Крошка-месть (сборник) - Светлана Алешина

Ладно. Скорее всего это Дында, а я через полчаса должна быть у нее. Немного подождет.

Я открыла дверь в наш с Лизой кабинет. Она сидела, уткнувшись в компьютер, но, заметив меня, приветливо улыбнулась.

— Привет, — бросила я. — Ну, как будем действовать?

— Подожди ты с действиями, — отмахнулась она. — Действия подождут. Куда важнее все осмыслить до конца. Поэтому я решила, что, пока ты наносишь визит Дынде, я тут пораскину мозгами.

— Мило! — возмутилась я. — Значит, я опять буду все делать одна, а лавры победителя будут предметом гордости нас двоих?

— Сашка! Да успокойся! Ты вечно начинаешь разбухать не по делу, — заявила эта нахальная особа.

Я сначала даже не смогла найти слов, чтобы выразить всю глубину охватившего меня негодования. Правда, оно было написано на моем лице, поскольку Лиза как-то испуганно уставилась на меня и пролепетала:

— Саш, ты чего?

— Я? — холодно рассмеялась я. — Я просто умираю от восторга перед твоей способностью сваливать работу на других!

— Ничего я не сваливаю! — не замедлила оскорбиться Лиза. — Если хочешь, давай отправим Ларикова, только не беснуйся!

— Нет уж! Это не Лариков, это именно ты отправишься к Арбузову и попробуешь с ним поговорить! А потом мы встретимся тут, ориентировочно через два часа, и «сверим наши песенки». И только после этого попробуем раскрутить ванцовский гарем.

— Ну, ладно, — печально согласилась Лиза, с тоской посмотрев за окно. Там, конечно, начал моросить дождь.

Так что Лизино желание заняться обдумыванием ситуации на рабочем месте, в тепле, я вполне понимала.

У меня было аналогичное желание, но — увы!

Реальность всегда жестока. И ничего с этим не поделаешь.

— Все, — решительно поднялась я. — Времени у нас не так уж много. Пора!

— Может быть, все-таки дождемся Ларчика? — робко предложила Лиза.

— Дожидайся, — передернула я плечами. — Мне лично надо торопиться. А то не ровен час — прихлопнут мою клиентку, и тогда я всю жизнь буду терзаться угрызениями совести!

Она тяжело вздохнула, вспомнив про своего убиенного клиента, и поднялась.

— Ладно, шеф. Как скажешь…

— Вы?!

Ну и выражение было у нее на лице! Словно я заявилась к ней, предварительно окрасив кожу лица в зеленый цвет!

Она отступила на шаг и, проведя ладонью по лбу, откидывая прядь волос, проговорила, глядя мимо меня:

— Но я же вам звонила!

— Да, я знаю. Даша мне передала, — сказала я. — Что-то случилось?

— Да… Нет, — как-то странно пробормотала она.

— Так да или нет?

— Господи, Саша! Я просто сама поняла, что мои опасения беспочвенны! Понимаете? Ну, зачем я буду вас мучить? Конечно, это очень хорошо, что вы пришли! Сейчас я отдам вам деньги, и мы… расстанемся.

У нее был такой расстроенный вид. И щеки горели красными пятнами, а пальцы нервно подрагивали, будто у нее начиналась лихорадка…

— Вы решили это окончательно? — поинтересовалась я.

Вот тебе, Саша, и Дындин день!

Только я увлеклась этой историей, как вот тебе — полный апсайдаун!

Придется пахать без содержания, а дело это не самое приятное на свете! Кушать-то хочется!

— Д-да… Я не вижу теперь опасности.

— Он перестал вас преследовать?

Она молчала. Ломала пальцы, как макароны. И разглядывала пол с таким вниманием, что я завидовала полу. На меня она предпочитала не смотреть.

— Или, может быть, он вам позвонил и сказал, что больше не появится пред вами, поскольку понял, что его чувство безответно?

Никакой реакции!

— Ну, хорошо.

Я сделала вид, что собираюсь уйти.

— Подождите, Саша!

Господи, неужели? Неужели эту даму еще не оставил рассудок?

— Деньги. — Она протягивала мне пачку долларов, перетянутую аптекарской резинкой.

Больше всего на свете мне хотелось гордо тряхнуть головой и, воскликнув: «Нет! Саша не продается!» — уйти.

Но, увы! Жизненные обстоятельства бывают сильнее нас. Я взяла эти баксы и сделала последнюю попытку:

— Вы знаете, что вчера убит Каллистратов?

Она вздрогнула.

На миг мне показалось, что в ее глазах мелькнул панический ужас, она обернулась на закрытую дверь комнаты, будто пыталась обнаружить там живого Каллистратова или просто искала поддержку, но это было одно мгновение!

