Великая замятня - Фаттей Шипунов

Немедленному выкупу подлежала только усадебная земля. Четверть надела давалась без всякого выкупа. В 1862—1863 годах приступили к выкупу 16,7 процента крестьян, в 1870 году — 3,9, в 1877 году — 1,7, На 1 января 1878 года число крестьян, сделавшихся собственниками без содействия правительства, составило 640 тысяч. Это были в основном «четвертные наделы», и они попали в экономическую зависимость от своих бывших владельцев. К 1 января 1881 года во временнообязанном состоянии находилось 3 миллиона душ. Александр III приказал им выкупаться без согласия помещиков. Тогда приступили к выкупу 81 процент бывших помещичьих крестьян. С того же года были снижены выкупные платежи на один рубль с душевого надела. В 39 губерниях они были понижены на десять миллионов рублей в год. С 1882 года закон позволял вносить за участок не всю причитающуюся сумму, а только часть.

Если бы не было приказано в 1881 году приступить к обязательному выкупу, то последний крестьянин, по закону, развязался бы с крепостным правом в 1932 году. На совершение реформы потребовался бы 71 год. Но как увидим далее, именно в этот год наступило небывалое еще в России новое крепостное право! Как все знаменательно в истории!

По закону 1881 года, к бывшим помещичьим крестьянам поступило 33 миллиона десятин, в среднем по четыре десятины на душевой надел. Государство выдало ссуду на эту землю более 900 миллионов рублей. Земля обошлась в среднем за десятину около 27 рублей, а ежегодные платежи за выкупную десятину в среднем составили около 1 рубля 34 копеек. Эти платежи помещичьих крестьян превышали оброчную подать и составляли около 70 процентов всех платежей. С 1 января 1886 года была отменена подушная подать со всех помещичьих крестьян. Так закончилось полуторавековое истомленье многих крестьян подушной податью, окончательно их погрузившей в крепость и глухую брань за несправедливую крестьянскую долю, уготованную Петром I .

А что в это время происходило в другой части крестьянского мира на государственных, землях; 5 марта 1861 года министру государственных имуществ было приказано составить проект применения главных начал Положения 9 февраля 1861 года к государственным крестьянам для «вещщего обеспечения их быта». И 18 января 1866 года Александр II утвердил проект об административном устройстве этих крестьян, которые передавались в ведение «общих губернских и уездных, а также местных по крестьянским делам учреждениям». Главный комитет по крестьянским делам высказался за то, что земля, составляя собственность казны, должна предоставляться правительством в надел крестьянским обществам без ограничения времени и срока и что «Должно указать путь для перехода госкрестьян в полных собственников земель, состоявших в их владении». Положение 1866 года закрепляло за ними «владенной записью» надельные земли, а также те земли, которые состояли в их пользовании за оброчную подать. От 4 до 6 десятин и более получили 67 процентов крестьян, 3—4 десятины — 24 процента и 2—3 десятины и менее — 9 процентов. Однако путь перехода госкрестьян в полных собственников земель реформами 60-х годов не был определен. Госкрестьяне могли распоряжаться данной им во владение землею, то есть были как бы ее собственниками, но в законодательных актах указывалось, что за ними признавалось только право пользования землею. Нужно было единовременно вносить за выкуп 100 рублей, а остальная сумма погашалась в течение 15—20 лет. Считалось, что умеренная оброчная подать делала ненужной выкуп земель. Платежи составляли от 37 копеек за десятину (Самарская губерния) до 1 рубля 15 копеек (Московская губерния), а в среднем 75 копеек на душу. С 1 января 1887 года с госкрестьян была снята также и подушная подать, но увеличена на 45 процентов оброчная. По закону 1886 года, оброчная подать должна была выкупаться за 44 года, то есть до 1930 года. Тоже знаменательный год в нашей будущей крестьянской истории!

По тем же реформам удельные крестьяне получали землю в собственность при условии обязательного выкупа. Оброк оставался прежним и был обращен в выкупные платежи, которые они должны были платить 49 лет. Усадебная оседлость выкупалась по той же цене, что и помещичья земля. Выкуп полевых угодий производился с рассрочкой, по договорам с удельным ведомством. В среднем на душу удельные крестьяне получали 4,8 десятины.

В пореформенной России устанавливался определенный порядок землевладения и землепользования. Все земли делились на крестьянские, государственные, удельные, церковные и городские. Значительная часть земель оставалась в казне, а из остальных более половины принадлежало крестьянам и лишь менее четвертой части всех земель находилось в частной собственности. Крестьянскими землями владели 12 миллионов дворов, каждый из которых имел в среднем 13,5 десятины земли. Из общего количества этих земель (за исключением казачьих, земель колонистов) около 78 миллионов десятин (4/5) находилось в общинном владении и около 22 миллионов (1/5) в подворном. Каждый двор имел 3—4 души мужского пола. Средняя величина наделов, в зависимости от стоимости земли и ее плодородия, составляла от 2 до 14 десятин на душу или от 6 до 50 десятин на двор. Более 71 миллиона десятин частновладельческих земель принадлежало 114 тысячам дворян, 9 миллионов десятин — 58 тысячам купцов и около 4,5 миллиона десятин— 273 тысячам крестьян. В среднем на 1 владение дворян приходилось 602 десятины, а крестьян—17 десятин. Вся частновладельческая земля распределялась неравномерно: были губернии, где ее почти не существовало, в других — она господствовала. Россия была страной двух типов сельских хозяйств — мелких крестьянских и крупных владельческих.

