Жизнь насекомых - Виктор Пелевин

Артур толкнул дверь и вошел внутрь, Арнольд последний раз пригладил волосы и шагнул следом.

Внутри было полутемно. Напротив двери помещался невысокий прилавок, на котором стояло несколько банок медицинского вида и электрокипятильник для шприцев, а сзади, у стены, располагалась пыльная конструкция из стеклянных сосудов, соединенных оранжевыми резиновыми трубками. Арнольд знал, что это нагромождение пробирок и колб совершенно бессмысленно и является просто декорацией, но все равно ощутил специфический дух больницы. За прилавком никого не было. На стене висело объявление, тоже пыльное, выведенное через трафарет шариковой ручкой:

БРАТЬЯ И СЕСТРЫ!

Ваша кровь нужна другим.

Научные исследования доказали, что

регулярная сдача крови положительно

сказывается на половой функции и увеличивает продолжительность жизни.

Выполните свой нравственный, гражданский и религиозный долг!

После сдачи крови бесплатно выдается шоколад «Финиш». Регулярные сдатчики получают значок «Заслуженный донор» и памятную грамоту.

В избушке никого не было. За прилавком была полуоткрытая дверь. Арнольд обогнул прилавок и выглянул наружу. Там зеленел небольшой тихий оазис – это был участок газона, со всех сторон закрытый густыми зарослями кустов, так что попасть туда можно было только из домика. В центре зеленого пятачка стоял маленький круглый мужчина в белом халате и шапочке. У него в руках был пластмассовый вертолет, насаженный на штырь с леской, и в тот самый момент, когда Арнольд выглянул из двери, мужчина изо всех сил дернул леску.

Винт вертолета превратился в прозрачный круг, игрушка взмыла в воздух. Мужчина задрал голову, издал тихий счастливый смех и несколько раз невысоко подпрыгнул на месте от восторга. Вертолет повис в воздухе, стал косо падать и исчез за кустами. Мужчина кинулся к двери и чуть не налетел на Арнольда. Остановясь, он выпучил глаза.

– Арнольд! – сказал он и выронил штырь с леской на траву.

– Здорово, дружище, – сказал Артур, появляясь из двери домика.

– Привет, ребята, – сказал Арчибальд, растерянно бегая глазами по гостям и пожимая им руки. – Вот хорошо, что зашли. Я уж думал, вы уехали куда. Как дела? Чем занимаетесь?

– Дела отлично, – ответил Артур. – Совместное предприятие с американцами делаем. А ты как?

– У меня все по-старому, – сказал Арчибальд. – Сейчас, ребята. Вы садитесь пока.

Он нырнул в дверь и через минуту появился с большой ретортой, полной темно-красной жидкости, и тремя стаканами. Поставив стаканы на траву, Арчибальд до краев налил их и поднял свой.

– А чья это? – поинтересовался Артур.

– Коктейль, – ответил Арчибальд. – Туркменская второй группы и подмосковно-инженерная с отрицательным резусом. За встречу!

Он сделал большой глоток. Артур с Арнольдом тоже отхлебнули.

– Ну и дрянь, – поморщившись, сказал Артур. – Ты извини, конечно. Но как ты можешь это пить, с консервантом?

– А что делать? – развел руками Арчибальд. – Иначе за день сворачивается.

– Что ж ты, так и живешь? Да ты когда свежую кровь пил последний раз?

– Вчера, – сказал Арчибальд, – пятьдесят грамм. Я, когда клиентов много, тоже себе позволяю.

– Из стакана, – фыркнул Артур. – Какой ты комар после этого? Что бы твой отец сказал, если бы увидел?

– Да какой я комар, – извиняющимся тоном проговорил Арчибальд, – так, слово одно. Мать была божья коровка, вот только крест от нее остался, – он вытянул из-за ворота халата золотую цепочку, – а отец таракан. Я вообще непонятно кто.

– И нравится тебе быть непонятно кем?

Арчибальд одним глотком допил кровь и задумчиво повертел стаканом в воздухе.

– Непонятно кем? – переспросил он. – Не знаю. Нравится, наверно. Тихо, покойно. Конечно, когда молодой был, не думал, что этим кончится. Все казалось, стою на пороге чего-то удивительного, нового, вот только еще немного... – он запнулся, подыскивая слово, и пошевелил пальцами в воздухе, словно пытаясь показать, чему именно он хотел когда-то посвятить еще немного времени, – ...еще чуть-чуть – и переступлю. А порог оказался...

Он кивнул головой в сторону двери, ведущей в избушку.

– Ты когда последний раз летал? – спросил Артур.

– Не помню даже. Вы меня, ребята, на грустные мысли наводите. Зачем вам, а?

– А ты ведь не сдался еще в душе, – сказал Артур, – я, как этот вертолетик увидел, так все понял.

