Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение - Марк Михайлович Вевиоровский

– Первое касается границ того другого измерения, в которое я попадаю. Назовем наше обычное измерение, в котором мы существуем, реальным, а другое, параллельное – виртуальным. Чтобы не запутаться. Кстати, у меня впечатление, что виртуальное измерение у меня персональное, только для меня предназначенное. Или их несколько. Никого там не видел, и оно совершенно пустое …

– Но оно имеет границу с реальным измерением, и свойства этой границы оказались довольно интересными. Во-первых, эта граница непроницаема с внешней стороны – со стороны реальности. Но не для света – я все вокруг вижу. Это свойство управляемо. И чтобы слышать, что снаружи делается, мне нужно дать определенную команду …

– Далее. С внешней стороны внутрь ничего попасть не может, даже пуля – проверял, а вот изнутри … Пуля наружу изнутри проходит, но без звука выстрела, даже глушитель не требуется. Могу высунуть руку, и тогда взятое в руку можно перенести из реального измерения в виртуальное. Пробовал бумаги, книги, портфели, рюкзаки. Очень крупные предметы не пробовал. Предмет, изъятый из реальности, через виртуальность можно перенести в реальность другую.

– Как это?

– В ту реальность, в которой находится мое физическое тело, где я. А вот оставить в виртуальности, видимо, нельзя – предмет там существует столько времени, сколько я нахожусь там, а потом куда-то исчезает. Куда – пока неизвестно …

– Все это проверено на соприкосновении реальности и виртуальности в реальном времени. При перемещении во времени возможно будет не так. Может быть нельзя будет изымать оттуда предметы. Да и стрелять туда тоже нельзя – нельзя вмешиваться в ту реальность …

– А в будущее действительно нельзя перемещаться?

– Да, это под запретом. Возможно, временно, но …

– Но чьим запретом?

– Кабы знать! Может со временем станет понятнее, а пока …

– Но из виртуальности ты можешь переходить в реальность? Как тогда?

– Могу. Но тут еще очень много непонятного, я еще даже не разбирался. Помнишь моего двойника на совещании?

– И ты можешь даже взаимодействовать сам с собой?!

– Да, ты же видела нас двоих тогда на совещании. Я видел своего двойника, и видел всех – и себя тоже – глазами двойника. Мы оба могли действовать независимо. Но это делать трудно и я толком еще не умею всем этим управлять …

– Но есть что-то самое главное, что ты узнал? Самое важное в применении, что ли …

– Есть. И самое странное, интересное, загадочное, невероятное – называй как хочешь …

– Не пугай!

– Сам боюсь! Я могу существовать там, в виртуальности в двух видах – в форме физической, то есть человека, который из виртуальности может перелезть в реальность …

– Как ты сделал тогда, да?

– Да. И в форме бестелесной …

Тоня даже отстранилась.

– Это как это!?

– А вот так – вроде я есть, но не видно. Все можно делать, а ничего не видно. Причем предметы, которые у меня в руках, тоже невидимы – но это пока не точно. И в форме бестелесной я чувствую себя точно так же, как и в форме телесной, только рук своих не вижу – представляешь?

– Бр-р! Страсть какая! А переходить из одной формы в другую?..

Они еще долго сидели на лавочке – сидел на лавочке Свиридов, а Тоня сидела у него на коленях, прижавшись к мужу и положив голову ему на плечо и укрытая полой его куртки…

ПРЕДШЕСТВЕННИКИ

– Мне надо слетать в «Солнечный», – сказал за ужином Свиридов. – На пару дней, поэтому с собой я никого не возьму. Поскучайте тут без меня.

– Зачем ты летишь? – спросила Тоня, когда все улеглись спать.

– Я хочу попробовать разобраться с причиной того, первого взрыва установки, когда погибли очень … хорошие люди. Взять пробы грунта для анализа.

– Будешь перемещаться в прошлое?

– Возможно. Хотя я побаиваюсь этого, и сам не знаю почему. Увидеть там тех людей …

– Ты знал их?

– Нет, я туда прилетал уже после этого.

– Будь осторожен … для нас. Мы без тебя не сможем жить …

– Тонечка, милая, не плачь! Я буду осторожен и осмотрителен, я постоянно думаю о вас и люблю вас …

На аэродроме Свиридова встречали Шабалдин и его секретарша Галина.

С обоими Свиридов обнялся, а Галина не удержалась и поцеловала его.

– Рад вас видеть, ребята! Даже не думал, что этот так … так приятно!

По тому, как козыряли встречные, Свиридов понял – его здесь не забыли.

Навстречу ему в приемной поднялась Маргарита Эдуардовна, обняла его и даже прослезилась.

В кабинете было прибрано, и в их с Тоней и Гришей жилище – тоже.

И кормила его та же добродушная Архиповна, которая тоже прослезилась, рассказывая о сыне, который уже вырос …

Свиридов поужинал в обществе Шабалдина и Галины – официально о его прилете сведений не было, а слухи, что его видели, распространялись не столь быстро. Поэтому объятия обрушились на него на следующее утро, и только после обеда он попросил Галину достать ему несколько пластиковых баночек с плотно закрывающимися крышками и детский совочек.

– Я собираюсь взять пробы грунта с места первой взорвавшейся установки, – ответил он на немой вопрос Галины. – И произвести анализы этого грунта.

– Там все заметено снегом …

Свиридов промолчал.

– Командир! Я могу помочь вам?

– Не надо, Галочка, это может быть опасно.

– Думаю, не опаснее, чем работать с вами … Прошу прощения.

– Объясни.

– Я так привыкла работать с вами, так … привязалась, что места себе не находила первое время. Так и рвалась на работу, а вас уже не было …

ЧТО Я УЗНАЛ ТАМ

Шабалдин проводил Свиридова к месту, где когда-то находилась лаборатория.

Круглая поляна, по краям которой стояли остовы деревьев без ветвей и кое-где болтались обрывки ограждавшей ленты. И след лисицы, свернувшей и обошедшей поляну.

– Как бы здорово поговорить с этой лисицей. И Сандал в Москве …

– Ты думаешь, что животные что-то чувствуют?

– Наверняка. Ты подготовил мне все документы по взрыву? Пошли, я читать буду.

Ночью на двери комнаты Свиридова появилась картонка «Прошу не беспокоить».

А Свиридов в коконе виртуальной реальности уже наблюдал за работой установки – приборы были другие, но он сразу понял, что производилась настройка излучателя и просто прогон режимов.

«Как бы мне замедлить время» подумал Свиридов и все движения сотрудников на установке стали замедляться. «Стоп. Вот так достаточно» вновь подумал Свиридов.

Все движения стали плавными, но теперь он не слышал слов.

Видимо, начальник установки давал какие-то команды, потому что женщина за пультом записывала что-то