Пламенные Сердца. Испытание Веры - Сергей Чехин

— Ох, хорошо, — сотник похлопал себя по животу и рыгнул. — Женка, иди доедай!

Стоявшая в углу красавица вздрогнула и подошла к столу. Муж позволял ей есть лишь после того, как насыщался сам.

— Ну что, Виверна… в кости, может, поиграем? Нечасто мне удается сразиться с достойным соперником, а эта дура все правила никак запомнить не удосужится.

Наташа покраснела и опустила взгляд.

— А ты, говорят, страстно удачливый игрок. А, Виверна, сразимся?

— Отчего же, — наемник откинулся на спинку и скрестил руки на груди. — Давай сыграем. Только на деньги.

— Ну, а на кой черт просто так играть? Никакого ж интересу!

— И на деньги хорошие, Бондарь. На серебро иди с босяками играй.

— Да ладно тебе, — бородач расплылся в сальной улыбке. — Разве могу я обидеть дорогого гостя? На золото — так на золото. Эй, ты чего вытаращился, словно призрака увидел?

На крыше дома напротив торчал флюгер на высокой — в рост человека — жерди, привязанной к печной трубе. Секунду назад деревянный петушок с разноцветным хвостом покачивался из стороны в сторону, а теперь замер, как при полном безветрии. На самой верхушке флюгера из ниоткуда возникла тощая фигура в кожаном плаще. Из-за черных бинтов, обмотанных вокруг всего тела, издали казалось, что традиционное турское одеяние висит в воздухе безо всякой опоры.

Виверна мог поклясться, что услышал звон цепи даже с такого расстояния. Ржавые звенья выскользнули из рукава, тускло сверкнув в свете луны. Какое-то время ничего не происходило, а затем псы просто сошли с ума.

— Прячься, — шепнул наемник, выхватив саблю с клинком из чистого серебра.

Пришлось повторить дважды — сотник сидел ни жив ни мертв, бледный как фарфор, с остекленевшим взглядом и отпавшей челюстью. Лишь услышав громкий окрик, он со всех ног рванул на кухню, сметя бородой со стола все чашки и опрокинув кресло.

Виктор осторожно приблизился к окну и выглянул на улицу. Задремавшие на посту стражники суетливо оглядывались, не понимая, из-за чего беснуются волкодавы. А когда поняли — стало уже слишком поздно. Темное колдовство или иная сила вмиг переместила фигуру с крыши к воротам. Два удара цепью — и опытные бойцы распластались на земле.

Существо, чем бы или кем оно ни было, не стало их душить, и в один прыжок перемахнуло через забор. Матерые кобели, не боящиеся ни волков, ни медведей, ни степных львов, тут же с диким визгом умчались прочь, поджав лохматые хвосты.

Теперь от чудовища наемника отделяли десяток шагов и крепкая дверь, однако на нее надежд было мало: Кожаный плащ просто прошел сквозь брусья и сталь. Виверна отступил на шаг, выхватил свободной рукой заговоренный кинжал и метнул в голову врага. Чародейское железо пролетело как через туман, не оставив ни царапины, ни иного следа.

Удар саблей наотмашь тоже не привел ни к чему. Серебро и магия порождение Тьмы не брали, и надеяться на пропитанные ядом пустынного скорпиона стрелы было не очень-то разумно. Но охотник страстно желал в кой-то веки уделать аскета и сорвать куш, да и обещанная Бондарем сотня золотых за охрану не помешала бы.

Поэтому Виктор не собирался так просто отступать. Он метнул второй кинжал (с тем же результатом), отбросил саблю и выхватил из-за спины гордость своего снаряжения — рунический меч из небесного железа, подаренный знаменитым истребителем нечисти с далекого, Светом забытого материка.

Видимо, это оружие могло ранить тварь, и она перестала с упорством барана лезть под удары. Теперь черное существо исчезало в одном месте и в мгновение ока появлялось в другом, словно предугадывая действия соперника. Как Виктор не старался подловить гада, какие обманки и финты не использовал, тварь всегда была на шаг впереди. Наемнику пришлось отступить ко входу на кухню, иначе порождение Тьмы могло просто очутиться у него за спиной или сразу проникнуть в погреб.

Замерев в стойке, Виверна услышал тихие всхлипывания за спиной. Повернув немного меч, в отражении блестящего как зеркало клинка он увидел Наташу — она забилась в угол и с ужасом наблюдала за схваткой, дрожа всем телом и беззвучно рыдая.

— Какого черта сотник тебя не спрятал? — рявкнул Виктор.

Девушка ничего не ответила — лишь заплакала пуще прежнего.

Отвлекся он зря — Плащ немедленно воспользовался невнимательностью наемника, обхватил меч цепью и одним рывком выбросил в окно. Оставшись безоружным, Виверна выругался и потянулся за луком, но в следующую секунду уже врезался в стену со скоростью, с какой обычные люди не передвигаются при всем желании.

Наташа вытаращенными глазами наблюдала, как могучий воин развалился под стеной словно мешок картошки. А после услышала звук, от которого сердце едва не остановилось — скрежет железа по дощатому полу, медленный, тихий, но неумолимо приближающийся.

Подняв взгляд, хозяйка увидела нависшую над ней черную фигуру и упала без чувств. Существо чуть склонило голову, будто хотело лучше разглядеть девушку, и продолжило путь в направлении подвала. Встав посреди несокрушимого люка, оно провалилось в него как в воду, наплевав на молодые дубки, пудовый засов, стальные заклепки, механизмы и хитроумный замок.

Ржавые звенья упали на холодный каменный пол, и от жуткого звона Бондарь чуть не оглох. Он вскочил с сундука, дрожа всем телом, и открыл крышку. Злато заиграло в тусклом свете свечного фонаря.

— Подожди! — заикаясь и проглатывая слоги, крикнул мздоимец. — Посмотри, сколько монет! В телегу не влезут! Забирай все, только оставь меня в покое! Сколько бы тебе не заплатили, здесь в сотни, в тысячи раз больше!

Тварь вновь наклонила голову набок, как ничего не понимающая собака. И шагнула к цели.

— Да стой ты! У меня есть еще! Золотые мечи, серебряные булавы, драгоценности, платье женки… Знаешь, сколько оно стоит? Бери все!

Еще один шаг, еще один оглушительный скрежет.

Сотник упал на колени, его бледное лицо сделалось красным и сморщилось, будто он жевал лимон. Бондарь был смел лишь в окружении верной стражи, а сейчас мямлил сквозь слезы и сопли:

— Забирай дом! Все забирай! Пощади, пощади!

Завывания и причитания сменились надсадным хрипом. Истинный владыка Четырех Трактиров окаменел и выпучил глаза, чувствуя, как звенья все глубже впиваются в шею. Лопнула кожа, затрещал позвоночник, а существо все тянуло и тянуло цепь, пока бородатая голова не шлепнулась в кучу монет. По желтому металлу потекли алые ручейки, но на лице Бондаря застыла дьявольская ухмылка — ведь после смерти блестящая прелесть окружала его со всех сторон, чем он определенно остался доволен.

Едва первые утренние лучи упали на бледное лицо Веры, она рывком села на кровати и схватилась за голову.