Пылающие Дюзы - Дем Михайлов

— Волновался? — уже на ходу устало выдохнул я

— Есть немного — признался искин — Ты любое дело испортить можешь. Даже самое простое.

— Не понял?!

— Шутка. Неудачная шутка, партнер.

— То-то же — проворчал я — Возвращаюсь домой. К этому времени проверь те данные, что мне скинули с координационного сервера Гроссов.

— Принято. Жду.

13

В свою комнату я едва-едва смог протиснуться.

За прошедшие дни я изрядно пополнил запасы списанных электронных плат, проводов, переходников, гнезд и прочих работоспособных компонентов. Комната превратилась в склад. Рваные и битком набитые коробки громоздились до самого потолка. Я бы и больше насобирал, но в комнату уже ничего не влезало, а ночевать в коридоре мне не улыбалось.

Мое личное пространство сузилось до небольшого уголка рядом с раковиной, под которую я втиснул коробку-шкаф. Там лежал свернутый матрас — спал я в этом же уголке, свернувшись в позу эмбриона. Хорошо что колени в порядки и не ноют от неудобного положения во время сна.

Вот и сейчас я опустился на матрас и, потянувшись к шкафу за электрокастрюлей поинтересовался:

— Ну?

— Изучаю — отозвался Лео — Но пока ничего нового не обнаружил. За исключением «права на неудачу».

— Это еще что?

— Если вкратце, оно означает, что если ты совершишь нападение на смертника и потерпишь неудачу, но при этом каким-либо чудом останешься в живых, то полиция не будет иметь права допросить тебя, задержать или же осудить за нападение. Вот в принципе и все.

— Негусто — чуть подумав, заключил я — И не важно.

— Еще как важно! — возмутился Лео.

— Нет. Никакой неудачи быть не должно, Лео. Сам понимаешь.

— Да, Тим, понимаю. Просто это шанс. Ну что ж, беремся за дело? Еще раз просмотрим видео, обдумаем все варианты, заново пройдем оба маршрута отступления — основной и запасной. Подумаем над возможностью более безопас…

— Нет, Лео!

— Тим?

— Мы думаем уже очень и очень давно — сердито ответил я, закидывая в кастрюлю несколько ложек суррогатного кофе — Все думаем, обсуждаем, занимаемся расчетами, чертежами и подсчетами… Хватит! Репетиции окончены! Сегодня!

— Сегодня?

— Именно. Сегодня главное выступление, Лео.

— Но…

— Не спорь! Сегодня экзамены, Лео. Нет смысла оттягивать неизбежное. От всего не подстрахуешься. Все не предусмотришь. Сегодня вечерком я забью двух козлов. Это решено. У тебя десять часов на окончательную подготовку, проверку и перепроверку. Задача ясна, Лео?

— Ясна — покоряясь, вздохнул искин — Выполняю. Хм…

— Чего хмыкаешь?

— Залез в особо важные видеоархивы и открыл ролик за номером один. Самое первое записанное мною видео.

— А-а-а — протянул я — Там, где отец тебя активирует? Перед тем как подарить мне?

— Именно. И вот там, в самом конце ролика, твой отец мне говорит такие вот слова: «Лео оберегай моего Тима, учи его доброму и светлому». А я что сделал? Научил тебя убивать людей? И готовлюсь послать на смертельно опасное дело?

— Угу — усмехнулся я и осторожно отхлебнул кофе — Будь отец жив — прибил бы тебя.

— Разобрал бы меня до последнего винтика при помощи электропилы, ржавого лома и нецензурных выражений касающихся родителей моего производителя — подтвердил Лео — Принимаюсь за проверку. Тим, отдохни хорошенько.

— Хорошо.

14

День Х.

Четыре утра ночи по станционному времени. Большая часть освещения выключена. Даже в Гостиной световые панели работают по режиму «одна из пяти». Почти все увеселительные заведения уже закрылись. Осталось лишь три работающие точки — караоке «Я звезда», «Ржавый паб» и тот самый бар-кафе, где я совсем недавно мыл полы.

Именно последнее увеселительное заведение меня и интересовало, как излюбленное место времяпрепровождения двух намеченных жертв.

Внутри почти никого. Из персонала только старик владелец, безучастно стоящий за барной стойкой. За угловым столиком сидят трое — два мужика явно не рабочей внешности и довольно потасканная жизнью коротко стриженая девица. Чуть поодаль от них, у стены, сидят еще двое — Олаф и Герхард. Если не знать их кровавого прошлого — довольно колоритная и чем-то даже смешная парочка. Олаф грузен, широкоплеч и пузат, а Герхард его полная противоположность — худой, высокий и немного дерганный.

