Как воспитать монстра. Исповедь отца серийного убийцы - Дамер Лайонел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда мы еще не знали, но пьянством дело не ограничивалось. Пару недель спустя Шери обнаружила, что ее кольцо с гранатом и бриллиантом пропало из шкатулки для драгоценностей, которую она хранила в нашей спальне. Сначала она решила, что просто потеряла кольцо, но прошло еще две недели и исчезло второе кольцо. На этот раз не было никаких сомнений – кое кто в доме ворует. Мы вызвали полицию. Каждый случай был классифицирован как ограбление.
Признаков взлома в доме не было, и больше ничего не пропало. Из-за этого подозрение пало на друга Джеффа, который имел легкий доступ в дом. Позже детектив, который расследовал оба эпизода, сообщил мне, что Джефф знал, что его друг украл кольца Шери.
Джефф стал все отрицать. Он, казалось, был оскорблен обвинениями и встал, чтобы выйти из комнаты.
В этот момент Шери – вообще-то женщина ростом более шести футов на каблуках и с поставленным командным голосом – рявкнула на него, сказав, что его еще не отпускали. И тогда, встретившись с Джеффом взглядом, она увидела вспышку ужасной ярости, промелькнувшую в глазах моего сына. Это длилось буквально одно мгновение, Джефф сразу совладал с собой и вновь спрятался под тусклой, неподвижной маской. Но именно тогда, на это леденящее душу мгновение Шери увидела того, кто смотрел из-за маски. Настоящего Джеффа.
Но я ничего подобного не видел. Он послушно сел и продолжал отрицать какую-либо причастность к краже, и через некоторое время противостояние просто сошло на нет. Джефф наконец поплелся в свою комнату и заперся.
Я не старался снова вывести его на чистую воду. Вместо этого в течение следующего месяца я отчаянно старался найти Дэйва. Джефф продолжал говорить мне, что понятия не имеет, где Джойс и Дэйв и у меня не было другого выбора, кроме как искать его любым доступным мне способом. Поскольку семья Джойс жила в Чиппью-Фолс, штат Висконсин, я сосредоточился на этом районе в своих поисках. Я проверил телефонную информацию в надежде выяснить, что Джойс указала новый номер на свое имя. Я названивал своему адвокату, требуя, чтобы она заставила адвоката Джойс рассказать мне, куда она увезла Дейва. Я сказал ему, что у меня есть право на посещение, она не могла просто забрать моего сына. Осенью, когда, наконец, начались занятия в школе, я начал обзванивать все средние школы в районе Чиппью-Фолс. Эта стратегия принесла свои плоды, и, наконец, я нашел Дэйва в его новой школе. Для меня было огромным облегчением услышать его голос.
В той мере, в какой я вообще общался с Джеффом в тот период, я просто старался поддержать в нем позитивный настрой и придать ему уверенность в том, что планы, которые мы строили во время мук развода, должны быть осуществлены. Джефф, конечно, прошел обычный тест SAT[9], а я отправил необходимые документы и чек в Университет штата Огайо за первую четверть. В конце концов он смирился с идеей поступить в колледж.
Пытаясь поднять Джеффу настроение, Шери устроила большое шоу из его поступления в колледж. К тому времени он полностью принял ее, так что ей не составило труда убедить его сопровождать ее по магазинам, и они вдвоем выбрали ему новую одежду для колледжа. Пока они ходили по магазинам, Шери говорила о том, каким захватывающим будет колледж для Джеффа, как сильно он будет наслаждаться новой обстановкой, новыми людьми, совершенно новым опытом.
В сентябре 1978 года мы с Шери отвезли Джеффа в кампус Университета штата Огайо в Колумбусе. Но, несмотря на усилия Шери, он все равно шел неохотно, и было ясно, что ему самому это на фиг не сдалось – он просто следовал воле отца. Он никогда не проявлял никакого интереса к колледжу или к какой-либо из областей или профессий, которыми он мог бы там заниматься. Он понятия не имел, в чем может заключаться его специальность, кроме какой-нибудь области бизнеса. Он собрал свою сумку – почти автоматически. Он не взял с собой ничего, что можно было бы ожидать от молодого взрослого человека – только змеиную шкуру, которую получил в лагере бойскаутов, и две фотографии своей собаки.
Когда я вернулся из колледжа в тот вечер, я почувствовал некоторое облегчение оттого, что мой сын ушел. Хотя мне все еще было трудно смириться с его пьянством, я обнаружил, что у меня не было другого выбора, кроме как сделать это.
Дело в том, что я не смог найти способа ни наказать, ни исправить Джеффа. Его лицо было сплошной стеной. Его глаза были пустыми. В то время я думал, что алкоголь пропитал его мозг, утопив то, что осталось от его личности. И все же всегда было ощущение, что за его глазами что-то движется, мыслительный процесс, до которого я почему-то не мог дотянуться, как будто его разум был заперт в закрытой камере, слушая только самого себя.
Теперь я знаю, что он слушал. Я знаю картины, которые проносились в его голове, пока он неподвижно сидел на диване в гостиной, его глаза безжизненно смотрели в окно. Он слушал об убийстве, которое уже совершил несколько месяцев назад. Он снова и снова смотрел это шоу ужасов, которое непрерывно проходило перед его глазами.
Поскольку более поздний судебный процесс так наглядно все описал, я даже знаю отдельные сцены, которые, должно быть, проигрывались в голове моего сына, когда он сидел в гостиной, бормоча ответы на мои вопросы, бездумно кивая, когда я говорил ему о лжи и чрезмерном употреблении алкоголя. Какими тривиальными, должно быть, казались ему в то время мои жалобы, какими мелкими и несущественными по сравнению с тем, что он уже сделал.
Теперь, когда я думаю о нем в тот момент его жизни, я вижу его пойманным в ловушку собственных убийственных фантазий, пойманным в ловушку воспоминаний об убийстве, которое он уже совершил, едва способным соединиться с какой-либо другой частью реальности. Для него внезапный, неконтролируемый акт насилия и сексуального насилия отбросил всякую надежду на обычную жизнь в мир, который был совершенно за пределами его понимания. Насколько далеко за пределы реальности – его собственной реальности – он, должно быть, ставил все мои разговоры о колледже и карьере. Мои амбиции в отношении него, маленькие стратегии, которые я предлагал для того, чтобы направить его жизнь в нужное – но не ему! –
