Спецназ России - Владимир Квачков

В апреле 1942 года командованию ВДВ было доложено инициативное предложение помощника начальника штаба инженерных войск РККА полковника И. Г. Старинова о самостоятельном использовании соединений и частей воздушно-десантных войск для выполнения специальных задач в тылу противника небольшими диверсионными группами. Предложение поддержал заместитель наркома обороны – начальник артиллерии РККА генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов, оценивший важность и эффективность диверсионных действий во время своей деятельности советником в Испании. Командующий ВДВ генерал-майор В. А. Глазунов полностью принял предложение по широкому боевому применению воздушно-десантных соединений и частей с небольшими отрядами с диверсионными задачами. В мае 1942 года инициатива получает поддержку командующего Калининским фронтом генерал-лейтенанта И. С. Конева. Полковником И. Г. Стариновым предпринимается повторная попытка сформировать воздушно-десантные бригады специального назначения для действий на коммуникациях противника и иметь такие бригады на каждом фронте. Однако начальником Генерального штаба генерал-полковником А. М. Василевским предложение было отклонено по причине несоответствия диверсионных задач установленному порядку применения воздушных десантов и задачам воздушно-десантных войск. Было принято решение специальные части в составе ВДВ для диверсионных действий в тылу противника не создавать, а приспособить для решения этих задач на коммуникациях противника части и соединения инженерных войск[54].

В августе 1942 года были созданы одна инженерная бригада специального назначения РВГК и по одному инженерному батальону специального назначения в каждом фронте. Неспособность инженерных войск организовать переброску подрывников в глубокий тыл противника воздушным путем, чрезвычайная сложность вывода групп через линию фронта пешим порядком ограничили боевое применение диверсионных подрывных команд гвардейских минерных частей и соединений в основном ближайшим тылом противника.

Вместе с тем оперативная обстановка и очевидная целесообразность решения на применение мелких подразделений ВДВ в тылу противника подталкивали командование фронтов отходить от принятого шаблона и, несмотря на отсутствие в руководящих документах ВДВ специальных боевых задач, все-таки ставить диверсионные задачи десантникам на действия в тылу противника вне тактического или оперативного взаимодействия с войсками, действующими на фронте.

Так, уже в июле – августе 1941 года командование Юго-Западного фронта использовало в районе Киева несколько небольших десантов из состава 212-й и 104-й воздушно-десантных бригад. На десантников возлагались задачи по подрыву мостов на железных и шоссейных дорогах, уничтожению складов с боеприпасами, нарушению управления войсками и работы тыла противника, ведению разведки. Состав групп колебался от 3–5 до 40–50 человек. Группы скрытно проникали в район объекта, внезапно нападали на него и быстро отходили. Выполнив поставленную задачу, десантники либо выходили в расположение своих войск, либо переходили на положение партизан.

Действия в тылу противника 4-го воздушно-десантного корпуса в январе 1942 года с задачей содействия войскам Западного фронта в окружении 9-й и 4-й танковой армий противника восточнее Вязьмы в конечном итоге завершились переходом к действиям небольшими подразделениями. Вынужденные диверсионные действия в течение пяти месяцев десантников и конников 1-го кавкорпуса генерала Белова по дезорганизации тыла противника заставили немцев отвлечь значительные силы и провести в мае против них специальную операцию «Ганновер-I». А высадка 24 сентября 1942 года воздушного десанта в районе юго-западнее Сычевки численностью около 400 человек вначале была воспринята немецким командованием как начало крупной диверсионной операции на железнодорожных коммуникациях группы армий «Центр» и в течение нескольких дней серьезно повлияла на характер перевозок противника. 17 февраля 1942 года была проведена выброска специального отряда 204 вдбр в расположение штаба 29 армии, попавшего в окружение. Героизм и упорство десантников подняли боевой дух солдат и офицеров, которые пошли на прорыв и после 5-дневных боев прорвали кольцо окружения и соединились со своими войсками. Специальная задача по оказанию содействия войскам, попавшим в окружение, которая не предусматривалась уставами, была успешно выполнена. В октябре диверсионная группа в составе 20 добровольцев-десантников провела специальную акцию на аэродроме у Майкопа, где налетом уничтожила 22 самолета противника и по сигналу командира отошла на пункт сбора[55].

