Час пик - Антон Антонов

Когда Гордий направился к своей машине, прокуратор остановил его:

— Оставь машину здесь. Для обычной ситуации твои документы годятся, но сегодня из-за этого маньяка в городе творится черт знает что.

— Меня уже проверяли утром. Никаких проблем. Даже не спросили паспорт. Они ведь ищут красные «Жигули».

— Нет. Теперь они ищут самого маньяка и проверяют все машины подряд. И черные в том числе.

— Все равно. Чтобы раскусить мои документы» нужна стационарная экспертиза. Проверено на практике.

— И тем не менее, оставь машину. Ее пригонят позже. Мы поедем на электричке.

— Топать три километра пешком по такому холоду?

Это полезно для здоровья.

29

Уезжая в город вместе с Даниловым, которому перед этим перекрасили волосы и приклеили усы, Коваль отдал своим подчиненным четкие и весьма строгие распоряжения: до его звонка Яну никуда не выпускать, а если вырвется, то догнать и вернуть, и уж во всяком случае, не допустить, чтобы она прибыла в отель «Снежная Королева» до того, как ее начальник охраны все там досконально проверит.

На въезде в город стоял милицейский пост, но, как раз когда машина Коваля проезжала мимо него, милиционеры были заняты более важным, как им казалось, делом — досматривали транспортные средства, покидающие город.

В общем, до отеля доехали без приключений. У входа их встретил Добродеев, разрешил поставить машину в подземный гараж на гостевую стоянку и подняться в здание прямо оттуда. Более того, Ковалю и Данилову дали ключи от номера «ЗЗЗЗ». Места в отеле на время праздника полагались всем его главным участникам и гостям, имеющим именные приглашения или купившим полные билеты. Номер «ЗЗЗЗ» на самом верхнем этаже предназначался для Яны.

— Мы поднимемся наверх, — сказал Коваль Добродееву.

— Разумеется, — ответил тот и, дав в помощь коллегам одного своего человека, покинул их. До начала праздника оставалось всего несколько часов, и дел у шефа грековской службы безопасности было выше головы.

Через некоторое время Коваль отпустил гида, и до своего номера Олег с Костей добрались уже вдвоем. Отсюда Коваль сделал два звонка на виллу Калганова.

Сначала он позвонил своему первому помощнику по охране и сказал:

— Мы не зря волновались. Мне все меньше нравится эта затея.

— Проблемы с безопасностью?

— До меня дошли сведения, что маньяк, который орудует в городе, собирается похитить Яну. И именно здесь это у него может получиться.

— Каким образом?

— Объясню потом. Сейчас важнее всего не допустить сюда Яну. Я попробую уговорить ее подождать до утра, а сам пока разберусь в ситуации и попробую устранить опасность. Твоя задача — никуда ее не выпускать, пока я не разрешу.

— Это сложно. Ты начальник, а она — хозяйка. Запросто может уволить и тебя, и меня.

— Не бойся. В такую ночь можно и пошалить. Проколоть шины у транспорта, вынуть бегунки, заблудиться по дороге. В общем, придумай что-нибудь. И главное — никому ни слова, даже Яне. Есть особые причины, объясню потом. Темни, напрягай фантазию. Короче, действуй.

— Я попробую. Но ручаться не могу. Ты знаешь Яну.

— О, черт! — закончил разговор Коваль и сделал второй звонок, на этот раз самой Яне.

Яна была настроена решительно и бескомпромиссно.

— Какого лешего?! — заорала она в трубку, не слушая доводов Коваля. — Мне уже пора выезжать, а твои церберы мне лапшу на уши вешают. Еще только не хватало, чтобы собственная охрана посадила меня на цепь в подвале! А то давай, распорядись.

— Яна, не кипятись. Я не могу допустить, чтобы ты подверглась опасности, а признаки этого есть. Или ты уже забыла Крокодила и Казанову?

— А они что, сбежали из тюрьмы?

— Они сидят, но есть кое-что похуже. Сейчас некогда объяснять, подожди до утра. Я поговорю с Бесединым или с самим Грековым. Пусть твое выступление будет не в самом начале, а позже, в разгар праздника. Он ведь продлится почти две недели.

— Во-первых, у меня запланировано несколько выступлений, а во-вторых, я не вижу причины…

— Я вижу! Без моего разрешения с виллы ни на шаг!

— Слушай, с какой радости ты мной командуешь?

— Я пока твой начальник охраны.

— Вот именно, что «пока». Решения тут принимаю я и поеду, куда захочу и когда захочу!

— Решения тут принимает Калганов. Он меня нанимал, и он мне платит деньги. Если хочешь, поговори на эту тему с ним. Но думаю, он поддержит меня.

