мальчика в лобик. Я не жадная.

Даже не попрощавшись с волосатым музыкантом, я рванула к выходу. Да мне кажется, флегматичный мой сосед и внимания не обратил на то, что я исчезла: музы не терпят конкуренции.

Я вырвалась на свободу, и теперь мне предстояло этой свободой распорядиться разумно.

Еще мчась по лабиринтам здания ресторана «Кураж», я вспоминала и наконец четко вспомнила адрес Бутмана, который мне продиктовал Володька Степанов: «Соляная, дом шесть».

Это единственное место, где у меня имеется надежда застать Бутмана. На то, что он появится на разгромленных ОМОНом развалинах «Варежки», я и не рассчитывала. Бутман не был похож на камикадзе.

Улица Соляная располагалась, как сказали бы еще с десяток лет назад, на честной рабочей окраине.

Сейчас это уже звучало по-другому.

Заводы стояли и не чадили, молодежь или тупо спивалась, или интеллектуально кололась.

Окраина стала хулиганской и бандитской. Здесь чужому человеку даже среди белого дня появляться было чревато нехорошими последствиями.

Спокойно идя по улице, сплошь состоящей из частных домиков, слепленных еще в докосмическую эру человечества, я делала вид, что не замечаю ничего и никого.

Пару раз меня окликнули, пару раз свистнули вслед, но я не оглядывалась.