Она сразу взяла себя в руки и, подняв на меня совершенно невинные глаза, проговорила:

— Нет… А кто это?

Ну, это уже ни в какие рамки не лезет!

Я округлила глаза.

— Как? Вы же мне сами о нем говорили!

Сказать по чести, я уже не помнила, говорила она мне о нем или нет. Но ведь в любом случае они должны были быть знакомы!

Так что…

— Ах, да… Этот мальчик из балета, — вспомнила она. Вернее, сделала вид, что вспомнила. На самом деле она прекрасно знала, кто такой этот Владик, и сейчас ей было страшно. Еще более страшно, чем когда она заявилась ко мне в первый раз.

— Да, именно так. Знакомый убитого Прохорова. И, надо думать, знакомый вашего мужа, а значит, и ваш тоже!

— Какое несчастье, — пробормотала она. — Вы расследуйте его убийство?

— Ну что вы, — покачала я головой. — Я не уполномочена расследовать убийства. На это есть милиция… Просто я боюсь за вас. Зря вы отказываетесь от моих услуг сейчас, когда мне удалось узнать, кто вас преследует.

— Мамочка, что я слышу? Тебя кто-то преследует?

Она вздрогнула, обернувшись.

Я с интересом посмотрела на того, чьи уста только что произнесли эту фразу.

Он появился из закрытой комнаты и теперь стоял на пороге, скрестив на груди руки и изучая меня отвратительным взглядом, исполненным похоти и высокомерия.

«Ни фига себе! — подумала я, разглядывая этот чересчур высокий лоб, нависший над тупыми глазами. — Ну и уродец! Я таких еще не видывала, ей-богу!»

— Добрый день. — Лиза изобразила на лице самую очаровательную из своих улыбок.

— Здравствуйте.

Арбузов смотрел на нее настороженно, исподлобья.

«Возможно, он меня узнал, — подумала Лиза. — Хотя по его виду об этом не догадаешься…»

— Чем могу быть полезен?

— Я из социальной службы, — проговорила Лиза, все еще не снимая с лица выражение идиотской радости. И какой придурок решил, что это выражение способно успокоить твоего собеседника? Или Арбузов был просто нетипичным?

Однако на роль киллера этот интеллигентный человек тоже как-то не подходил… С этакой растерянной добротой во взгляде не то что не убьешь никого, даже поругаться с продавщицей не сможешь!

До сей поры Лиза считала себя неплохой физиономисткой, но сейчас почувствовала себя полным профаном в этом вопросе.

— Я ведь уже сказал вашему начальству, — терпеливо начал объяснять Арбузов. — Мы ни в чем не нуждаемся.

— Но ваша дочь…

— У моей дочери есть я. И подруги. Честное слово, девушка, мы вам благодарны, но… Я не хочу, чтобы кто-то напоминал моей Асе, что она инвалид. Поэтому простите, но…

Да, он ее не узнал!

Так и хотелось спросить, кто сидит с Асей Арбузовой, пока ее отец таскается по Покровску! Или торчит в тех самых местах, где происходят в это время убийства…

Он стоял и ждал, когда она уберется восвояси.

А Лизе этого не хотелось. Ей хотелось узнать все о нем, о его дочери, о той истории, что имела место много лет назад…

Однако обстоятельства складывались, увы, не в ее пользу.

— Ну, что ж…

«По крайней мере, теперь можно подослать и Сашку. Может быть, эта рыжая «кудряшка Сью» сумеет растопить арбузовское каменное сердце…»

— Ради бога, простите нас.

— Ничего. У меня такая работа.

Она вздохнула, развела руками и сделала шаг в сторону двери.

— Папа!

— Простите, — остановил он ее. — Дочь…

Не успев открыть дверь, он быстро исчез в комнате. Лиза услышала, как тонкий голосок спросил:

— Кто там, папа? Почему ты не пригласил их?

Тот что-то ответил — Лиза не смогла разобрать его слов, как ни силилась.

— Нет! Нет, папа! — горячо протестовала девочка. — Мне же скучно! Пожалуйста, ну, папочка!

— Хорошо, — ответил Арбузов и снова показался на пороге комнаты.

— Моя дочь приглашает вас на чашку чая, — со вздохом явного сожаления проговорил он.

Он стоял и пялился на меня. Этот чудный парнишка мне настолько не нравился, что просто озноб по коже…

Зато я ему, судя по этому застывшему взору, очень понравилась. Он даже причмокнул губами, и в глазенках его зажегся похотливый блеск.

— Мама, — проговорил он неожиданно тонким голосом и облизнул губы. — Почему ты не приглашаешь девушку на чашку чая? Кто это вообще?

— Леша, девушка…

Тамара Николаевна посмотрела на меня с такой тоской, что я догадалась: она очень хочет, чтобы я испарилась. И как можно быстрее.