Русская елка. История, мифология, литература - Елена Владимировна Душечкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приглашение крестьянских детей на елку в барский дом было достаточно широко распространено. Такой же праздник изображен и в очерке А. С. Путятиной 1881 года «Елка». Здесь мальчику и девочке, проводящим зиму в поместье, родители устраивают елку, на которую приглашают и крестьянских ребятишек. Описываются веселые предпраздничные хлопоты: изготовление елочных игрушек, покупка родителями вороха гостинцев, привоз кучером Емельяном из леса елки, прикрепление дерева к крестовине и установка его в углу залы. В воздухе распространяется запах смолы. Дети украшают елку, вешают на нее орехи, пряники и конфеты, а также разноцветные фонарики. Когда приходят крестьянские дети, елку зажигают и все вместе с песнями водят вокруг нее хоровод. Потом с дерева срезают гостинцы [см.: {363}: 43–55].
О приходе на елку деревенских детей говорится и в повести А. Н. Толстого «Детство Никиты»:
Затем в коридоре хлопнула на блоке дверь, послышались голоса и много мелких шагов. Это пришли дети из деревни. …В гостиной раскрылись другие двери, и, теснясь к стенке, вошли деревенские мальчики и девочки. Все они были без валенок, в шерстяных чулках… [см.: {450}: III, 201–202]
В последней трети XIX века в усадьбе елка была уже в такой же мере освоена и в такой же чести, как в Петербурге и Москве. Литературные произведения и мемуары, посвященные этому времени, включают в себя как подробные описания устройства праздника с елкой, так и краткие упоминания о ее присутствии в доме на рождественских праздниках:
Через открытую дверь соседней залы виднелась громадная елка, украшенная цветными и золотыми гирляндами, золочеными орешками, пестрыми хлопушками, пряничными фигурками, мандаринами. На самой верхушке елки как бы улетал ввысь белый ангел с распростертыми, блестящими крыльями [см.: {424}: 74].
«Там детство рождественской елью топорщится»: праздник рождественской елки
В парафиновом сияньи
Скоро ль распахнется дверь?
Эта радость ожиданья
Не прошла еще теперь.
М. Кузмин. Елка
Где дети — там елка, богаче, беднее,
Но вся в золотых огоньках.
И сколько веселья и сколько восторга
В незлобивых детских сердцах.
Б. п. Рождественская елка
Согласно немецкой традиции, праздник елки считался днем семейного детского торжества, который в памяти ребенка должен был запечатлеваться как день милосердия, добра и всепрощения. Первоначально елка устраивалась только для членов одной семьи и предназначалась детям. Интимность, домашность праздника с рождественским деревом поддерживалась и в русских домах. Такие «классические» елки, елки, так сказать, «немецкого образца», после усвоения в России пришедшего из Германии обычая в большинстве русских домов организовывались по более или менее устойчивому сценарию.
На первых порах присутствие в доме рождественского дерева ограничивалось одним вечером. Производимое им на детей впечатление оказывалось предельно сильным, до экзальтации. Елка приводила детей в состояние крайнего возбуждения, радости, восторга:
То, блестевшее сотнями огней, что подымалось к самому потолку, — ослепило меня. Помню, показалось мне, будто открылась дверь не в знакомую залу, а в царство волшебное, небывалое… <…> Не помню праздника, который больше бы произвел на меня впечатления [см.: {20}: 562–563].
Елка готовилась взрослыми членами семьи и непременно тайно от детей. В празднике сочетались и предсказуемость, и сюрприз. Хотя по предыдущим годам дети уже, как правило, знали, что елка у них непременно будет, перед каждым очередным праздником они все же сомневались: а будет ли она и на этот раз? Взрослые прилагали все усилия к тому, чтобы поддержать в детях это сомнение и тем самым усилить интенсивность их переживаний.
Ожидание детьми очередного явления елки, встречи с ней начиналось задолго до наступления Рождества. Вдруг заполняющее все пространство ощущение «предпразничности», при котором «не хочется ничего земного», погружало ребенка в особое состояние, от которого знакомая им окружающая действительность становилась необычной. В. А. Никифоров-Волгин писал о своих детских предпраздничных чувствах:
Я долго стоял под метелью и прислушивался, как по душе ходило веселым ветром самое распрекрасное и душистое на свете слово — «Рождество». Оно пахло вьюгой и колючими хвойными лапками [см.: {296}: 47].
День Рождества, как никакой другой, овладевал всеми помыслами детей: «Приближение праздника наполняет детские сердца трепетной радостью ожидания чего-то приятного» [см.: {514}: 3]; «Эта радость ожидания так же чудесна, как будущий сияющий праздник» [см.: {185}: 80]. Нетерпение детей возрастало с каждым днем. Когда же наконец наступал канун Рождества, им еще надо было дожить до вечера, а время, как казалось, тянулось вечно: «Часы в этот день тикали так медленно… <…> Как ужасно долго не смеркалось! Рот отказывался есть» [см.: {493}: 67].
Пока дети, томясь и изнывая, ждали счастливейшей минуты встречи с елкой, взрослые занимались своим ответственным делом. Накануне Рождества заранее купленное или заготовленное еловое дерево тайно от детей проносилось в лучшее помещение дома, в залу или в гостиную, устанавливалось на столе, покрытом белой скатертью, а впоследствии — на полу и украшалось. Старшим членам семьи «надо было пронести елку в зал… так, чтобы никто не видал» [см.: {158}: 13]. Взрослые, как вспоминает А. И. Цветаева, «прятали от нас [елку] ровно с такой же страстью, с какой мы мечтали ее увидеть» [см.: {493}: 67]. О тайном приготовлении родителями рождественского дерева упоминают почти все мемуаристы: «В это время двери залы запираются, и „большие“ убирают елку…» [см.: {451}: 66]; «Нас не пускают в залу. Там мама с гостями устраивает елку…» [см.: {441}: 91]; «С середины дня папина комната стояла закрытой; там водружалась и украшалась грандиозная, до высокого потолка, елка…» [см.: {131}: 176].
К ветвям дерева прикрепляли свечи, развешивали лакомства, украшения, внизу раскладывали подарки, которые, как и сама елка, готовились в строгом секрете. И наконец, перед самым впуском детей в залу, на дереве зажигали свечи.
Входить в помещение, где устанавливалась елка, до специального разрешения детям строжайшим образом запрещалось. Чаще всего на это время их изолировали в детскую или в какую-либо другую комнату: «Наверху нас запирают в гостиную, а мама с гостями уходит в залу зажигать елку…» [см.: {441}: 92]
Незаслуженного дара
