Гвардия Стального Императора. Тайна происхождения русского народа - Андрей Сурков

Иван Грозный выдвинул ряд условий, на которых он согласен был вернуться. Так, он провозгласил, что теперь будет казнить изменников, в том числе и самих бояр, по своему разумению. Фактически это были требования абсолютной власти, в частности, была прописана возможность для царя создать отдельное государство в государстве со своим двором и управлением, которое он назвал «опричнина». Само Московское государство стало земщиной и оставалось на управлении боярской думы, которая с этого момента отвечала исключительно за хозяйственное обеспечение государства без политической составляющей. Это было сделано для того, чтобы снять с себя ответственность перед населением. Сам же Иван Грозный становился игуменом всея Руси и абсолютным монархом, со своей собственной армией и территорией, отдельной от правительства Московского государства. За царем было закреплено право без предварительного суда и расследования опаляться на непослушных бояр, то есть подвергать их аресту, пыткам и казни. При этом все имущество казненного боярина без разбирательств забирали в казну, и его семья оставалась без средств к существованию. Все это было сделано под предлогом необходимости покончить с воровством, злоупотреблениями, притеснениями народа со стороны власть имущих, которые действительно к тому времени погрязли в коррупции и государством управляли из рук вон плохо. Такие жесткие, но справедливые меры были поддержаны всем населением и даже значительной частью самой элиты Московского царства. Возможно, кто-то метил на место казненных бояр, но многие вполне искренне понимали, что все это пойдет на пользу государству. Опричнина была действительно необходима в тех условиях, – как, возможно, и в нынешних. Поэтому царь без труда добился от собора одобрения подготовленного указа.

Итак, благодаря мудрой политике Ивана IV его планы получить абсолютную власть и сделаться единственным правителем обрели реальное воплощение и сохранили само государство, но эти же действия лишили Московию армии. Иван Грозный остался с созданным им же самим жестко централизованным государственным аппаратом тоталитарного типа с опорой на опричнину, но без подданных и без войска.

Как пишет в своем историческом труде В. Б. Кобрин: «Писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие». До девяноста процентов земли лежало «в пустее». Многие помещики разорились настолько, что бросили свои имения, в которых уже не осталось крестьян, и «волочились меж двор». Землевладельцы-дворяне, связанные присягой царю, в отличие от своих разбежавшихся крестьян, не могли уйти и нарушить данную клятву, а потому вынужденно нищенствовали: жалованья им не платили годами, а их поместья были заброшены.

Книги полны записями такого рода: «…Опритчиные на правежи замучили, дети з голоду примерли», «опритчина живот пограбели, а скотину засекли, а сам умер, дети безвесно збежали», «опричиныи замучили, живот пограбели, дом сожгли». В Двинской земле, где собирал подати опричник Барсег (Басарг), целые волости запустели, по сообщению официального документа, «от гладу, и от море, и от Басаргина правежу». В духовной грамоте 60-х годов автор отмечает, что его село и деревню в Рузском уезде «опришницы розвозили, и та земля стояла в пусте лет з двацеть». Экономические и демографические результаты опричнины резюмировал псковский летописец, записавший: «Царь учиниша опричнину… и от того бысть запустение велие Русской земли» [14].

Безусловно, опричнина была необходима, иначе единое государство прекратило бы свое существование и раздробилось на множество малых удельных княжеств. Постепенно они могли бы войти в более вольную и привлекательную для них государственную структуру Речи Посполитой, где было уже немало русских земель, знать которых получала польские привилегии шляхетства и на равных с другими панами правах выбирала себе короля «по своему разумению». В этом отношении пример Литвы и Речи Посполитой показателен: марионеточный король, заложник могущественной властной верхушки родовой знати и всесильных магнатов – извечная мечта всех аристократических кланов.

Но «лечение опричниной» оказалось еще более губительным, чем сама «болезнь». Сепаратизм был уничтожен вместе со знатью, а с нею были разрушены и управление государством, и армия, которая в то время как раз и состояла из представителей аристократической элиты, теперь либо казненной, либо сбежавшей к врагу. В результате была проиграна война, враг сжег столицу – Москву, многие земли оказались разорены. Большую часть населения противник увел в плен, а остальные сами бежали в Литву от экономических и внутриполитических неурядиц. Наступившие следом голод и эпидемии чумы окончательно превратили Московию в безлюдное таежное пространство, где уже не человек был хозяином, а дикие звери, без всякой опаски преграждавшие путь заезжим путешественникам и дипломатам.

