Славянское царство (историография) - Мавро Орбини

Жемайты (Samoiedi), подобно прочим славянам, также имели особых идолов и особый культ, весьма походивший на литовский. Были они, однако, весьма привержены гаданию и предсказаниям. Более всего они поклонялись огню, считая его священным и вечным, и держали его в башне на вершине горы, где жрецы поддерживали его, непрерывно подкладывая дрова. Были у них и священные рощи, которым они поклонялись как святым местам и обителям своих богов. И они пребывали в такой слепоте разума, что считали необходимым почитать священными не только упомянутые рощи, но и птиц и зверей, которые в них обитали, а равно и все, что в них входило. В этих рощах у них были пепелища отдельно по каждому дому и роду, на которых они предавали огню своих близких и родных вместе с конями, седлами и лучшей одеждой. Рядом с пепелищем они устанавливали некие сделанные из коры скамьи, на которые клали еду из полбы в форме сыра, и окропляли пепелище пивом, пребывая в заблуждении, что души их мертвецов, тела которых они предали огню, приходят по ночам и подкрепляются пищей. Жемайтские крестьяне (как пишет Александр Гваньини в своей «Сарматии») держали у себя в домах неких пресмыкающихся с четырьмя лапами наподобие ящериц, крупных и черных, называя их на своем языке «живойты» (Givoytii) и почитая за домашних богов. В определенное время они очищали свои дома, животные приходили и ели то, что им было приготовлено; и, пока они ели, вся семья в великом страхе и трепете стояла вокруг, ожидая, когда те насытятся и уберутся восвояси. И если в той семье случалась беда, они считали, что причиной этому было то, что с гадом, их домашним богом, недостаточно хорошо обошлись, и он не насытился. Каждый год в конце октября после сбора урожая они устраивали торжественный общий пир: все сходились с женами, детьми и слугами в место, назначенное для пира, накрывали стол на сене, в центр стола клали хлеб и рядом ставили два сосуда с пивом. Затем приводили теленка, хряка со свиньей, петуха с курицей и прочих домашних животных по очереди, самца с самкой. Желая закласть их в жертву, сперва выходил предсказатель и, произнеся некоторые слова, начинал бить палкой животное, а за ним и все присутствующие принимались бить животное по голове, лапам, а потом по брюху, приговаривая: «Это тебе, бог Зимених (Ziemennich) (так как эти крестьяне так называли своего демона). Благодарим тебя за то, что сохранил нас в этом году невредимыми и доставил изобилие во всем. Ныне просим тебя быть милостивым и в наступающем году, защити нас от огня, булата, мора и всех врагов». Затем они поедали жертвенное мясо, и от каждого кушанья, перед тем как съесть, отрезали кусок и, бросая его наземь в каждом углу дома, приговаривали: «Эти жертвы тебе, Зимених, прими их и съешь с удовольствием»; и тогда принимались за еду. Эти суеверия жемайтов были в силе до 1413 года, в котором польский король Владислав по Божьему внушению пошел на них и победил. Он разрушил башню священного огня, раскидав его и погасив, вырубил под корень рощи, к великому удивлению жителей, которые поражались тому, что рубившим их польским солдатам не было от этого никакого ущерба, похожего на тот, что они сами не раз испытывали. Совершив вышесказанное, король Владислав повелел всем сделаться христианами и креститься, возведя прекрасную церковь в Медниках.

