Крест королевы. Изабелла I - Лоренс Шуновер

Подписав этот договор, король Генрих публично признал, что королева нарушила супружескую верность, а дочь донья Хуана, так называемая инфанта, является незаконнорождённой.

В договоре содержались и другие пункты. Это касалось Альфонсо и Изабеллы. Ради спокойствия королевства и в интересах справедливости дон Альфонсо был признан принцем Астурии, наследником престола. Что касается Изабеллы, договор «умолял и требовал», чтобы её не могли принудить к замужеству без согласия всех трёх сословий королевства.

—    И что же по этому поводу сказала королева Хуана? — поинтересовалась Изабелла.

Альфонсо рассеянно посмотрел на неё:

—    Знаешь, сестрёнка, это странно. Королева ведёт себя так, как будто полностью удовлетворена соглашением.

Изабелла задумалась.

Глава 7

Унизив короля таким жестоким образом, мятежники разъехались по своим поместьям, к собственным делам. Дон Белтран исчез, мавры тоже. Королева уменьшила количество румян, которыми пользовалась. Никогда прежде она не была так мила; никогда она не прилагала таких усилий, чтобы казаться обаятельной, особенно в отношениях с Изабеллой, которая была ей теперь нужна. И так как двор стал теперь и безопасным, и благопристойным, то даже Каррилло признал, что теперь это место подходит для жизни наследницы престола.

—    Я бы предпочла уехать с вами и Альфонсо, — сказала Изабелла.

—    Моя дорогая девочка, что может делать принцесса среди священников и воинов?

—    Я не питаю отвращения ни к священникам, ни к воинам.

Каррилло хмыкнул:

— Конечно, вы им тоже понравитесь. Нет, я не боюсь, что вы будете отвлекать их внимание и это помешает им выполнять свои обязанности. Но для вас лучше остаться здесь, в самом центре событий, среди других женщин. Подумайте, однажды, может быть, совсем скоро, вы выйдете замуж. Я не могу позволить вам укрыться в Толедо; какой достойный претендент на вашу руку доедет до моей холостяцкой обители? — Он рассмеялся. — Мне рассказали те, кто сведущ в этих делах, что, когда мужчина ищет себе невесту, ему не нравится запах церковного ладана или кожаной сбруи, которыми пахнет моя обитель. Нет, мужчину влечёт запах духов, который он находит при дворе, — хотя я счастлив отметить, что теперь его стало меньше, чем прежде.

Изабелла улыбнулась: какое сложное сочетание разных людей в одном человеке — придворный, кабальеро и прелат.

Она осталась. Но на сердце у неё было вовсе не так легко, как казалось архиепископу. Королева Хуана все эти дни вела себя слишком хорошо, чтобы ей можно было доверять.

Большинство подданных короля Генриха ненавидели его. У других он вызывал жалость. Однако некоторые, движимые собственными интересами или уважением к титулу короля, всё ещё оставались ему верны. Они составили партию в его поддержку. «Несмотря ни на что, — говорили члены этой партии, — он никогда никому не причинял вреда». Для этих людей было утешением, что после подписания договора в Медине-дель-Кампо поведение короля стало увереннее и спокойнее. Разногласия, которые чуть было не вылились в гражданскую войну, казалось, утихли; тёмные тучи развеялись, а с ними исчезла и угроза бури.

Король Генрих, воссоединившись с королевой Хуаной и черпая у неё силы, теперь мог позволить себе быть уверенным и спокойным. Она указала ему способ компенсации потери власти и престижа, чтобы вернуть маркиза Виллену, снова завоевать симпатии армии и попытаться выбраться из болота бесчестия, куда договор в Медине-дель-Кампо погрузил его.

Этим способом было замужество Изабеллы. Государственно ориентированный брак.

—    Согласно условиям договора, она не может быть насильственно выдана замуж, — нервно произнёс король, его губы чуть подрагивали.

Голос королевы был резок, щёки побелели. Дон Белтран отсутствовал уже много недель.

—    Ради бога, Генрих, хоть один раз, только один раз поведи себя как мужчина! Постарайся рискнуть! Действуй! Перестань прятаться в углах, как таракан! Кто узнает, что Изабелла была... ну, давай назовём это «вынуждена» выйти замуж? У Изабеллы нормальный здоровый аппетит. Заставь её поголодать, попоститься какое-то время, и я думаю, она так проголодается, что согласится принять даже дона Педро.

—      Голод не помог, когда дело коснулось её брата.