Окончательная ликвидация государства царя Ивана казалась уже предопределенной. Победителям – Речи Посполитой и Швеции, – оставалось обсудить лишь линию раздела: какие земли какой короне отойдут. В этом вопросе произошла спасительная для Москвы заминка. Швеция справедливо полагала, что мирным путем противостоять Речи Посполитой в присвоении земель бывшего Московского царства она вряд ли сможет. По этой причине страна сразу же стала готовиться к неизбежной войне с Польшей за «московское наследство».

В мае 1583 года Швеция заключила трехлетнее Плюсское перемирие с московским государем, согласно которому в ее пользу уступались Копорье, Ям, Иванго-род и прилегающая к ним территория побережья Финского залива, и приступила к военной мобилизации и перевооружению армии и флота.

Иван IV тяжело пережил крах своей власти и государства. Он продолжительно болел и все свое время теперь проводил в покаянных молитвах и суровом посте, который, по свидетельствам современников, больше напоминал самоистязание. Предположительно, Иван Грозный умер, уморив себя голодом. Возможно, он искал себе именно такой смерти, которой был загублен его народ. Царю на тот момент было 54 года, но выглядел он изможденным глубоким стариком. Перед смертью он принял монашескую схиму.

Соборная площадь Московского Кремля. Слева, в подклете, – Казенный двор. Миниатюра из книги «Об избрании на… престол». 1672–1673 гг.

3.3. Ермак

26 октября 1582 года казачий атаман Ермак, разгромив армию Кучума, вступил в покинутый им город Сибирь (Кашлык). В сибирской столице Ермак обнаружил богатую казну поверженного хана, которую тот в спешке не успел взять с собой.

Сразу после взятия города казак Иван Кольцо, назначенный Ермаком главой посольства, и атаман Чиркас Александров с захваченной казной Кучума и собранной данью отправились в Москву.

В январе 1583 года посольство от вольных людей Ермака прибыло в столицу, вскоре после того, как ее покинул посол римского папы Поссевин. Главной целью миссии папского посланника было убедить царя Ивана обратиться в католичество, получив тем самым помощь римского папы, и стать форпостом просвещенного западного мира на рубежах далекой Азии. Отчаянное положение Ивана Грозного, который остался без подданных и без казны, в окружении врагов, на грани голодной смерти, сулило успех данному предприятию [15].

Но царь православный отверг предложения папы римского, прекрасно понимая, что за этим последует. Он отдавал себе отчет, что его уничтожат: два мощных государства, католическая Польша и Швеция, только и ждали сигнала продолжить раздел «московской добычи». На мгновение остановилась Речь Посполитая, следя за движением руки своего «бога» – папы римского, и готова была нанести сокрушительный удар, как только он подаст знак.

На что надеялся царь Иван? На молитву, на чудо?

3.4. Чудо

Посольство Ермака с казною Кучума и собранным ясаком на общую сумму, сопоставимую с годовым доходом всего Московского царства, было настолько же неожиданным, насколько и спасительным. В другой ситуации «послы» Ермака, скорее всего, были бы казнены, а его авантюра осуждена. Они были не подданными царя Ивана, а «вольными людьми», военными наемниками-казаками с Урала, присягавшими тому, кто платит. Больше всего на свете они ценили собственную свободу, а своим откровенным безумством вмешались в большую политику сдержек и противовесов, в очень сложную систему вассалитетов и зависимостей того времени, что было чревато катастрофическими последствиями. Но в положении, в котором оказался царь Иван, он и сам был готов пуститься в любые авантюры. Так и произошло: безо всякой подготовки, «на авось», по распоряжению Грозного в Сибирь незамедлительно было послано войско. Как и следовало ожидать, поход закончился неудачно. Царский отряд всего из трехсот стрельцов прибыл к Ермаку осенью 1583 года. Судьба их была трагична: все служилые люди и воеводы буквально умерли с голоду в зиму 1583–1584 годов посреди сибирской тайги, в бывшей столице сибирского ханства – Кашлыке. Голодную смерть приняла и половина казаков Ермака. Не такой помощи он ждал: прежде всего требовалось наладить продовольственное обеспечение, обустроить надежный торговый путь, а московские воеводы пришли без провианта и тылового снабжения, такие же неподготовленные, как и сам Ермак. Надо отметить, что в этом не было злого умысла, а лишь поспешность, с которой царь Иван бросился на прельстившие его богатства сибирские. Не было у него возможности в то время из голодного, разоренного и практически прекратившего существовать государства отправить продовольствие Ермаку и снарядить как следует свою походную дружину. Фактически эти триста стрельцов, посланные на покорение Сибири, были последними военными силами Московского царства.