Однако в основном способность ВДВ к диверсионным и другим специальным действиям в тылу противника осталась невостребованной. Основными формами специальных действий ВДВ были специальные акции и диверсионные удары тактического значения.

Суровая зима 1941-42 года была исключительно трудной для партизанских формирований. Созданные в начале войны партизанские роты, батальоны, полки и дивизии оказались не приспособлены к гибким и маневренным действиям небольшими группами. Наиболее типичной организационной единицей стал партизанский отряд. Закончились запасы боеприпасов, которые были собраны на полях сражений. Большинство отрядов и групп не имели связи с Большой землей. Практически отсутствовали специалисты минно-подрывного дела, не было самих минно-взрывных средств. Партизанские командиры еще не получили опыта организации партизанских действий и часто ввязывалась в невыгодные для них открытые боевые действия с частями и подразделениями противника.

Вместе с тем провал молниеносной войны, огромные потери автотранспорта, растянувшиеся коммуникации, недостаток горючего и другие провалы в тыловом и техническом обеспечении войск к началу зимы 1941 года поставили немецкую армию на грань катастрофы. Некоторым высшим военным чинам вермахта ситуация представлялась настолько безнадежной, что 24 ноября начальник Управления вооружений и командующий армией резерва генерал-полковник Фромм в разговоре с начальником Генерального штаба генерал-полковником Гальдером высказывает мысль о необходимости заключить перемирие с Советским Союзом. Со второй половины января 1942 года в результате принятых гитлеровским руководством экстренных мер железнодорожный транспорт Германии обеспечивал переброску на Восток по 300 эшелонов ежедневно. В пересчете на месяц это составляло около 9 тысяч эшелонов. Если принять за основу данные советской военной энциклопедии, что в первый год войны партизаны совершали в среднем ежемесячно 40 крушений, а во второй половине 1942 года их число возросло до 300, это составит соответственно только 0,44 % и 3,3 %. Однако цифры, выведенные немецкими исследователями этого вопроса на основании официальных отчетов железнодорожных дирекций на оккупированных территориях, уменьшают даже эти показатели. Изучение работ немецкого исследователя Ганса Поттгиссера, а также бывшего полковника вермахта, начальника транспортной службы группы армий «Центр» Германа Теске, показывает, что зимой 1941-42 гг. наиболее уязвимое место немецкой военной машины – коммуникации и снабжение войск – осталось без значительного влияния партизан. Именно отсутствие в тылу немецких войск зимой 1941-42 гг. широкомасштабных диверсионных действий, подобных действиям армейских партизанских отрядов в Отечественную войну 1812 года, спасло вермахт от судьбы армии Наполеона.

Таким образом, организационная неразбериха, устаревшее понимание цели и задач партизанских действий в тылу противника, отсутствие специальных минно-взрывных средств, неправильный выбор способов действий партизанских отрядов, их нацеливание на разгром противника в открытом вооруженном столкновении привели к тому, что в первом периоде основной формой действий партизан в тылу противника был открытый бой с боевыми и тыловыми частями и подразделениями, немецкими гарнизонами и комендатурами.

Резко негативное отношение высшего военно-политического руководства страны к судьбе военнослужащих, попавших в плен, нежелание принять эффективные меры к их освобождению позволили немецкому командованию содержать в лагерях на оккупированной советской территории многие сотни тысяч солдат, офицеров и генералов Красной Армии. Задача освобождения своих военнопленных в нарушение традиций русской армии вообще не рассматривалась как задача вооруженных сил.

Действиями партизанских отрядов и диверсионных групп по-прежнему руководили республиканские и областные комитеты партии, политуправления, разведуправления и особые отделы фронтов. Начальник политуправления Юго-Западного фронта в записке, направленной в Главное политуправление РККА в апреле 1942 года отмечал: «…работой среди частей Красной Армии и партизанских отрядов, действующих в тылу противника, в настоящее время занимаются несколько самостоятельных органов и организаций. Так, например, ЦК КП(б) Украины, разведотдел Юго-Западного фронта, НКВД, партизанский отдел политуправления Юго-Западного фронта. Единого центра по руководству указанной работой не имеется». Централизация руководства стала жгучей необходимостью. И через 11 месяцев после вторжения немецких войск Постановлением ГКО от 30 мая 1942 года при Ставке ВГК был образован Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) в качестве специального военно-боевого органа ВКП(б) по руководству и координации боевой деятельности партизан.