Сучка (СИ) - Снегирева Светлана

После того, как дознаватель ее опросил, девушку вызвали к начальнику отдела. Крутили ее долго, выведывая различные сведения. На фоне того, что станица с прилегающими территориями оказалась в незнакомой местности, ее слова звучали не такой уж и фантастикой.

А потом ее заперли в обезьянник, сиречь КПЗ, и теперь она сидит тут даже отдаленно не представляя, что творится снаружи. По относительному спокойствию дежурной смены понятно только одно. В станице особых беспорядков пока нет. Похоже даже местная гопота решила попритихнуть. А может причина в нервных полицейских, которые не стесняются действовать жестко. Лену подобный оборот не удивил бы.

Да какая ей, собственно говоря, разница. Куда больше ее занимали вопросы сугубо практичные. Первый, у нее началось споровое голодание. Пока она пропустила прием только двух доз. Но ее уже ломало, беспрестанная жажда, которую никак не удавалось утолить водой, в горле першило и горело, появилась общая слабость и тошнота.

— Послушайте, ну вы что реально идиоты и не понимаете, что я говорю правду. Ребята ну дайте мне глотнуть из фляжки. Только один глоток.

— Облезешь, — отмахнулся прапорщик.

— Извини красавица, но нельзя. Мы еще наркоту задержанным не давали. Вызвали скорую, жди.

— Не поможет мне скорая. Ну что там ваш эксперт? Он же бутылку забрал.

— Да кто же его знает, чего он там нахимичил. Это к нему или дознавателю.

Лена в очередной раз приложилась к пластиковой бутылке, проталкивая в глотку обычную воду. Облегчение ощущалось лишь несколько секунд, после чего все начиналось сначала и с новой силой. Организм как будто начинал мстить за то, что его обманули. Волна тошноты метнула содержимое желудка к горлу. Ей с трудом удалось справиться с рвотным позывом.

— Боря, отведи ее в туалет. Не хватало еще, чтобы она в клетке наблевала. За одно пусть и оправится.

— Сделаю, — выходя из аквариума дежурки, произнес прапорщик.

Отворил решетчатую дверь и мотнул головой, показывая направление. Лена с безнадежным видом вышла наружу.

— Ну вы хотя бы начальнику сообщите, что я тут сейчас кони двину, — обернувшись к капитану, попросила она.

— Сообщили уже. Приказал вызвать скорую. Жди, красавица. Скоро полегче станет, — ответил тот.

Не станет. Она это знала совершенно точно. Случалось порой, что находили вот в таких обезьянниках рейдеров, погибших из-за спорового голодания. То есть, подобная судьба для нее вполне реальна. Вывод? Нужно бежать. Как? Пока непонятно. Но вот хотя бы использовать шанс с этим выходом в туалет. Только сначала не помешает немного прийти в себя.

— Кабинку не запирай, — приказал прапорщик.

Да как скажешь. Отсюда все одно не сбежать. Едва склонилась над унитазом, как ее тут же вырвало. Выворачивало долго. Даже когда в желудке ничего не осталось. Один в один первый ее день. Потом села и оправила малую нужду, утираясь туалетной бумагой.

Когда струя прекратила журчать, и она, подтершись готова была встать, дверь распахнулась и в кабинку вошел помдеж.

— Прапорщик, ты охренел. Сказать, сколько статей УК и пунктов инструкций ты сейчас нарушил?

Подняв на него усталый взгляд, спросила она, даже не делая попыток прикрыться. Впрочем, чего прикрываться-то. Он все одно ничего не сможет рассмотреть. Лишняя суета. А лишний раз дергаться ей сейчас не хочется.

— Ну скажи, — доставая из кармана брюк блестящую плоскую фляжку, произнес он.

— Д-дай, — непроизвольно дернулась она.

— Тихо, голуба, — толкнув Лену в лоб, он заставил ее вновь опуститься на стульчак. — Сделай красиво и все получишь.

Под пристальным и жадным взглядом девушки, он сунул фляжку в нагрудный карман рубашки, расстегнул ширинку. И выпростал уже вздыбившийся член.

— Соси, милая. Только соси так, чтобы дяде понравилось. Чтобы дядя улетел, а в подарок тебе оставил глоточек из твоей фляжки.

— Два.

— Ну-у, милая. Тогда тебе придется сильно постараться.

— Сначала дай глотнуть.