– Может, и не сдался, – сказал Арчибальд и плеснул из колбы себе в стакан. – Вам наливать?

Артур вопросительно поглядел на Арнольда. Тот отрицательно покачал головой.

– Слушай, – сказал Артур, – я тебе вот что предлагаю. Ты запри свою кибитку часа на два, и давай на пляж слетаем. Попьем нормальной крови, проветримся. А?

– Отпадает, – сказал Арчибальд. – Я и ста метров сейчас не пролечу.

– Кончай, – сказал Артур. – Пролетишь. Если не будешь самовнушением заниматься. Ты себя просто настроил так.

– Бросьте, ребята.

– Правда, – заговорил Арнольд, – давай. У тебя аппетит к жизни пропал. А чтобы он появился, надо немного от нее откусить и пожевать. Ведь если сейчас не полетишь, то что тебя потом заставит?

– Так и сдохнешь тут среди шприцев и шлангов, – сказал Артур. – Извини, конечно.

– А может, я уже сдох, – сказал Арчибальд, исподлобья глядя на приятелей.

– Вот и проверим, – не сдавался Артур. – Если летишь, значит, жив. Остаешься – значит, сдох.

– Полетели, полетели, – заговорил Арнольд. – Мы тебя, если надо, подстрахуем.

Выпитая кровь уже начала действовать на Арчибальда. Он зло засмеялся, встал, качнулся и опрокинул колбу с кровью, но не обратил на это внимания.

– Сейчас, дверь запру только, – сказал он с легким восточным акцентом и скрылся в домике.

Через секунду Арчибальд выглянул, показал Артуру с Арнольдом длинный острый нож, нехорошо улыбнулся и опять исчез за дверью. Арнольд наклонился к Артуру и прошептал:

– Зря мы это начали. Может, уйдем? Он же действительно за нами увяжется.

– Поздно, – шепотом ответил Артур.

И действительно, было уже поздно: Арчибальд появился из своего домика. Он успел переодеться, теперь на нем были тяжелые туристские ботинки, военная рубашка и джинсы, перетянутые офицерской портупеей; в руке – зачехленная гитара, из-за которой он походил на рано постаревшего итээра, собравшегося на слет клуба самодеятельной песни.

– Джамбул на коне, – сказал он, – как птица в небе.

Артур с Арнольдом переглянулись.

– Понимаешь, – заговорил Арнольд, – мы не в том смысле, что прямо сейчас надо все бросать и лететь. Просто надо хотя бы иногда...

– Так летим или не летим? – презрительно спросил Арчибальд.

– Летим, летим, – сказал Артур, не обращая внимания на яростные взгляды Арнольда.

Присев на четвереньки, он поглядел на Арчибальда, раздул щеки, тихо затрещал, приложил руку к груди и резко отвел ее в сторону, словно дергая леску. Полы его пиджака задрожали и превратились в стрекочущий прозрачный полукруг над спиной; он медленно поднялся на несколько метров, явно пародируя полет пластмассового вертолетика.

Арчибальд покраснел, на удивление легко взмыл вверх и завис напротив обидчика. Артур продолжал валять дурака – трещал, дергал невидимую леску и покачивался из стороны в сторону. Подлетев к мрачно наблюдающему за этим Арчибальду, Арнольд взглянул на него и жалостливо отвел взгляд. Хоботок Арчибальда, загнутый вниз и какой-то мятый, вызвал у него длинный ряд ассоциаций, закончившийся вопросом: «Страна, скажи, как твое имя?» (Это был, как Арнольд вспомнил, заголовок газетной статьи, слева от которой размещалась реклама пластмассового приспособления от импотенции «Эректор».)

– Куда? – спросил Арчибальд.

– Пролетим над пляжем, – сказал Артур, – сориентируемся.

Внизу поплыла набережная. Потом мелькнули дощатые крыши раздевалок и открылся берег, на котором неподвижно лежали сотни полуголых тел. Запах моря смешивался с множеством других пляжных запахов; теснота, с которой лежали отдыхающие, напоминала о заводской бане, и желания приземлиться ни у Артура, ни у Арнольда не возникло.

– Может быть, в заповедник? – предложил Артур, кивая хоботком в сторону далеких скал. – Там народу почти не бывает.

– Егерь пристанет, – сказал Арнольд.

– Он там не бывает никогда.

– А клиента найдем?

– Один-два всегда есть, – сказал Артур, наклонил голову и полетел впереди, стараясь двигаться не очень быстро, но и не настолько медленно, чтобы Арчибальд понял, что его щадят.

Берег моря образовывал длинную вогнутую дугу, и друзья полетели по прямой, над морем. Сначала Арчибальд наслаждался полетом и искренне досадовал на то, что уже столько лет добровольно лишает себя наслаждения, доступного в любой момент, но, когда усталость разогнала ударившую в голову кровь, он посмотрел вниз и обомлел.