Путь долга и любви - Анна Гаврилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот если простыня оказалась чиста… молодоженов ждёт не благословение — проклятие! Точнее, проклятие обрушивается не на обоих, а на того из них, кто виновен. И если о благословении ещё бабка надвое сказала, то в силе проклятия не сомневаются даже закоренелые безбожники.
Спутать девственную кровь с какой-либо иной невозможно — у этой крови особая энергетика, особая сила. Поэтому подлога со стороны невесты быть не может. Подделать мужской след тоже невозможно, так что сомневаться в вердикте храмовниц не берутся даже самые отъявленные сплетницы.
— Этим выстрелом мы убьём сразу двух летучих белок, — продолжал вещать Ридкард. — Во-первых, мы покажем подданным, сколь важны для нас традиции. Во-вторых, спасём твою репутацию. Ты же знаешь, что в народе о магичках болтают?
Я нервно сглотнула и только. На кивок, подтверждающий, что мнение простого люда о магичках мне известно, сил не нашлось.
— Так что всё к лучшему, Эмелис. И я даже рад, что мы…
— Этот обряд давно плесенью покрылся. — Собственный голос прозвучал жалко. — Его даже в глухих деревнях не применяют. Не боишься, что мы будем выглядеть смешно?
— Не будем, — отозвался блондин. — К тому же мы не одни такие. Род Донтор, например, на протяжении всей истории этот обряд использует.
Я таких подробностей о дурборской королевской семье не знала. Но легче от этого, разумеется, не сделалось.
— Ридкард, я…
— Тшш… — прошептал их величество, нежно целуя в щёку.
Отступившая было паника вернулась, захлестнула с новой силой. Стоило лишь вообразить, что Рид сейчас вновь с поцелуями полезет, сердце ухнуло в желудок, колени задрожали, а в голове стало абсолютно пусто.
Словно кролик, угодивший под гипнотический взгляд удава, я наблюдала, как черноглазый делает шаг назад, потом берёт мою руку, учтиво целует пальчики, кланяется, разворачивается и… и всё. Дверь за Ридкардом закрылась, и я осталась в одиночестве, так и не успев сказать жениху, что просить о высшем благословении мы не можем.
На ватных ногах подошла к столу, практически рухнула в кресло. Когда дверь в гостиную моих покоев вновь распахнулась, вскинула голову в искренней надежде, что это Ридкард вернулся и что сейчас у меня хватит сил признаться.
Но увы. Вместо высокого блондина в чёрном камзоле на пороге возникла сухонькая Тильда.
О том, что госпожа не в порядке, горничная, конечно, догадалась. Вот только спрашивать о причинах прав не имела, поэтому ограничилась нейтральным:
— Госпожа Эмелис, я могу чем-то помочь?
Я ответила не сразу…
— Да, Тильда. Помоги раздеться и лечь. — И уже совсем тихо, скорее для себя, нежели для прислуги: — Слишком тяжелый день. Не могу больше…
Засыпала я с чётким намерением — утром сразу же пойду к Ридкарду и расскажу всё. Без подробностей и имён, разумеется, но расскажу. Вероятно, признание будет стоить мне пары пощёчин, но это несравнимо лучше, чем прилюдный позор.
К тому же я и не собиралась скрывать от жениха эту измену. Смысл врать, если обман раскроется в первую же ночь?
И… я по-прежнему ни о чём не жалею. Ни капельки. Ни чуточки. Да, Кирстен подлец, но ночь в его объятиях была лучшей в моей жизни.
Я ни о чём не жалею…
Проснулась я от лёгкого покашливания и тихого:
— Госпожа Эмелис, простите, но время уже к полудню.
С огромным трудом открыла глаза, не сразу сообразила, где я и кто эта суховатая женщина в белоснежном переднике. А когда вспомнила, невольно поёжилась и подтянула одеяло к подбородку.
Самочувствие было скверным. Глаза после вчерашнего опухли, тело слегка ломило, и очень хотелось спать.
— Госпожа Эмелис, полдень, — напомнила Тильда. Потом потупилась и добавила: — А ещё к вам посетители, и они…
Договорить женщине не дали. Дверь приоткрылась и в мою спальню скользнула миловидная блондинка в платье цвета шоколада. Прикрыв створку, она всплеснула руками и прощебетала:
— Эмелис, ну сколько можно спать?
Я села на постели и замерла, остатки сна словно ветром выдуло. А блондинка решительно подошла к кровати и защебетала опять…
— Эмелис, милая, ну просыпайтесь же! О Богиня, что с вашим лицом? Впрочем, не важно. Вставайте. Вставайте немедленно! У мастера Эросита совсем нет времени, и если вы не выйдете прямо сейчас, то он попросту уедет.
Она говорила, а я… звереть начала. Просто звереть и всё.
— Госпожа Ларре, что вы здесь делаете?
Блондинка запнулась. Потом снова руками всплеснула и расплылась в улыбке, которую, по всей видимости, считала очаровательной.
— Как? Вас разве не предупредили? — Её голос стал слаще патоки. — Меня назначили вашей компаньонкой.
— Кто назначил? — процедила я.
— Ваш отец, кто же ещё?
Ну папа! Ну папа!!! Тебе же прекрасно известно, что я эту графиньку терпеть не могу. Меня от неё ещё со времён детской влюблённости в Райлена из рода Даор воротит! И если тогда, несколько лет назад, единственным поводом для неприязни была помолвка между Ларре и Райленом, то теперь поводов куда больше. И они, в отличие от того, прошлого, обоснованны.
Вдовствующая графиня — самая злостная сплетница столицы. Самая! И хотя её острый язычок никогда не поднимался против господина первого министра, верить этой особе нельзя.
К тому же лекари, которые осматривали тела двух её умерших мужей, давали настолько противоречивые показания, что эта информация даже до верилийской академии магии докатилась. И это при том, что маги от проблем света далеки так же, как северная звезда от солнца!
— Эмелис, дорогая, вставайте же! — перебила мои мысли графиня. — Мастер Эросит, конечно, говорит, что готов ждать вас вечно, но это он из вежливости.
Я не выдержала и закатила глаза. Сам образ этой женщины, вкупе с её лживым щебетом и непоследовательностью, раздражали ужасно. Нет, если каждое моё утро будет начинаться с визита этой дамы, я повешусь на собственной косе.
Стоп. А мастер Эросит по какому поводу явился? Нет, ему-то как раз рада, но я красноволосого стилиста не приглашала.
Гадать не хотелось, поэтому спросила вслух:
— Зачем пришел мастер Эросит?
Если Ларре скажет, что он принёс альбомы с эскизами свадебных нарядов, точно сорвусь. Просто не готова я прямо сейчас платьем заниматься, не до этого мне, не созрела, вдохновения нет!
— Он привёз платья, — прощебетала блондинка. То ли в самом деле не замечающая, то ли просто наплевавшая на моё недовольство. — Пока только два. Всё, что успели сшить.