Пахотные земли только в 50 губерниях европейской России занимали 119 миллионов десятин, из них под паром было около 26 миллионов десятин, сеяными травами — 6, залежами — 17, рожью — 25, пшеницей— 11, овсом — 13,5, ячменем — 5 и остальными культурами — около 51 миллиона десятин. Первое место в засеваемой площади, как видим, принадлежало ржи (37 процентов), второе — овсу (20 процентов), третье — пшенице (16 процентов) и четвертое— ячменю (более 7 процентов).

В черноземной полосе на юге и юго-востоке преобладала залежная система земледелия, а во всей северной половина нечерноземной полосы — также залежная, только называемая ляденой. Но рядом с этой системой земледелия как в нечерноземных, так и в степных местностях стало шириться трехполье: пар, озимь и ярь. В северной части черноземной полосы такая системе, благодаря естественному плодородию почв, долго выдерживала отсутствие всякого удобрения, и потому здесь в полевые угодья было обращено до 70— 80 процентов всех земель. Но в нечерноземных областях трехполье стало сопровождаться удобрением пара (под озимое поле), На крестьянских частновладельческих землях пошло возделывание корнеплодов и свекловицы за счет ярового поля, то есть появилось четырехполье, а в более крупных имениях, кроме того, травосеяние, ведущее к многополью.

Обновленное после реформ сельское хозяйство России круто шло в гору. Ежегодные урожаи зерновых уже составляли более 2 миллиардов пудов, из которых более 20 процентов направлялось за границу. Россия стала крупным поставщиком хлеба и других жизненных припасов в Европу. Она имела 26 миллионов голов лошадей и занимала по ним первое место в мире, 33 миллиона голов рогатого скота, 64 миллиона голов овец и 11 миллионов голов свиней. Годовое потребление мяса достигало 175 миллионов пудов. Половина всего льна вырастала на ее полях. Сахарная свекла занимала 300 тысяч десятин. В водоемах вылавливалось более 70 миллионов пудов рыбы.

В европейской России после освобождения госкрестьян у казны почти не оставалось удобных для обработки земель. Леса русского Севера и Сибири составляли ее богатство и постепенно вовлекались в экономное освоение. Министерство финансов превратилось в подлинное министерство народного хозяйства.

Однако все, кто хорошо знал сельский мир, видели, что крестьян освободили, а деревня продолжала падать. Подавляющая часть земель находилась в общинном владении. И с каждым днем крестьянское дело здесь не поправлялось, а разлаживалось, А как тому было не быть: сегодня вложил в землю труд и талант, а завтра они достанутся лодырю или пьянице, которые появились в общине. Одна только и тяга: как еще раздобыться землицей, а не улучшать ее. И нельзя было не видеть также и того, как из общины тянуло трудовой бессмыслицей, как поля уравненные становились полями разоренными. Общинные земли давали по 35 пудов хлеба, а не по 80 или 100, как во владельческих хозяйствах. Да к тому же, как показывала практика, двор, владевший менее чем 6 десятинами, не мог вести нормальное продуктивное хозяйство и защищать землю от природных невзгод, кормить не только свою семью, но и возрастающий народ. А такие хозяйства составляли 15— 20 процентов от всех крестьянских хозяйств, и многие из них стали разоряться.

Все говорило, что реформы 60—70-х годов не полностью разрешили крестьянский вопрос и главный из них— земельный. Землевладение оставалось запутанным, нечетким, ограниченным и, главное, слабо поддерживало нравственно-духовные основы жизни народа. Нравственная ответственность за землю ни на подворных владениях, ни тем более на общинных, которые занимали около 80 процентов всех крестьянских земель, а условиях их постоянного передела была невысока. А потому сельское хозяйство, созидаемое знанием земли и талантом его ведения, не поддерживалось даже на минимальном уровне. Плодородие возделываемых земель не только не возрастало, но и падало, особенно в южных лесостепных и степных губерниях. В черноземной полосе стала расширяться залежная система земледелия, а в нечерноземной— ляденая. Более 70—80 процентов всей обрабатываемой земли по северной окраине черноземной полосы было обращено в трехполье, которое за три десятка лет истощило плодородие почв, Только незначительные площади черноземных земель, входивших в частновладельческие хозяйства, удобрялись под озимью. В таких же хозяйствах нечерноземной полосы вводили четырехполье — оборот корнеплодов и травосеяние, а также удобряли одно из полей — озимое.