Я же вновь сидел в засаде — уже привычно терпеливо ожидая своего часа и через экран браскома наблюдая за своими жертвами. Лео вывел видеопоток с камер наблюдения на мой экран и увеличил изображение. Так что я прекрасно различал лица посетителей и даже выбранные ими напитки и блюда. Олаф и Герхард, к примеру, имели на своем столе две литровые бутыли абсента и огромное пластиковое блюдо заполненное водорослевыми чипсами, щедро залитыми острым соусом. По непонятной причине там же лежала надорванная упаковка кускового сахара с яркой этикеткой «Двадцать сладких кусочков!».

Я уже было собирался выругаться, когда Герхард, наконец, зашевелился, поднялся на ноги и, хлопнув Олафа по плечу, что-то произнес. Толстяк едва заметно и неохотно кивнул, уперевшись ручищами в зашатавшийся стол с большим трудом выпрямился и тут же заметно пошатнулся — к моей неописуемой радости. Нахрюкался. Герхард вел себя куда более уверенно, он же набрал несколько слов на браскоме и, небрежным кивком попрощавшись с барменом, приобнял Олафа и вместе с ним направился к выходу.

Все как всегда. Через несколько минут подъедет вызванное через браском такси, Герхард запихнет своего перебравшего друга на заднее сиденье, а сам сядет рядом с водителем. После чего такси отвезет их к жилым массивам, где они проживают в жилмоде Парадайз Хэвен. Такси подвезет двух ублюдков к самому Синему коридору, в конце которого и находятся их небольшие трехкомнатные апартаменты. Герхард проведет браскомом по дверному сканеру и вскоре они оба скроются внутри.

Вернее, так бы оно и было — я собирался вмешаться в этот процесс самым радикальным методом.

Вариантов было всего два. Я могу напасть до того как они сядут в электротакси, или же могу дождаться когда поездка закончится и они вывалятся из машины у входа в синий коридор. Второй вариант был намного более сложным, но я выбрал именно его — он сулил мне больше выигрыша в плане добычи. К тому же, за время поездки в такси, их еще больше развезет, а при виде родной двери они невольно расслабятся — как я рассчитывал.

Несмотря на пафосное название Парадайз Хэвен, жилмод таковым абсолютно не являлся — обычные комнаты в размерах и цене колеблющиеся от таких как моя каморка и до таких апартаментов как у Олафа с Герхардом. Уверен, что если они и платили владельцу жилмода, то далеко не полную цену. Синий коридор вообще стоило назвать Грязным и Вонючим, каковым он собственно и являлся.

Я прятался у главных дверей жилмода, ведущих в общий вестибюль. У самой стены здесь стояли пластиковые горшки с пластиковыми же цветами крайне пышного вида. Я отодвинул их на полшага от стены и чуть придвинул друг к другу. К образовавшейся небольшой зеленой стенке подтащил мусорный контейнер на колесиках, но расположил его таким образом, чтобы он частично перекрывал проход в коридор.

Как только через браском я увидел, что Олаф с Герхардом сели в такси, и оно тронулось с места, мгновенно принялся добавлять последние штрихи, машинально ответив Лео сообщавшему уже известную мне информацию о скором прибытии пьяной парочки.

Я откинул грязную крышку контейнера, вытащил из него мешки с мусором и распотрошил их, щедро заваливая пол у входа и оставляя лишь довольно узкий проход ведущий к коридору и вплотную прилегающий к горшкам с искусственной зеленью. Несколькими размашистыми движениями налепил на бок контейнера яркие и флуоресцентные эмблемы различных форм. На каждой красочные надписи и девизы, столь популярные у местных подростков, что они лепят эти эмблемы куда только можно. Аналог граффити, но там надо уметь орудовать кистью, а с наклейками проще — содрал пленку и пришлепнул к стене.

Готово. Если они не желают пачкать обувь в подгнившем содержимом мусорного контейнера, им придется пройти по единственному свободному от грязи пути. Мимо меня. Вплотную. И по очереди. Если удивятся мусору на полу, то успокоятся когда заметят яркие наклейки прямо кричащие о хулиганистых подростках.

В быстром темпе заняв позицию, я вжался в стену и неподвижно замер. Толком ничего не видящий Лео молчал — это было заранее нами обговорено. Кроме экстренных предупреждений — ни звука.

Спустя несколько минут послышался надрывный звук разладившегося мотора, по стене и цветам скользнул тусклый свет единственно фары. Скрипнули тормоза, раздался сдавленный кашель, хлопающие звуки закрываемых дверей и дребезжащий голос: