Рассказы. Часть 2 - Эдмонд Гамильтон

Потом я понял, что это была та самая микрокосмическая комета, чей курс немного изменил Фессенден. Но в телескопе она казалась колоссальной, и по мере приближения к этому миру зеленый свет огромного космического тела просачивался сквозь небеса. Ледяное чудовище безжалостно надвигалось.

Еще через несколько наших мгновений планета и комета столкнулись, и я увидел гибель этого крошечного народа. Частицы кометы разбили вдребезги города с застекленными крышами. К тому же комета состояла еще и из отравляющих газов, которые обволокли этот мир тонким облаком. Пока мы наблюдали, комета ушла, но смертоносные газы сделали свое дело: на этой планете больше не было жизни!

Она стала безмолвной, мрачной и мертвой. Теперь вокруг солнца кружился безжизненный мир.

Разрушенные города очень быстро распались и пропали.

У меня в ушах звенел смех Фессендена, и я с ужасом уставился на него.

— Вы видели? У них оказалось недостаточно знаний для того, чтобы спасти себя от кометы, которая слегка изменила свой курс.

— Вы убили их! Убили все живое в этом мире! — Мой голос трепетал от того ужаса, который я испытывал.

— Чушь! Нонсенс! Это всего лишь эксперимент! — ответил Фессенден. — В таком случае убийством можно назвать и то, когда бактериолог случайно во время эксперимента уничтожает эмбрион.

Этот народ в миллионы раз меньше по массе физического тела, чем любой эмбрион. Но и они, и им подобные в бесчисленных мирах этого микрокосмоса стали материалом для моего эксперимента, которого не было ни у одного ученого до меня. А теперь обратим внимание на другие миры — вот эти два меня тоже интересуют.

Фессенден изменил фокус, и передо мной в телескопе предстало другое солнце. Оно излучало желтый свет, и вокруг него вращались четыре планеты. На двух планетах не существовало атмосферы, но две другие породили различные формы жизни: одни напоминали людей, другие более походили на рептилий, но в своем собственном мире каждый из них был царем природы. У обоих видов был свой собственный опыт цивилизации, это доказывали построенные на их планетах странные города Не существовало никакого сообщения между мирами, так как две планеты находились довольно далеко друг от друга.

— Сейчас меня интересует, что с ними будет, когда эти два вида вступят в контакт друг с другом. Ну хорошо. Скоро мы это узнаем, — увлеченно произнес Фессенден и вновь прибегнул к своему иглообразному инструменту.

И снова маленькая призрачная нить энергии пронзила микрокосмос. Я увидел последствия этого. Под воздействием внешней силы одна из планет стала менять свою орбиту. Она подходила все ближе и ближе к другому населенному миру. Очень скоро планеты настолько сблизились, что стали вращаться вокруг общего центра гравитации и вокруг солнца, напоминая наши Землю и Луну. Прошло еще мгновение — и из одного мира в другой, преодолевая бездну, разделяющую эти планеты, полетели космические корабли. Еще секунда — и полеты стали стабильными, и между планетами возникло постоянное сообщение. Но вдруг развязалась война между людьми и рептилиями. В этой войне огонь уничтожил города, а невероятная жестокость битв повлекла за собой невероятное количество смертей. Перевес оказался на стороне рептилий. Они захватили и уничтожили последних представителей человекообразного народа. На этом все и закончилось. Рептилии стали хозяевами двух миров.

— Я немного удивлен. Я был уверен, что победит человеческий род, — заинтересованно произнес Фессенден. — Вероятно, они оказались менее приспособлены для жизни, чем рептилии.

Я не выдержал и закричал:

— Эти крошечные люди жили бы из поколения в поколение в мире и согласии, если бы вы не устроили этот контакт с другим миром. Почему вы их обрекли на гибель?

Фессенден взглянул на меня и раздраженно буркнул:

— Не будьте дураком, Брэдли! Это просто научный эксперимент. И те эфемерные малые виды, и их крошечные миры, нравится вам это или нет, объекты изучения. — И, помолчав, добавил: — Вы спрашиваете, почему? Уже несколько дней я наблюдаю, меняю условия, вмешиваюсь в развитие миров микрокосмоса только для того, чтобы выявить реакцию этих людей на различные раздражители и опасности. И я многому у них научился. Вам и не снилось. Глядите — я покажу вам других.

Как завороженный я следил за тем, как Фессенден подгонял события, изменял их, наблюдал распад империй и крушение планет с радостной, удовлетворенной жестокостью. Я видел миры необычной красоты и миры невероятного ужаса — планету за планетой, вид за видом, и все они были всего лишь игрушками стоящего рядом со мной ученого-экспериментатора.

Фессенден указал мне на еще одну планету этого микрокосмоса. Она была покрыта дикими лесами, и на ней обитали общины охотников, преследовавшие хищников. Поколения сменяли поколения, но в их примитивном обществе не намечалось никаких перемен — они довольствовались тем, что могли охотиться, есть, пить, любить и были смертны. Они не стремились к развитию, им не нужна была иная, более высокая форма цивилизации.

Тогда Фессенден пролил на этот маленький мир крошечный дождь, который нарушил его равновесие. Под влиянием химических веществ цветы и деревья планеты начали таинственным образом изменяться, стали подвижными и превратились в огромные растения-хищники без корней, которые очень скоро напали на животных и убили их. Несколько поколений охотников храбро боролись против этого нашествия, но в конце концов уступили и на этой планете остались только растения.

Фессенден представил моему вниманию другой мир. Он располагался на самом краю микрокосмоса. Это оказался водный мир, поверхность которого представляла собой сплошной океан. И в этом планетном море зародилась и развилась жизнь. Это были люди-мореходы Жили они в огромных подводных лодках, выступающие наблюдательные башенки которых тут и там торчали над водой.

Нить энергии Фессендена поиграла и над этим миром. Моря стали высыхать, молекулы воды — испаряться. Планета постепенно превращалась в пустыню и люди-мореходы стали покидать свои лодки-города и отступать вместе с водой. Очень скоро, пока мы наблюдали за ними, на этой маленькой планете осталось единственное мелкое море. Здесь собрались последние из оставшихся в живых мореходов, и здесь они приложили максимум усилий и научных знаний для того, чтобы выработать план своего спасения и спасения последнего моря от испарения. Но тот безжалостный эксперимент, который заварил Фессенден, невозможно было остановить; последнее море высохло и пропало.

Все, что осталось от водного мира, — это пустынная планета с руинами и останками мертвых городов мореходов, которые и здесь, и там служили мемориальными памятниками исчезнувшей цивилизации.