Обдорцы (Obgoriani) поклонялись идолу, который называли Золотая Баба (Zlatababa), то есть золотая старуха, и находился он на реке Обь. На руках у идола был мальчонка, который, как говорили, приходился ему внуком, был там еще некие инструменты, издававшие громкий звук наподобие трубного. Жрец спрашивал совета у идола, когда хотел сделать что‑либо или отправиться в другое место. И это весьма удивительно, поскольку, как пишет Абрахам Ортелий в своем «Обозрении», он всегда давал им точные и определенные ответы относительно того, что они должны были делать. Ни один прохожий не осмеливался пройти мимо, не поднеся что‑либо истукану; если же у него ничего не было, то, вынув ворсинку из своей одежды и пав ниц (как пишет Иоганн Боэмус), подносил ее идолу. Упоминание о времени, когда обдорцы были обращены в христианство, я не смог найти ни у одного из известных авторов, посему перейду к другим славянам, занявшим все морское побережье от Голштинии до Ливонии, где, согласно Пет- русу Ортопеусу, жило одно только славянское племя, называемое венедами, или венетами. То же самое сообщает и Иоанн Магнус Готландский. В 21–й главе VI книги он пишет: «Относительно того, кем были эти венеты, Иордан, ссылаясь на Аблавня, утверждает, что они были частью славянского племени. В те времена (так же как и теперь) славяне, будучи разделены на различные племена, имели множество различных наименований; и славяне ничем не отличаются от вандалов, за исключением одного, только имени». Иоганн Авентин (II) пишет: «При императоре Мар- циане, примерно в 453 году, венеды, именующие себя славянами, древнейшее племя Германии (как пишет Тацит), совершая набеги на леса и горы, лежащие между певкинами и финнами, за грехи наши (как пишет Иордан) начали ожесточаться, расти и усиливаться, так что постепенно упомянутыми славянами оказался занят и заполнен весь промежуток от Эльбы до Танаиса на всю длину и ширину между морями Коданским и Адриатическим». Проникли они и до крайних пределов Западного океана, как видно из Павла Диакона, который в XVII книге пишет: «На следующий день ромеи задержали трех славинов, при которых не было никакого оружия, а только цитры. Император Маврикий спросил их, откуда они идут и откуда родом. Те ответили, что рода они славинского, а живут на конце Западного океана; и что аварский король Каган отправил к ним посольство с дарами для государей их племени, прося о помощи против ромеев. Тогда их таксиархи послали упомянутых послов, чтобы дать понять Кагану, что они не могли этого сделать по причине большой удаленности (по их словам, они провели в пути восемнадцать месяцев), и несли они цитры, так как никогда не видели своих соплеменников вооруженными, поскольку в их стране не знакомы с оружием. Император, подивившись их возрасту и похвалив за крупное телосложение, отослал их в Ге- раклею». От этих славян венедов произошло название Венедского моря, так как, перейдя Вислу и дойдя до Эльбы, они напали на жителей побережья Коданского моря. В те времена те земли населяли сильные и могущественные племена свевов, лангобардов, ран и шведов (Suitoni); все они были побеждены славянами и ушли на Дунай. Давид Хитреус, описывая в III книге это славянское нашествие, пишет: «Генеты, или венеды, которых немцы называют «вендами» (Vuenden), итальянцы «славянами» (Slavi), а мы «вандалами» (Vandali), около 500 года от Рождества Христова заняли все это побережье Балтийского моря после судьбоносного переселения народов, и от Балтийского моря до Эльбы, от ее истоков, или одиннадцати ручьев, которые в нее впадают до того как она покидает Богемские горы, почти до самого ее устья, на протяжении нескольких веков жили, значительно распространив свое господство, пока Генрих Птицелов и Оттон Великий не оттеснили их сначала к Эльбе и Гаволе, а затем Генрих Лев, 600 лет спустя после их первого пришествия в эти края, в результате непрерывных войн частью истребил, частью разбил и покорил; и вместе с христианской религией были основаны в тех краях немецкие колонии, хотя и ныне остатки славян живут на берегах Эльбы в Лужице и других местах». Хотя в начальный период заселения побережья Балтийского моря они пришли под одним–единственным именем славяне, в дальнейшем они получили разные имена. Их стали звать поморяне (Pomerani), вильцы (Vvilzi), ране (Rvgiani), или раны (Rani) (островитяне, живущие против них), варны (Vvarnavi), бодричи (Obotriti), пола- бы (Polabi), вагры (Vvagiri), глиняне (Lingoni).

Имя поморян, известных еще древним, означает «поморский народ», так как слово Pomerie на славянском языке означает не что иное, как «поморье». В прошлом пределы Поморья (Pomerania) были значительно шире теперешних. Как пишет Альберт Кранц (1,16), они вместе с кашубами жили на этом побережье еще до пришествия Христа.

Вильцами (Vvilzi), лютичами (Lutici), или лузичами (Lusitij), называли следующие четыре народа: доленчан (Tolenzi), ратарей (Redari), или ряду- ров (Riadvri), черезпенян (Circipani) и хижан (Kyzini).

Вильцы получили свое имя (как пишет Гельмольд в 3–й главе) за их большую силу. Гельмольд считает доленчан и ратарей одним и тем же народом. Последние получили свое имя, вероятно, от города Ретра, а первые — от реки Доленицы (Tolenso), по которой они жили. Ратари жили в пределах штетинцев между реками Пена (Pani) и Одер (Viadro).

Черезпеняне получили свое имя от реки Пены (Pani), они жили близ Грейфсвальда (Gripsualdia), Вольгаста (Volgasto) и Штральзунда (Sondio).

Хижане жили близ города Gucegouio, и, возможно, оставили этому городу свое имя.

Ране, или раны, называются так от острова Ран (Rugia) подобно тому, как богемские чехи (Czechi di Boemia) называются бемами.

Варны получили свое имя от реки Варна (Vuarnauo), протекающей по территории Ростока.