— Ага сейчас. А там полегчает и начнешь морду воротить. Давай милашка, соси, — положив ей голову на затылок, он подтолкнул ее к своему члену.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Убери руку. Я все сделаю сама.

— Давай голуба. Работай, — милостиво позволил он.

Ох как жаль, что у нее нет никакой заразы. Сейчас бы наградила этого придурка, что сует свой отросток в первую попавшуюся дырку без резинки. Подумала и тут же мысленно горько усмехнулась. Какая хрень. Если он иммунный, то к нему эта болячка не пристанет. Если нет, то скоро превратится в зомбака.

Едва приблизившись к члену, почувствовала резкий мужской запах. Хоть бы в умывальнике ополоснулся, говнюк. Немного подрочив и добившись большей эрекции, она облизнула свои пересохшие губы. Глаз тогда хотя бы для начала дал глотнуть живчика. Этот же. Тварь!

Прошлась языком по солоноватому кончику головки, потеребив немного канал. Потом плотно обжав губами, вобрала его до самого горла, упершись носом в немытый пах прапорщика. К горлу подступила тошнота, но она справилась с нею, начав ритмично двигаться. Но как только подкативший ком отступил, она прекратила гнать лошадей. Чтобы получить живчик, придется отработать по полной.

Она выпустила член изо рта и поиграв с кончиком, сместилась к уздечке. Взяла в руки его яйца и немного поиграла с ними. И вновь скользнула губами по твердому изогнувшемуся стволу, вбирая в себя разбухшую и уже лиловую от перевозбуждения головку.

Несколько повторений, прапорщик уже тоненько подвывал, схватившись руками за дверной косяк и не сводя с нее своего взгляда. Наконец ей в рот ударила тугая струя терпкого мужского семени. Странное дело, но эта смазка самым благоприятным образом подействовала на раздираемое горло. Почувствовал этот эффект она не успокоилась пока не выдоила его полностью.

Впрочем, облегчение, конечно, чувствовалось дольше, чем от воды и откат был не столь жестким, но результат все одно не радовал.

— Дай, — все так же сидя на унитазе, протянув руку, попросила она.

— Уж дал. Мало что ли, — раскрасневшийся и довольный, произнес прапорщик.

— Ты обещал.

— Дура, что ли? Дать тебе наркоту, а потом иметь бледный вид и вялую походку.

— Ах ты…

Девушка метнулась к нему атакующей коброй. Но тот без труда блокировал ее выпад и впечатал ей в солнышко свой кулак. Когда же она скрутилась калачиком на полу, добавил ботинком в живот.

— Встала тварь! Оделась и на выход, — скомандовал рассерженный помдеж. — Блядь, ведь хорошо же было. Не-ет, нужно было все обосрать. Шевелись, сучка!

Дура! Какая же она дура! Ведь она держала его яйца у себя в руках! И ведь собиралась бежать. Так чем не вариант. Живчик у него в кармане, пистолет в кобуре. Не умеет с ним обращаться? А так сдыхать лучше, что ли?

Она опять попыталась кинуться на него и в очередной раз получила в живот, после чего он заломил ей руки, кое-как натянул трусы со штанами и повел обратно в обезьянник.

— Вы бля долбоебы! Выпустите меня отсюда! Дебилы! Да вам же всем кранты!

Туалет находился на втором этаже, крики доносились от дежурки, на первом. Когда они уже спускались по лестнице, то увидели прибывший наряд и что-то заполняющего за столиком уже знакомого Лене дознавателя. Молоденький лейтенант выглядел не просто усталым. У него похоже уже начался процесс обращения. Но парень пока еще держался.

На углу столика лежал прозрачный полимерный кулек со знакомым Лене содержимым в виде зеленоватых виноградин. Где-то с сотню споранов. Был там и горох. Фляжка, о содержимом которой гадать не приходилось. Рядом со столом в кучу сложены два автомата, разгрузки, одна из которых в крови, пара рюкзаков. Все опечатано.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Задержанный продолжал бесноваться и требуя, чтобы его отпустили, поминая всех по матушке и грозя карами небесными. Называл ходячими трупами и гребаными мутантами.

— Достал, — пэпээсник рубанул дубинкой как мечом, успокаивая разошедшегося соседа по камере Турбиной.

Удар прозвучал глухо и тупо. Брань тут же прекратилась. Зато послышался звук упавшего тела.