Экземпляр номер тринадцать - Мира-Мария Куприянова

Мне просто стало иначе. Жар, который так скоро окрасил мое лицо и утолил жажду, теперь медленно спускался на грудь и распирал ее изнутри, замещая собой воздух. Я поняла, что начинаю откровенно задыхаться.

— Вир Драг… — несмело прошептала я, поднимая на него полные недоверчивого страха глаза.

— Кстати, ты не права — словно не расслышав моего голоса, задумчиво проговорил опекун, зачем-то лениво проверяя пальцем остроту столового ножа.

— Что? — я нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на его лице и голосе — Что…что со мной?

— Ты совсем не права, крошка. Я младше твоего отца. Причем почти на полвека, девочка.

— Что? — мне казалось, что ве вокруг погружается в серый туман. Даже слова слышались теперь, словно через вату — Простите, я не понимаю Вас.

— Сколько лет, по-твоему, было твоему отцу?

— Ну… тридцать пять. Как и маме — недоуменно ответила я — Они рано поженились и потом сразу родилась я и…

— Твоему отцу незадолго до смерти стукнуло девяносто, моя драгоценная — перебил меня вир — А мать успела разменять сотню.

— А? — я никак не могла ни вникнуть в смысл фраз, ни вообще сосредоточиться хоть на чем-то — Я… мне нехорошо… Простите, я…

И я попыталась подняться со стула.

— Ну-ну… куда же ты? Ай-ай-ай, милая. Ты так себя покалечишь — прошептал, неожиданно, мне в самое ухо откуда-то взявшийся мужчина, и мои плечи обожгло теплом его рук, не давая мне позорно рухнуть в обморок — Давай-ка я возьму тебя на ручки, а то сама ты не дойдешь.

— Куда Вы меня несете? — невнятно протянула я.

— Расслабься, детка — хмыкнул вир и поудобнее перехватил меня под коленками — Тебе не стоит сейчас напрягаться. Будет только хуже. Это пойло и здорового мужика с ног, при необходимости, свалит. Что уж говорить о тебе. Одно хорошо — отходит оно крайне быстро. Так что, нам бы поторопиться, крошка моя.

— Оставьте меня — прохрипела я, но мужчина лишь теснее прижал меня к груди и быстро прошел в кабинет, ногой затворив за собой двери.

Меня небрежно швырнули на диван. А сам опекун, тем временем, быстро активировал защиту кабинета, создавая по всему его периметру звуконепроницаемый полог.

— Что вы делаете? — прохрипела я, пытаясь приподняться и сесть в более-менее приличную позу.

— Всего лишь пытаюсь удостовериться, что нам никто не помешает — улыбнулся вир, выходя из-за стола и становясь перед ним, откинувшись на столешницу для упора — Итак, Делия. Я думаю, нам пришла пора поговорить на чистоту. Ты не против, деточка?

Я не ответила, все еще борясь с собственным непослушным телом в попытках разместить себя на сидении.

— Итак, моя дорогая, своими необдуманными поступками и привлечением твоей тетки к этому вопросу ты сделала так, что времени просто не осталось.

— Какого времени? На что? — отозвалась наконец я, неловко откидываясь на спинку.

В голове очень медленно прояснялось. Не настолько, чтобы я могла хотя бы поднять руку, но, по крайней мере, я начала улавливать смысл сказанного.

— Ни на что, собственно — развел руками вир — Скажу тебе честно, я и правда не хотел, чтобы ты хоть когда-нибудь узнала обо всем этом. Думал создать для тебя райскую жизнь, холить и лелеять тебя… покуда ты была бы со мной. Но что поделать? Ты сама все испортила.

— Я все еще не понимаю Вас, вир Драг — сухо обронила я — Вы хотели поговорить честно? Так давайте уже начнем.

— Как прикажешь, моя драгоценная — шутливо поклонился мне мужчина — С чего бы начать? Наверное с того, как однажды я получил в наследство от дальнего родственника этот дом. Я приехал сюда не особо надеясь обнаружить хоть что-то более-менее ценное. И, неожиданно для себя, нашел настоящий клад! Нет, моя девочка, я вовсе не о спрятанных где-нибудь в камине монетах, если ты так подумала. Я сейчас говорю о твоей усопшей матери. Я чуть не выпал с двуколки, когда прямо мне на встречу, по обычной проселочной дороге, с корзиной каких-то трав в руках вышла та, кого уже сотни лет все считают не более, чем легендой-Грааль!

— Мою мать звали Аделина — хмыкнула я.

— Ты-ж моя глупышка — рассмеялся опекун — Ее дар. Искра, мерцающая в ее груди. Это Грааль! Дар вечной жизни!

— Вы думаете, что моя мать была бессмертной? — горько ухмыльнулась я — Ну, тогда сегодняшние похороны разве не подтверждают, что Вы ошиблись?

— Конечно нет, волшебная моя! Сегодняшние похороны всего лишь итог нашего с ней знакомства.

— Вы… вы убили ее?! — ахнула я, порываюсь вскочить на все еще непослушные мне ноги.

— Ну тихо, тихо, девочка. Скажем, она и сама хотела уйти за грань. Так что, назовем ее смерть всего лишь последней помощью от лучшего друга.

— Она не была бессмертной! — крикнула я — Она была обычной темной ведьмой! Лечила людей, наводила проклятия. Смотря за что больше платили!

— Одно другому не мешает — покачал головой вир — Увидеть эту искру — сродни чуду! И я не мог налюбоваться тогда на переливы вечной жизни в ее груди.

— Как Вы смогли увидеть искру? Ее нужно захотеть показать, иначе она скрыта от посторонних глаз.

— Только не для меня — самодовольное ухмыльнулся он — Таких как я называют…

— Пиявками — злобно выдохнула я, вспоминая слова бабушки на похоронах.

— Накопителями — казалось, совершенно не обиделся мужчина — Хотя, признаюсь, простонародный термин чем-то более точен. Как бы тебе объяснить природу моей искры… Дело в том, что изначально я пуст. Но стоит мне захотеть, и я с легкостью высасываю любой дар из другого человека. Только, обычно, я делаю это осторожно. Сперва мне нужно, как бы, присосаться — создать постоянный уверенный близкий контакт. Потом постепенно активировать и расширить канал. Ну а уж после, я могу наслаждаясь потягивать чужую искру, словно коктейль через трубочку. Я могу опустошить человека за пару недель. Грубо, жестко… Как твою мать, например. А могу наслаждаться процессом годами, десятилетиями. Пользоваться крупицами чужого таланта, словно своим. Иметь все блага источника, не впитывая при этом искру целиком. Ведь если я возьму искру в себя — это легко отследить. За такое инквизиция в момент лишит меня жизни. А в моем случае — я пуст. Лишь мой