Семья в законе - Владимир Колычев

– Да, вопросов хватает. Но вы заняты... Скажите, когда вы заканчиваете работу? Мы бы могли с вами поговорить.

– После работы я еду за детьми. А потом домой. Извините, но у меня нет на вас времени.

– Боюсь, что это правда, – сокрушенно вздохнул Павел.

Увы, ситуация походила на шахматный цугцванг, когда каждый сделанный им шаг в свое оправдание лишь еще больше усугублял ситуацию. Поэтому он решил уйти.

Обратно в управление он ехал в состоянии странного окрыления. С одной стороны, Павел жалел, что так подло повел себя с Юлией. Не должен был он, притворившись влюбленным, вымогать информацию о Лихопасове. Но ведь он же не совсем притворялся: женщина действительно произвела на него сильное впечатление. Оказывается, он очень-очень любил свою жену, а Юлия так живо ее напоминала, что невольно возникали мысли о перевоплощении душ. Лены больше нет, и он продолжает ее любить. Но Юлия уже занимает его мысли...

Он был окрылен, но, казалось, только на одно крыло. То на левом летел, то на правом. То радовался, что встретил женщину, о которой не мог думать без волнения. То переживал, сожалея, что обидел ее, да еще и собирается нанести ей удар в недалеком будущем – арестовать ее мужа, лишить детей отца...

В управлении он снова атаковал криминалиста и все-таки заставил его составить заключение, с которым поспешил в прокуратуру. Он очень спешил, но едва не опоздал. Цветкова уже опечатывала свой кабинет, когда он появился.

– Никифоров? – замерла она в ожидании.

– Прокурор вроде бы еще на месте, а ты уже уходишь.

– Мне домой надо, я отпросилась...

– Но к прокурору мы все-таки сходим.

– Зачем? – капризно выпятив нижнюю губку, хныкающим голосом спросила она.

– Постановление на арест нужно бы выписать.

– На Лихопасова?

– На него родимого.

– А что, есть основания?

– Более чем...

– Он у меня сегодня был, – замялась Цветкова.

– И он произвел на тебя приятное впечатление? – догадался Павел.

– Ну, я бы не сказала... – неуверенно пожала она плечами. – Но на уголовника он точно не похож.

– У него еще все впереди. Сдуют лагерные ветра его холеность.

Прокурор, как оказалось, также собирался домой, поэтому принял Павла и свою подчиненную без особого восторга. Но все же выслушал аргументы, которые привел Никифоров. И как обычно, выразил свое недовольство.

– Вы хоть понимаете, товарищ капитан, что образцы отпечатков пальцев добыты незаконным образом? – тряхнув козлиной бородкой, брюзгливо сказал он.

– Понимаю.

– А улики, добытые незаконным способом, не являются доказательством вины.

– Так это же для суда. А я к вам обратился, потому что вы прокурор и должны реагировать по оперативным заявлениям оперативно-активных граждан, – улыбнулся Павел. – А законную дактилоскопическую карту мы получим от гражданина Лихопасова во время процедуры оформления в изолятор, где, я думаю, ему самое место.

– Не тарахти, оперативно-озабоченный, – беззлобно поморщился прокурор.

– Оперативно-активный, – поправил его Никифоров.

– Чересчур активный. Мы версию ограбления рассматриваем, а он заказное убийство ищет.

– Я думаю, преступник инсценировал ограбление, чтобы сбить следствие с пути. Поэтому прошу выписать постановление не только на арест, но и на обыск в квартире и на рабочем месте подозреваемого. Возможно, найдем сумку с вещами покойного Блинкова.

Цветкова оформила постановление, прокурор его подписал, и Павел отправился обратно в управление. В отделе он застал своего начальника, майора Стрельнева, и двух оперативников, майора Хвата и капитана Чигирова.

Стрельнев, двухметровый великан с тонко и резко очерченным лицом, апатично просмотрел заключение экспертизы, постановление прокурора.

– Все? – скучающе глянув на Павла, спросил он.

– Все.

– Тогда будем брать, – все так же нехотя решил Стрельнев.

Такое поведение можно было воспринять, как неуважительное отношение к труду рядового опера. Но Павел хорошо знал своего начальника. Это он с виду такой инертный, на самом же деле он душой болел за общее дело. И еще Павел знал, что в трудную минуту Стрельнев не свернет с выбранного пути. Виноват Лихопасов, значит, будет отвечать. И никакой Бурбон не сможет запугать майора. Хотя кто его знает... У Стрельнева жена, дети, ему есть, что терять.

Но пока никто из отдела не испытывал на себе никакого давления со стороны мафии, и группа оперативников во главе со своим начальником отправилась в казино без всяких проволочек. Сам по себе Лихопасов не казался серьезной фигурой, и Павел не пытался кого-либо разубедить в этом.

