Леди и война. Пепел моего сердца - Карина Демина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот люди — вполне, додумайся кто-нибудь заглянуть под сиденье.
Но, на счастье Юго, люди были слишком заняты.
Дозы хватило на полчаса. И выброс силы, скомкавший пространство — в этом не было ни красоты, ни мастерства, видимо, мир вымотал эмиссара, — вымыл остатки снадобья из крови. Юго мутило. Крутило. И почти выворачивало наизнанку.
В самый последний миг, когда воронка уже отпустила карету, маг заподозрил неладное, швырнул петлю, но поздно: Юго убрался из замка.
— Это ты стрелял в моего мужа? — Изольда не собиралась плакать, но говорила спокойно. Спутник ее и вовсе закрыл глаза, притворяясь спящим.
Ложь. Дыхание учащенное, поверхностное. И сердце бьется быстрее обычного. Стандартная реакция на адреналин. Пожалуй, Юго мог бы поделиться знанием о том, что стресс требует активного выхода, в противном случае грозит разрушением организма. Но сейчас он был занят беседой.
Потенциальный наниматель имеет право знать правду. В том объеме, который не нарушает права предыдущего нанимателя.
— Я.
Кивок и новый вопрос:
— Зачем?
— Контракт. Леди, я — исполнитель. Я беру на себя обязательства и их исполняю. Качественно. С гарантией.
Про то, что он едва не промахнулся, ей знать не следует. Никому не следует. У специалистов такого класса, как Юго, резюме должно быть идеально.
— Мне следует тебя убить. — Она кутается в шубу, но не от холода. Эта дрожь той же природы, что и учащенное сердцебиение Сержанта. Физиология стресса, страха и подавляемого гнева. У людей сложные отношения с эмоциями, особенно некоторыми.
Расширенные зрачки выдают волнение. Бледность — результат спазма капилляров. И леди стоит успокоиться. Юго очень нужен наниматель.
— У вас не выйдет. — Он старался говорить спокойно и взгляд не отводил. У людей странное заблуждение, что человек, смотрящий в глаза, солгать не способен. — У него — возможно. Но сами подумайте, борьба привлечет внимание охраны. Они решат, что вы собираетесь бежать… предпримут меры… меня не будет. Его не будет. А ваша жизнь затруднится многократно.
Изольда вздохнула: не будет звать на помощь. И согласится на сделку. Поторгуется — все торгуются, — но потом все-таки наступит совести на горло. Совесть — это роскошь.
— Он прав. — Сержант забросил ноги на сиденье кареты.
По расчетам Юго, ехать им недолго. Пару часов от силы, а там — побережье и корабль. По воде ни одна ищейка след не возьмет.
Дальше что?
Островок. Небольшой. Неприметный. Но давным-давно обжитой. Крепость с хорошим обзором на случай внезапного штурма. И гарнизоном с полсотни… полсотни — это много на двоих.
— Думайте, леди. — Юго снял с уха клок паутины. Все-таки карету могли бы и убрать перед этаким путешествием. — Хорошенько думайте.
Думает. Перебирает аргументы, затыкая совесть доводами разума.
— Твои условия?
— Обычно я заключаю договор на одно дело. Вы называете имя клиента и срок исполнения заказа. Я работаю. Но сейчас я готов принести вам вассальную клятву.
Не понимает.
— Он будет служить тебе до смерти. — Сержант был на редкость удобным собеседником. Рот открывал исключительно тогда, когда имел что сказать.
— Чьей? — Это было разумное уточнение.
— Твоей. Или его. Неважно.
— Я не смогу навредить вам, леди. Ни прямо, ни косвенно. Ни действием, ни бездействием.
Кивок. И пальцы касаются подбородка. Дрожь утихла. Она успокоилась, но все еще не верит Юго, потому что уже верила Майло, а тот обманул, оказавшись совсем не тем, кем она думала.
Все вокруг ей врут.
Какая жалость!
— И что взамен?
— Защита от Хаота, полагаю. — Сержант ерзал, пытаясь улечься на лавке, слишком короткой для него. И поза, выбранная им, была не очень удачна для отдыха. Ноги затекут. И рука, сунутая под голову, тоже. — Ты же из беглых.
Из мертвых. Считавшихся таковыми. Но сейчас магистр пришел за Юго: не странник, не боевой маг, но именно некромант, который если и покидает пределы Хаота, то по веской причине.
Веской причиной чувствовать себя было неуютно.
— Как ваш вассал я принадлежу этому миру. И меня нельзя судить по законам Хаота.
И исполнить уже вынесенный приговор.
— Видите ли, леди, мне совершенно не хочется превращаться в умертвие.
Опять не понимает. Но это допустимо: никто из тех, кому не случалось жить в Хаоте, не понимает, а те, кто понимает, благоразумно молчат. Но для Юго в данном конкретном случае молчание вредно.
— Хаот не любит разбрасываться… материалом. В том числе человеческим. Я действительно хороший специалист. Полезный. А безвольным умертвием и того полезней. Служить стану неограниченно долго… преданно…
…бесплатно.
Интересно, когда-нибудь я научусь видеть людей такими, как они есть, а не такими, как рисует мое несчастное воображение? И даже сейчас, глядя на Майло — его зовут Юго, Изольда, Юго, запомни, — я видела смешного мальчишку в алой курточке. Как представить, что это дитя стреляло в Кайя?
Пыталось убить меня.
И если не убило, то, значит, не ставило себе такой цели.
Хороший специалист. Полезный.
Впору рассмеяться, вот только, подозреваю, смех этот будет до слез, а нашей светлости слезы ни к чему. Что ему ответить?
Зла ли я?
Зла. Именно он выпустил пулю, которая ранила Кайя, и, следовательно, так или иначе виновен в неприглядном моем нынешнем положении. Но… Юго действовал не по собственному почину. Ему, вероятно, глубоко все равно, в кого стрелять.
Цель выбрала Ингрид.
Мага пригласил Кормак.
А нашей светлости следует использовать те ресурсы, которые имеются под рукой.
— Что конкретно я должна сделать?
У Юго белые глаза, не синие, яркие, как у Майло. И лицо лишено детской мягкости черт. Та маска, которая была прежде, тоже создана магией? Или всего-навсего моим собственным воображением? Оно у меня, оказывается, яркое.
Юго опустился на колени и, сложив руки, протянул мне. Его ладони оказались почти одного размера с моими. А голос звучал глухо, торжественно.
— Я, Юго, не имеющий иного имени, кроме этого, рожденный в Полярном мире, клянусь в моей верности быть преданным с этого мгновения Изольде Дохерти и хранить ей перед всеми и полностью свое почтение по совести и без обмана. Клянусь сражаться против всех мужчин и женщин, буде таковы ее воля и приказ. Клянусь не причинять вреда своей леди, не покушаться ни на ее жизнь, ни на ее честь, ни на ее семейство, ни на ее имущество.
От меня ждут ответа, но я не знаю правильных слов!
Однако начинаю говорить:
— Я, Изольда Дохерти, принимаю клятву и называю Юго, не имеющего иного имени, кроме этого, рожденного в Полярном мире, вассалом дома Дохерти. Обещаю ему защиту и покровительство дома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});