Идущий к небу. Клык (СИ) - Алексей Валерьевич Шмаков

через все защитные формации. Не сдерживайтесь. А вы чего замерли? Я же сказал всем на десять шагов назад.

Тело словно вновь кто-то захватил, и оно само начало делать эти десять шагов назад. Теперь практически вся поляна была свободна. В центре образовавшегося пространства стояли мои старики и стражи. Грегори похлопал друга по плечу и также поспешил отойти. Я даже не смог углядеть, когда он оказался в первых рядах зрителей, на противоположной стороне поляны.

Только что стоял рядом с Дрейком, а через одно мгновение уже за два десятка шагов. Неужели он переместился при помощи обращения? Я слышал, что есть такие техники, способные делать тебя намного быстрее. Но то были лишь рассказы других мальчишек, а сейчас я сам убедился в их правдивости.

Засмотревшись на Грегори, я едва не пропустил начало поединка. Который закончился практически мгновенно, поэтому у меня были все шансы на это.

Вот стражники практически одновременно бросились на старика, которого до сегодняшнего дня и на ногах-то никто ни разу не видел. И вот в следующее мгновение трое крепких мужей разлетелись по сторонам.

Казалось, что Дрейк даже не сдвинулся с места. Но это было не так. Мне удалось уловить лишь начало движения старика. Настолько быстрым он оказался.

— Я ответил на твой вопрос, мальчик? — спросил Дрейк.

Йген кивнул и тут же поспешил спрятаться за брата. В глазах старика сейчас было нечто пугающее. Казалось, что он может убить любого из нас, лишь щёлкнув пальцем.

* * *

— В основе любого боевого искусства лежит движение. Движение создало само понятие боевого искусства. Именно поэтому мы учим вас в первую очередь двигаться. Двигаться правильно, а не как вы привыкли это делать. Совершенно не задумываясь о том, как вы ходите, поворачиваетесь, поднимаете руку, чтобы попить воды или почесать за ухом.

Учитель Грегори говорил это, прохаживаясь между своими учениками. И периодически пускал в дело тонкую веточку обычной листвянки, в ветвях которой так любят строить свои гнёзда голубые стрикуши. Совершенно обычное дерево и ничем не выделяющееся среди других. Оно не покрыто шипами, не выделяет яда или ещё какой-нибудь гадости. И вообще, безвредно для человека.

Вот только в руках Грегори веточка листвянки превратилась в оружие пострашнее плети кожедёра. Каждый её удар вызывал боль сильнее, чем от сотен уколов скальника. И боль эта не проходила мучительные сотню вдохов.

За пять дней, что прошли с начала тренировок, уже все ученики смогли сполна ощутить на себе действие чудовищной веточки. Особенно сильно доставалось троим. И я был в их числе. А ещё старик Йорго и Дейя.

Эти пять дней мы лишь учимся правильно стоять. Грегори показал нам всего три стойки. Базовые столпы, что должны стать основой для дальнейшего совершенствования. Именно от того, насколько хорошо мы сможем освоить эти стойки, зависит скорость дальнейшего обучения.

На удивление, лучше всех с этим справлялись близнецы. Хоть они и были самыми младшими из нас, но уже в совершенстве освоили первую стойку и практически справились со второй. Палочка учителя Грегори касалась их намного реже остальных.

— Просто они самые младшие и их тела гораздо лучше воспринимают любые изменения, — каждый вечер бурчал старейшина Йорго, которому стойки давались сложнее всего.

И если верить его словам, то и у Дейи не должно возникать особых проблем. Только девчонка пока плелась в самом хвосте. Она была лучше лишь Йорго и кладовщика Стрикола с его помощником. Но эти трое были самыми старшими из отобранных Грегори и Дрейком.

Я же, чтобы не расстраивать Дейю, на общих занятиях показывал, что так же не достиг особых успехов в освоении стоек. Моя поза всегда была чуть неправильной. Хотя на самом деле, уже в первый же день я смог повторить всё в точности, как показывал учитель Грегори. И не просто повторить, а почувствовать, как с каждым вдохом, что я проводил в стойке, тело становится легче, наполняется силой. Проходит усталость и, кажется, что готов стоять так десятки тысяч вдохов.

Правда, на следующий день я едва поднялся со своего лежака. Всё тело болело так, словно упал со второго приюта. И при этом несколько раз ударился о Клык, пока падал. Сперва даже не понял, что происходит, когда встал и от столь незначительного и уже привычного действия у меня начали дрожать ноги. Затем я поднял руку и тут же опустил её, со свистом втянув в себя воздух.

Тело превратилось в сплошной комок боли. Мышцы отказывались толком работать. А чувствовал я себя так, словно совсем не отдыхал.

— Хоть твоё тело и способно быстро адаптироваться к любым изменениям, но даже ему потребуется время, чтобы справиться с той силой, что начала вливаться в него, благодаря базовым стойкам. Ты разочаровал нас, Ян. Потребовалось больше пяти тысяч вдохов и два десятка ударов, чтобы ты смог освоить первую стойку, — раздался голос учителя Грегори, который заставил меня вздрогнуть.

Тело тут же прострелило резкой болью. Я попытался ответить, но вместо привычного голоса раздался едва различимый хрип. Правда, этого вполне хватило старику, чтобы понять меня. Словно я попал под ноги стада топтунов, когда они спасались бегством от хищника.

— После сегодняшней тренировки тебе станет легче, — усмехнулся учитель отчего я застонал. — Правда, при условии, что сможешь правильно повторить стойку и продержаться в ней минимум тысячу вдохов.

На этот раз старик уже не хмыкал, а рассмеялся в голос. Я же готов был швырнуть в него глиняную чашку, что стояла в дальнем углу дома. Но достать её сейчас я не мог, что злило меня ещё больше.

— Я не пойду. Я не могу.

На этот раз мне удалось произнести эти слова достаточно громко и отчётливо.

— В таком случае можешь больше не приходить на тренировки и вернуться к собиранию семян скальника. Если не можешь, а тем более, не хочешь, то тебе никогда не встать на путь возвышения. Этот путь лишь для тех, кто идёт к своей цели, несмотря ни на что. Невзирая на боль, страх, обиды. Всё это может встать на пути возвышения непреодолимой преградой. Поэтому ты и не сможешь стать идущим. Решил сдаться, когда ещё даже не начались трудности. Ты уже второй раз разочаровал нас, Ян. Сегодня ты остаёшься дома, чтобы прийти в норму, а завтра возвращайся к ползанью по скале.

После этих слов учитель Грегори ушёл. Я слышал, как хрустят под его ногами высохшие листья, принесённые ветром к нашему дому.

Слова учителя поразили меня. Даже не помню, чтобы хоть раз я так сильно на кого-нибудь злился.