Путь в казино пытался преградить охранник на входе, но служебные удостоверения и постановление на арест быстро привели его в чувство. Куда идти Павел знал, поэтому начальник охраны успел только предупредить своего босса, но тот не смог вовремя покинуть свой кабинет.

Помимо Лихопасова, в кабинете находился атлетического сложения парень. В его облике можно было бы усмотреть нечто комическое, уж больно топорно он был скроен, если бы не жесткий, до глубины промороженный взгляд, сила которого притупляла чувство юмора.

– Мы вам не помешали? – спросил Павел.

Несмотря на присутствие своего начальника, он играл в этой партии первую скрипку, поскольку основная заслуга в разоблачении Лихопасова принадлежала ему.

– А если помешали? – задиристо спросил атлет.

– Тогда принесем вам наши извинения и уйдем. Вместе с гражданином Лихопасовым.

Эдуард Михайлович сидел с опущенной головой и нервно барабанил пальцами по столу.

– Где постановление на арест? – по-хозяйски важно спросил атлет.

– А вы что, адвокат?

– Что-то вроде того, – небрежно усмехнулся парень.

– Насколько я понимаю, удостоверения адвоката у вас нет? – ехидно скривил губы Павел.

– Правильно ты понимаешь, мент. Наверное, умный очень, да?

В полемику Павел вдаваться не стал и переключился на директора, который уже перестал барабанить по столу, но принялся нервно грызть ногти.

– Гражданин Лихопасов, ознакомьтесь с постановлением о вашем аресте. Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Блинкова.

– Это какая-то нелепица! – Эдуард Михайлович затравленно глянул на Павла и в поисках спасения перевел взгляд на своего атлетичного собеседника. – Я даже не представляю, за что меня можно арестовать...

– Ну почему же? Вы были сегодня в прокуратуре, вы разговаривали со следователем.

– В том то и дело, что я разговаривал со следователем. Она не считает меня виновным... А ты, майор, говорил, что прокуратура обвиняет меня! – Лихопасов истерично сжал кулаки. – Ты меня обманывал!

– А обманывать нехорошо, – ухмыльнулся атлет.

И глянув на Лихопасова, с уверенностью знающего человека сказал, что волноваться ему нечего, что есть люди, которые смогут оградить его от милицейского произвола.

– Заканчивайте этот балаган, – устало сказал Стрельнев. – Хват едет со мной, Никифоров и Чигиров досматривают кабинет.

Он предъявил Лихопасову постановление на обыск и арест, сам защелкнул на его запястьях наручники, после чего, взяв его под руку, вывел из кабинета. Чигиров отправился с ним для подстраховки.

– Эдуард Михайлович, ты, главное, ничего не бойся, все будет в лучшем виде, – заверил своего приятеля атлет.

Он даже не собирался покидать кабинет, который Павел должен был обыскать.

– Может, вы удалитесь? – раздраженно спросил Никифоров.

– Чего это ради? – недобро глянул на него атлет.

– Нет?! – зловредно усмехнулся Павел и сел напротив него.

Локтями уперся в стол, подал корпус вперед, затвердевшим взглядом воткнулся в глаза оппоненту. И попытался взять его на психологический прием.

– Что-то лицо мне ваше знакомо.

– Не понял! – саркастически оскалился парень.

Он выдержал взгляд Никифорова, не сломался, но все-таки что-то дрогнуло у него в душе.

– Следствие установило, что в машине находилось, как минимум, двое, – наседал Павел. – Вы могли быть одним из них.

– Ты, майор, тень на плетень не наводи. Какая машина? Какие двое? Я ничего не знаю...

– А кто убил?

– Кого убил? Ты, майор, меня не путай. Я тебе не валенок, меня валять не надо... Не знаю я, кто там кого убил... Вообще, не понимаю, о чем разговор, – давил на басы атлет.

– Что, вообще ничего не знаешь? – сокрушенно вздохнул Павел.

«Жаль, – говорил он взглядом, – не удалось провести воробья на мякине».

– Нет! – торжествующе ощерился парень.

– И за что Лихопасова забрали, тоже не знаешь?

– Знаю. Ни за что!

– Его в убийстве обвиняют.

– Знать не знаю, – откинувшись в кресле, с чувством превосходства атлет скрестил руки на животе.

– Он что, вам ничего не рассказывал?

– Как можно рассказывать то, чего не знаешь? Не стрелял он ни в кого...

– Почему именно стрелял? Он мог зарезать человека, задушить...

Атлет поджал губы и свирепо зыркнул на Павла. Понял, что попал впросак, потому и разозлился.