Охота на Герострата - Антон Первушин

— Буду вам признательна, — обратилась Марина к Сифорову, — если вы принесете из гостиной один из тех столиков.

Капитан ФСК Сифоров счел ниже своего достоинства таскать какие-то там столики, поэтому он со значением взглянул на бойцов, и тот, что стоял по правую руку от парнишки, послушно затопал в гостиную.

Столик поставили слева от «объекта»; тот наблюдал наши приготовления без страха, а с каким-то даже гордым презрением, чуть выпятив нижнюю распухшую губу. Кровь остановилась и теперь подсыхала корочкой на его подбородке.

Марина положила свой чемодан на столик, набрала известный ей шифр на замке, и чемодан открылся. Там обнаружилось некое устройство, занимавшее практически все внутреннее пространство чемодана и напомнившее мне громоздкий тридцатого года выпуска амперметр, который бесценным реликтом гордо стоял в лаборатории кафедры электротехники нашего института. Так же, как и древний амперметр, устройство было снабжено стрелочными шкалами, переключателями, верньерами. Одно из немногочисленных отличий — огромные наушники, длинным толстым кабелем подсоединенные к круглому разъему на торцевой стороне устройства.

— Посмотрим, посмотрим, — пробормотал Сифоров, вытягивая шею и с почти что мальчишеским любопытством разглядывая устройство: вот оно — чудо американского военно-промышленного комплекса!

Марина взяла в руки наушники и, обойдя кресло с допрашиваемым, аккуратно надела ему их на голову. Парнишка не сопротивлялся, всем своим видом выражая крайнюю степень скепсиса. Впрочем, сопротивляться ему было бы бесполезно: двое бойцов находились в состоянии полной готовности подавить любой позыв к сопротивлению.

Марина вернулась к чемодану, переключила там что-то; шкалы осветились, и стрелки на них дрогнули. Да, это тебе все-таки не дудочка Гамельнского крысолова, это кое-что посовременнее.

— Можно начинать? — спросила Марина, взглянув на Сифорова.

— Пожалуйста, — не стал возражать тот.

Марина кивнула, повернула один из верньеров с хорошо слышным щелчком, затем пальцем откинула неприметный металлический колпачок на устройстве, под ним обнаружилась кнопка. Помедлив, она вдавила ее, и кнопка засветилась красным под ее пальцами.

Парнишку в кресле выгнуло дугой. Бойцы едва успели среагировать и ухватить его за плечи. Парнишка засучил ногами по ковру, но через секунду так же резко обмяк, осел под давлением сильных рук.

— Это что, разновидность электрического стула? — беспристрастно поинтересовался Сифоров.

— Похоже? — Марина улыбнулась. — Это только начало.

Пожалуй, в этой комнате я один сочувствовал парнишке, его боли. Всем остальным было наплевать. А особенно — моему «напарнику, более чем располагающему к интересному общению», Марине Кэйбот.

Как она тогда сказала: «меня не интересует состояние ЕГО психики»? И действительно, если вдуматься: кто он ей? «Объект» и не более. Даже не соотечественник.

Марина положила пальцы на тот же верньер и медленно, наблюдая с полным вниманием за шкалами, начала поворачивать его по часовой стрелке.

Парнишка, сидевший до того молча с закрытыми глазами, вдруг запел. Хрипловатым низким голосом, совсем не похожим на тот, которым он отказывался отвечать на вопросы, — какую-то белиберду на незнакомый мне мотив. Изо рта у него потекла розовая слюна. Это было настолько жутко, что я непроизвольно отпрянул. И перехватил на себе изучающий взгляд Кирилла Сифорова. Сифоров тут же подмигнул мне и снова повернулся к Марине:

— Нам еще долго ждать?

— Покурите пока.

Сифоров полез в карман за пачкой «Мальборо», предложил сигареты мне. Я машинально взял, прикурил от чиркнувшей зажигалки. Сифоров с довольным видом уселся на край письменного стола и придвинул к себе пепельницу.

Парнишка приподнялся в кресле и начал раскачиваться. Вправо-влево, вправо-влево. Совсем не в такт напеваемому мотиву.

— Гольгульди ло, овела то, мартума цо, беволи ло, — шептал он распухшими губами.