—    Там были совершенно другие обстоятельства, — чопорно отозвалась королева. — Откуда я могла знать, что рыба была испорчена?

—    Конечно, нет никакого вреда в непродолжительном голодании, — сказал король Генрих, — и это может действительно помочь, чтобы склонить её принять предложение дона Педро. Но разве она не сможет отказаться от него впоследствии?

—    К тому времени она уже будет накормлена... — начала королева.

—    Ты используешь такие грубые слова, моя дорогая!

—     Эго жестокий мир, это жестокое королевство; ему необходим сильный правитель. Я называю вещи своими именами. Но ради твоего чувствительного уха, Генрих, давай скажем, что к тому времени, когда ей будет позволено прервать свой пост, она уже будет безвозвратно находиться в состоянии священного брака. Если я не ошибаюсь в своей оценке дона Педро Жирона, он выполнит свои брачные обязательства один раз, дважды, трижды, дюжину раз, прежде чем позволит ей появиться за праздничным столом.

—      Хуана, Хуана, пожалуйста!

—    Генрих! Умоляю тебя! Что ужасного в том, что брачные обязательства выполняются? Это ведь священная обязанность, не так ли? Разве Изабелла не религиозна, не носит свой молитвенник, не посещает церковь?

—   Я только подумал, я имею в виду — этот дон Педро разве такой сильный человек?

—    О да, конечно! Ты именно это имеешь в виду, не так ли?

—     Боже мой!

—    Мы говорили об Изабелле, Генрих. Ты можешь представить себе, что после этого она отвергнет мужа?

—    Нет, определённо нет. Изабелла этого не сделает. — Король улыбнулся. — Какой прекрасный план! Он даже законный. Разве не так? Дон Педро ведь не так плох, как о нём говорят?

Королева Хуана пожала плечами:

—     Думаю, что так. Я просто уверена в этом.

Дон Педро Жирон, такой же старый и жирный, как король Португали, был одним из самых богатых и влиятельных вельмож Кастилии. Его военная власть была огромна. Он занимал высокий пост великого магистра рыцарей Калатравы, ордена, основанного в ранние дни Реконкисты для войны с маврами и существовавшего уже триста лет. Правила ордена изначально были почти монашескими, так как в те времена именно монахи становились рыцарями: суровая дисциплина, аскетизм личной жизни (мясо лишь три раза в неделю), молчание во время приёма пищи... Члены ордена спали и молились, не снимая мечей, всегда готовые к немедленному сражению.

Город Калатрава, когда-то располагавшийся на самой границе с маврами, уже давно стал частью Кастилии, и на протяжении веков монахи постепенно перестали вступать в орден. Воинствующие священники, такие как архиепископ Каррилло, стати редкостью, хотя их уважали и ценили как любимый и вызывающий тоску по прошлым временам анахронизм. За время минувших столетий произошло ослабление первоначальных строгих правил: члены ордена могли вступать в брак, если получали освобождение от своих обетов. Такое освобождение было легко получить, по крайней мере дворянам; мясо теперь потреблялось в любое время и в любых количествах, ярким свидетельством чему была огромная фигура великого магистра. Бедность больше не считалась достоинством: орден был невероятно богат. Великий магистр обладал абсолютной властью над огромными богатствами, и при этом не отчитывался ни перед советом, ни перед королём. Члены ордена были лучшими бойцами в Кастилии. Для них слово великого магистра даже против самого короля было законом.

За время правления короля Генриха мздоимство одолело как государство, так и орден. Но основная масса рыцарей отличалась строгим поведением и лояльностью. Подгнила лишь верхушка ордена. Дон Педро Жирон удерживал свой пост только благодаря поддержке старого, опытного придворного фаворита маркиза Виллены. Они были братьями.

Известные факты о жизни дона Педро были просты и неприглядны. Это был чувственный, прожорливый, ленивый и тщеславный человек. Он был настолько же уродлив и глуп, насколько его брат-маркиз элегантен и хитёр.

Передаваемые рассказы о нём были так же непривлекательны, как и рассказы о поведении мавров, чьи пороки он разделял и даже усовершенствовал.

И этого человека искушал теперь король Генрих блестящими перспективами брака с принцессой Изабеллой. Завоевав дона Педро на свою сторону, он вновь приобрёл бы симпатии его могущественного брата, маркиза, и всех стойких рыцарей славного ордена Калатравы, их города, крепости, имения и огромные доходы.