— Марик уехал с Детьми Солнца и до утра связаться с ним нельзя. Так что решения все-таки принимаю я.

— Если понадобится, то мои люди тебя действительно свяжут и посадят в подвал. Если ты уверовала в свое сверхъестественное везение, то это зря. Удача не улыбается дважды.

— Снаряд тоже дважды не попадает в одну воронку. Я еду в город немедленно!

Коваль в сердцах швырнул свой сотовый телефон через всю комнату. К счастью, он не долетел до стены и совершил мягкую посадку на кровать.

Впрочем, сразу же Олег подобрал телефон, чтобы сделать еще один звонок — снова своему первому помощнику.

— Даю тебе полную свободу действий. Распоряжение исходит от Калганова, — соврал он, — так что за свое рабочее место не беспокойся. Короче, Яна не должна покинуть виллу.

Коваль был уверен, что проблем с этим не возникнет — иначе он никогда не решился бы помогать Данилову в осуществлении его рискованного плана.

А тем временем вечер плавно перешел в ночь, и в отель «Снежная Королева» стали съезжаться гости.

Губернатор области приехал в числе первых.

30

Когда Яна Ружевич спустилась в гараж калгановского дома, который его обитатели высокопарно, но не вполне заслуженно именовали «виллой», там уже орудовали ее собственные охранники, получившие недвусмысленный приказ от Коваля через его первого помощника. Яна была готова растерзать всякого, кто встанет на ее пути, но охранники уже вынули бегунки у обеих стоящих там машин и, что самое важное, успели их спрятать… Кроме того у одной из машин были спущены все камеры и та же участь постигала присутствующий здесь мотоцикл.

У Яны был еще шанс выйти на дорогу и поймать попутку, но она прекрасно понимала, что охранники непременно увяжутся за нею и наверняка сумеют пресечь эту попытку, воздействуя если не на саму Яну, то на водителей попутных машин.

Поняв, что ее поставили в безвыходное положение и в весьма энергичных выражениях пообещав уволить всех присутствующих и отсутствующих во главе с Калгановым и Ковалем, Яна спустилась в студийное помещение, где в знак протеста посадила себя на цепь. После этого она для полноты картины решила раздеться догола, но платье оказалось невозможно снять — мешала цепь. Это было сногсшибательно дорогое концертное платке, но Яна плевать на это хотела и на глазах у потрясенной охраны разорвала его в клочья.

Охрана решила в этой ситуации проявить максимум такта, вежливости и деликатности, и поэтому тихо покинула студию, оставив Яну в одиночестве.

Не то чтобы Яна так уж хотела попасть на этот праздник и непременно участвовать в нем с самого начала. Просто в последнем разговоре с нею Коваль взял неверный тон, и Яна почувствовала себя пешкой в чужой игре.

Но Коваль хорошо знал Яну и был уверен, что ее возмущение продлится недолго.

И вообще, этот скандал, включая раздирание на себе концертного платья, был отнюдь не плодом настоящей истерики, а искусно сыгранным спектаклем.

Когда первый помощник Коваля спустился в подвал с черным кимоно в руках, Яна была уже совершенно спокойна. Охранник протянул ей кимоно, собрал обрывки платья и отстегнул ошейник.

— Там приехала милиция, — сообщил он. — У них есть ордер на обыск. Они думают, что мы прячем здесь маньяка.

— Я обязательно скажу им, что это ты, — пообещала Яна, надевая кимоно.

Опергруппу, приехавшую на обыск, возглавляли Туманов и Кондратьев. Когда Яна поднялась наверх, Туманов обратился к ней:

— Прошу прощения, Яна Евгеньевна. До нас дошли сведения, что секта Детей Солнца может укрывать преступника, известного под именем Санта-Клауса. А хозяин этого дома является одним из руководителей секты. Поэтому мы должны произвести здесь обыск.

— Ко мне лично есть какие-нибудь претензии? — поинтересовалась Яна.

— К вам никаких.

Кондратьев, похоже, был иного мнения и считал всех обитателей этого дома, постоянных и временных, одной бандой. Но полномочий предъявлять каких-либо претензии к Яне Евгеньевне Ружевич у него не было. А тут еще приехали Сажин с адвокатом.

Сажин хоть и был отстранен от дел, но из милиции его пока не выгнали. Впрочем, о том, что Кондратьев с Тумановым едут обыскивать калгановскую виллу, Сажину сказал Ростовцев, которого отстранили пока только от данного дела, да и то не вполне.

Юра сработал оперативно. Правда, постоянного адвоката у Яны Ружевич и Марика Калганова в Белокаменске не было — он теперь пользовался услугами московских юристов. Так что пришлось обращаться к первому попавшемуся, коим оказался тот самый адвокат Лебедянский, который защищал Рокотова и не так давно передал ему весточку с воли.