Мне почему-то вспомнился наш институтский компьютерный «гений» по прозвищу Юзер, в совершенстве разбиравшийся в любых заморочках, подаренных нам окном в мир современных технологий, прорубленным требованиями рыночной экономики. Зовут «гения» Влад Галимов, и он — по-настоящему увлекающийся этим делом человек. Причем, разбирается он одинаково хорошо как в IBM-совместимых персоналках, так и в группе «Синклеров», коими захвачен на сегодняшний день компьютерный рынок в Автово и половина специализирующихся на электронно-вычислительной технике магазинов города («ZX-Spektrum», «Scorpion-256», «Hobbit», «Pentagon» — все наши, доморощенные, собранные на базе микропроцессора Z-80, который на развитом Западе применяется ныне лишь в телефонных станциях, калькуляторах и в чисто игровых приставках).

На IBM-ках Владу часто приходилось работать у нас на кафедре — в «машинном» зале он уже считался своим человеком — но в силу стесненных финансовых возможностей у себя в общаге располагал лишь собранным собственноручно компьютером «ZX-Spektrum-128», подключенным на старенький черно-белый телевизор «Рекорд» и с таким же стареньким, побывавшем во многих переделках кассетным магнитофоном «Весна-202.1» в качестве внешнего накопителя информации. Этого Галимову было, конечно же, недостаточно, но вполне хватало для того, чтобы писать небольшого размера программы учебной направленности.

Как человек Влад вполне компанейский парень, с ним нетрудно было договориться попользоваться уже готовым программным продуктом, что мы, его сокурсники, часто и делали. Даже, по-моему, излишне часто, на грани навязчивости. Я — не исключение и тоже приходил к нему с целью просчитать за полчаса курсовую работу (просто огромная экономия времени и сил!) И наблюдал за тем, как он включает телевизор, включает компьютер, набирает на клавиатуре «LOAD», нажимает «ENTER» — при том на экране появляется серого цвета помаргивающее поле — затем включает магнитофон и запускает кассету…

Да-да, вот этот самый момент, когда магнитофон начинает пронзительно верещать, отправляя байты с кассеты в оперативную память «Спектрума», а вдоль рамки рабочего поля на экране бегут сверху вниз горизонтальные линии разной толщины. И когда смотришь на происходящее в системе со стороны, слышишь это верещание, кажется, что и не может быть никакой связи между непонятной жизнью персоналки и той красивой стройной логичной программой на Бейсике, которая сгружается сейчас в память.

И очень похоже это на происходящее с парнишкой в кресле, «шустрым» киллером из Своры Герострата. Только вот человек, несмотря ни на что, все-таки не компьютер, и выглядит этот обмен байтами между его мозгом и хитроумным устройством из чемодана Марины несколько по-другому. И на бесконечность страшнее.

— Я готова, — сообщила Марина. — Снимите с него наушники. Первый идентифицированный уровень.

Парнишка замолчал. Лицо его стало меняться. Приоткрылись глаза, рот растянулся в широкой злой улыбке. При этом парнишка выдвинул вперед нижнюю челюсть, и лицо его приобрело очень странное не по-человечески зловещее выражение.

Когда бойцы сняли с парнишки наушники, Сифоров выпрямился, стряхнул пепел и, затянувшись, спросил:

— Я уже могу задавать вопросы?

— Пожалуйста, — махнула рукой Марина.

— Кто ты такой? — сразу взял быка за рога Сифоров. — Твое имя, фамилия, отчество? Род занятий?

То, что ему ответил парнишка, очень невнятно, сглатывая окончания почти у каждого слова, показалось мне полным бредом.

— Я — Годзилла! — ответил он. — Сокрушающий миры, огнедышащий властитель Вселенной!

Опешил и Сифоров. Бойцы заухмылялись. Марина же выслушала ответ с полной серьезностью.

— Та-ак, — протянул Сифоров. — Значит, огнедышащий? И где же тогда ты, огнедышащий, живешь?

— Я живу везде. Вселенная — лишь песчинка под моими ступнями. Люди — мелкие черви, копошащиеся в грязи. Когда я иду, взрываются звезды; когда вдыхаю, гаснут галактики. Потому что я — непобедимый Годзилла, сокрушающий миры, огнедышащий властитель Вселенной.

Сифоров повернулся к Марине:

— Как это понимать?

— Очень просто, — не смутившись, заявила она. — Первый идентифицированный уровень. Стимуляция комплекса превосходства.

— Зачем мне его комплексы? Пусть отвечает на вопросы. И отвечает разумно.

— Придется еще подождать.

Марина вернулась к устройству, а Сифоров — к столу.

— Надо же, — усмехался он. — Годзилла… Додуматься нужно уметь…

На этот раз подготовка заняла у Марины гораздо меньше времени.

Лицо парнишки снова изменилось. Он сузил глаза настолько, что они превратились в щелочки, насупился, поднял плечи, словно поеживаясь от неощутимого сквозняка.

— Уровень второй. Прошу вас, Кирилл.