Полночная страсть - Анна Кэмпбелл

Рейнло медленно приблизился и только тогда понял, что изменилось. Во время бурной сцены с поцелуями, словесной дуэлью и ударом кочергой мисс Смит оставалась в уродливых очках, но перед сном сняла их. Ее чудесные волосы рассыпались по плечам. Косы расплелись, и серебристые пряди сияющим нимбом обрамляли голову. Один длинный локон упал на пышную грудь. Ладонь Рейнло невольно сложилась чашей, словно все еще обнимала эту восхитительную округлость, теребя нежный бутон соска.

Кто бы мог подумать, что под бесформенным старушечьим балахоном скрываются такие соблазнительные формы? К радости Рейнло, Антония не застегнула платье. Должно быть, решив, что убила маркиза, она забыла обо всем. Рейнло слышал, как она испуганно умоляла его не умирать. Хитрый дьявол, он долго изображал обморок, уже придя в себя.

Груди Антонии пленительно вздымались над безобразным корсетом. Если бы Рейнло позволили выбрать ей гардероб, он сжег бы всю ее одежду и облачил бы Антонию в черное кружево. Или в ярко-алое, чтобы подчеркнуть молочную белизну ее безупречной гладкой кожи.

Маркиз ухватился за каминную полку. К несчастью, он не слишком твердо держался на ногах, а голова буквально раскалывалась. Взгляд его не отрывался от спящей женщины, оказавшейся поистине лакомым кусочком.

Но почему эта обворожительная красавица прячет свою красоту? Почему ведет жизнь отшельницы?

Мать Рейнло, обладавшая буйным, капризным нравом, сменила множество компаньонок — ни одна не задерживалась в доме более нескольких месяцев. Николас всегда считал эту работу неблагодарной. Занимать малопочтенное положение едва ли не прислуги, быть у кого-то на побегушках, исполнять чьи-то прихоти за скудную плату и крышу над головой. Наверное, Демаресты обращались с мисс Смит с большим уважением, чем его взбалмошная глупая мать со своими компаньонками. Но по существу жизнь мисс Смит мало чем отличалась от жизни тех безликих женщин, сменявших одна другую.

Разумеется, Антония могла выбрать и иную судьбу. Тысячи мужчин охотно отдали бы целое состояние за такую прелестную жену. У мисс Смит был бы собственный дом, дети, муж, который согревал бы ее целомудренную постель.

Правда, Антония сумела удивить Рейнло. А ведь он искренне полагал, что его невозможно поразить. Мисс Смит целовала его отнюдь не как непорочная дева, а как чувственная женщина, расцветающая в объятиях мужчины. Николас приготовился медленно и нежно раскрывать этот робкий цветок, лепесток за лепестком. Но после недолгого колебания Антония ответила на его поцелуй со страстью, от которой маркиз едва не лишился рассудка.

Он рассеянно взял с ночного столика кошмарные очки, лениво повертел в руках и поднес к глазам, чтобы определить, насколько близорука мисс Смит.

Линзами в ее очках служили простые темные стекла.

«Так-так».

С каждым мгновением таинственная мисс Смит занимала его все больше.

Волнующие открытия этой ночи лишь подлили масла в огонь. Теперь Рейнло желал Антонию еще сильнее, чем прежде. Он мог бы овладеть ею прямо сейчас, она не оказала бы сопротивления. Разве что заартачилась поначалу, но вскоре уступила бы. Так почему же он стоит, склонившись над компаньонкой, словно чертов Ромео, вместо того чтобы преподать ей захватывающий урок любви? Это какая-то бессмыслица.

И еще более нелепо, что ему доставляет удовольствие просто смотреть на нее.

Даже во сне лицо Антонии казалось страстным, живым и женственно-прекрасным.

Почему ни один другой мужчина не заметил того, что открылось лорду Рейнло? Маскировка мисс Смит не отличалась изощренностью. Уродливый чепец, скрывающий чудесные волосы, темные очки, неприглядные платья.

Стараясь не обращать внимания на гремящие барабаны в голове, Рейнло наклонился. Он не мог допустить, чтобы Антония проспала всю ночь в кресле. С нежностью, которую он не рискнул бы приписать заботе, Николас поднял ее на руки. Антония была высокой и стройной. Если бы не удар кочергой, Рейнло поднял бы ее без малейшего усилия. Теперь же ему мешало головокружение и мутная пелена перед глазами. Казалось, комната медленно вращается — стены то наплывали, то уносились прочь. На какое-то мгновение Николас испугался, не свалится ли на ковер вместе с мисс Смит. Не так-то легко переносить спящих драконов, получив кочергой по голове.

Антония что-то неразборчиво прошептала, возможно, имя Рейнло (хотя сам он в это не верил), и доверчиво прильнула к его груди. Николас крепче сжал ее в объятиях, и знакомый аромат Антонии коснулся его ноздрей. Николас затруднился бы определить его, но запах этот напоминал ему о том, чему не было места в жизни завзятого распутника Рейнло. О невинности, о безыскусной радости, о красотах сельской Англии, о весенних цветах, о дожде… И, словно в подтверждение его мыслей, хлынул дождь. Капли забарабанили по подоконнику.

Рейнло вгляделся в лицо Антонии, завороженный ее редкостной красотой. Будь у него хотя бы капля жалости, он оставил бы ее в покое. Ведь он отлично понимал, что, в конечном счете, сломает ей жизнь.

Но было слишком поздно. Он желал ее и собирался заполучить любой ценой. Она тоже его желала, хоть ни за что не призналась бы в этом.

Всего несколько шагов отделяли Рейнло от кровати, но они показались ему долгими милями. Однако, как ни странно, ему в голову не пришло разбудить Антонию и заставить идти. Он осторожно положил ее на постель. Войдя утром в комнату, горничная застанет ее мирно спящей, как обычно. Рейнло не хотел, чтобы его безрассудное вторжение заставило Антонию страдать. Он и без того доставил ей немало волнений. Даже во сне лицо ее хранило следы усталости и тревоги.

Рейнло следовало бы снять с нее платье, но он решил не искушать судьбу. Кто знает, хватит ли у него выдержки не поддаться соблазну? Мисс Смит без труда придумает для горничной объяснение, почему уснула полуодетой.

Николасу не хотелось выпускать Антонию из рук, но он понимал, что должен это сделать. Должен хотя бы потому, что ему страстно этого не хочется. Он бережно разомкнул объятия. Антония беспокойно шевельнулась и громко вздохнула, отчего Рейнло вновь обдало жаркой волной желания.

Он понимал, что должен идти: слуги вот-вот появятся. Во дворе ему предстояло пробраться незамеченным мимо конюхов. Нелегкое дело — спускаться с дерева под дождем, когда голова, кажется, готова разлететься на мелкие осколки.

«Но если я не уйду сейчас, то не уйду никогда», — сказал он себе.

Николас надеялся, что сумеет спуститься с вишни. Только бы не свалиться на землю. Тогда мисс Смит придется давать объяснения и все усилия спасти ее репутацию окажутся напрасными.