Сердечный выстрел - Владимир Григорьевич Колычев

глядя на труп Павлика, скорбно сказала Маша. — Со свидетелями работала.

Родион вскинул брови. Работа со свидетелями — это первое, с чего должен начинать оперативник на месте преступления. Но как Скорокова дошла до этого, в таком-то состоянии? Кто ставил ей задачу?

— Яцкин сказал?

— Да нет, Гребнев подъезжал. Владьку своему задачу поставил, ну, и меня подключил.

— И где сейчас уголовный розыск? — усмехнулся Фомин.

Старшего лейтенанта Владько из уголовного розыска он видел, а его начальника нет. Видно, Гребнев за пять минут управился. Ни к чему напрягаться, когда все предельно ясно. Гуляев убил и застрелился, все, точка.

— Так уехали все.

Фомин улыбнулся краешком губ. И почему он не удивлен?

— А ты?

— Я осталась.

— Свидетелей нашла?

— Нашла. Охранник видел, как Гуляев ружье на Павлика наставлял.

— Наставил, но не выстрелил.

— Не выстрелил. И побежал.

— Пыжов за ним?

— За ним.

— И Павлик!

— Ну да, Пыжов ему рукой махнул, за собой позвал, и Павлик, — кивнула Скорокова.

— Что было дальше, никто не видел.

— Вроде нет… Выстрелы слышали.

— Сколько выстрелов?

— Два.

— Интервал между выстрелами?

— Небольшой, секунд десять-пятнадцать.

Родион кивнул, получив подтверждение своим догадкам. Но делиться соображениями не стал.

Не мог Гуляев, убив Павлика, сразу же застрелиться. Десять-пятнадцать секунд — это практически сразу. А вот Пыжов застрелить Гуляева мог. Сначала он застрелил Гуляева — под впечатлением, сгоряча. А потом, немного подумав, направил ствол на Павлика. Ну а что, свидетелей нет, когда еще представится такой случай избавиться от конкурента.

— А почему вроде? — спросил Фомин.

— Что вроде? — не поняла Скорокова.

— Ну ты сказала, что вроде бы никто не видел, как Гуляев убивал Павлика.

— Ну да, говорила… Но собака не может быть свидетелем.

— Собака?

— Охранник собаку видел, она к дороге бежала.

— Откуда?

— От места, где стреляли. Охранник выстрелы услышал, смотрит, собака побежала, через кусты. — Скорокова повела рукой в сторону дороги.

— Отсюда?

— Примерно отсюда.

— Собака?

— Крупная такая собака, темная… Охранник сначала подумал, что это человек, но вспомнил, что охотник был, ну, с ружьем…

— Охотник? С ружьем?

— Ну, Гуляев. Охранник его видел. Подумал, что это его собака и она от охотника сбежала.

— Что это за собака охотничья, которая сбегает?

— Ну да, не могла собака сбежать, — немного подумав, заторможенно кивнула Скорокова. — Как-то не подумала.

Она покрутила растопыренными пальцами у своего виска.

— Да с тобой-то понятно… — Фомин глянул на тело Павлика. — А с охранником не очень… Охотника он видел? А собаку с ним?

— С ним не видел… Но, может, собака где-то сзади была?

— Сама по себе гуляла?

— Не знаю.

— Через кусты, к дороге… Охранник подумал, что это человек… — вспоминая слова Окороковой, проговорил Родион.

Он подумал, что пора прекращать игру в испорченный телефон, нужно идти к охраннику и как следует его допросить.

— Внимание! — проговорила Скорокова.

Она смотрела в сторону терминала, откуда к ним двигалась целая процессия. Впереди Гуляева Таисия Дмитриевна, за ней Семен и еще несколько человек. Женщина смотрела на Родиона невидяще, сквозь слезы. Она хотела знать, что произошло с ее мужем. И надеялась на чудовищную ошибку, исправив которую можно вернуть и мужа, и прежнюю жизнь.

Но Игнат Семенович не поднимался, не шел встречать и тем более успокаивать жену. Сначала Таисия Дмитриевна открыла лицо Павлику, вздохнула в предчувствии облегчения, но Семен ей что-то сказал, и женщина направилась к другому трупу. Останавливать ее Фомин не стал. Труп осмотрен, а следы уже и без нее затоптаны и смыты дождем.

Но Таисия Дмитриевна, проходя мимо, толкнула Фомина в грудь, как будто он собирался ее остановить. Или она наказывала его так за бездействие. Как он мог допустить такое безобразие?

— Ой, что же это такое?… — простонала над телом мужа женщина.

Семен подошел к матери, присел рядом, взяв ее за руку. И люди подошли, которых Родион не знал. Видимо, знакомые или родственники покойного.

Майя остановилась, даже до первого покойника не дошла. Родион сам направился к ней.

— Ужас! — только и сказала она.

— Ты знала, что Гуляев собирается на охоту? — спросил Фомин.

— Ну, конечно. Он машину у нас… у меня оставил. А потом Семен подъехал. Остановить, сказал, отца надо…

— А собака была?

— Собака?

— Охотничья.

— Да я поняла. Эстонка ее зовут. Эстонская гончая.

— Была собака?

— В том-то и дело, что не было. Игнат Семенович нарочно ее дома оставил…

— Думаешь, он собирался?… — Фомин кивком показал на труп Павлика.

— Семен за ним пошел, остановить хотел, — кивнула Майя.

— Почему не остановил?

— У реки его искал, с обрыва свалился, промок весь, домой вернулся. Ну, ко мне…

— Может, видел кого-то здесь? — Фомин посмотрел на Майю и повел рукой в сторону ее дома. — Не отца, может быть, кого-то другого.

— Не знаю.

Семен держал за руку мать, которая находилась в предобморочном состоянии. Родион не стал ее трогать. Спросив Скорокову, как найти охранника, он отправился к терминалу.

Машу он оставил с живыми и мертвыми, а Майя увязалась за ним.

Глава 7

Охранник у ворот интересовал постольку-поскольку. Он, может, и видел что-то, но прежде всего Родион хотел поговорить с его сменщиком, с неким Федором Гончаровым. Парень должен был находиться в сторожке, но Фомин нашел его возле дома, где жили рабочие. Он стоял возле «Хавейла», разговаривал с Пыжовым. Там же Незгирев, Мысак, вся компания в сборе. Возможно, спутники Пыжова что-то знали, даже видели, но Родион пока не делал на них ставку, если они что-то и видели, но наверняка будут покрывать Пыжова.

Илья запанибратски хлопнул Гончарова по плечу, сел в машину — за руль, Незгирев и Мысак присоединились к нему. Фомин смотрел на машину, но держал в поле зрения и Гончарова: вдруг улизнет.

Проезжая мимо Фомина, Пыжов остановился, опустил стекло, плотоядным взглядом облизнул Майю, сально улыбнулся.

— Красивая!

Фомин предупреждающе качнул головой. Он ведь и разозлиться мог, и дров наломать.

— Твоя?

— Береги нос, Варвара.

— И жена у тебя, говорят, супер! — не унимался Пыжов.

— Я обязательно тебе все объясню. Но потом.

На допросе Родион ему объяснит — как не нужно себя вести. А допрос будет, он почему-то в этом не сомневался.

— Да ладно тебе, я же без всяких яких, — Пыжов подмигнул Родиону.

А может, он сощурил глаз от фотовспышки. Это Фомин щелкнул его на смартфон.

— Зачем? — нахмурился Пыжов.

— В фоторедактор. И в рамку с решеткой.

— Очень смешно!

Пыжов скривился, поднял стекло и сорвал машину с места.

— Это его Игнат Семенович прикладом ударил? — спросила Майя, чуть ли не прижимаясь к Родиону.

— Голову повредил.

— Надо