ЛОРЕНЦО ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ - Иван Клулас

В мае 1454 года пятилетний Лоренцо уже принимал дипломатический визит. Окруженный блестящей свитой, одетый по-французски, он встречал Иоанна Анжуйского, сына короля Рене, незадачливого претендента на неаполитанский престол. Принц был официальным гостем республики, давшей ему рыцарское звание.

Через пять лет, в апреле — мае 1459 года, когда во Флоренцию прибыли Галеаццо Мария Сфорца и папа Пий II, Лоренцо и его брат Джулиано играли более важную роль. Миланского наследника, которому едва исполнилось семнадцать лет, Козимо принял в капелле своего дворца, сиявшей золотом фресок. Внуки произносили принятые в таких случаях приветствия. Несколько дней спустя Галеаццо Марию принимали в Кареджи. Ему со свитой оказали царские почести. В знак почтения Лоренцо и его дядя Джованни прислуживали гостям, не садясь за стол. Одна из сестер Лоренцо играла на комнатном органе. После обеда жены Пьеро и Джованни вместе с первыми красавицами Флоренции танцевали во дворе.

Приезд папы Пия II, направлявшегося в Мантую, где должно было быть вынесено соборное решение о Крестовом походе, стал поводом для больших народных гуляний. Празднества, в которых участвовало тысяч шестьдесят флорентийцев, начались с турнира на площади Санта-Кроче. 29 апреля состоялся бал на Новом рынке, который был весь убран богатыми тканями. Шестьдесят юных пар, одетых в самые лучшие наряды, прошли перед папой в изящном танце.

На следующий лень на площадь Синьории, огороженную со всех сторон и превращенную в огромную арену, выпустили двух львов, содержавшихся на счет республики (лев, наряду с красной лилией и красным крестом на белом фоне, был одним из символов Флоренции), двух лошадей, четырех быков, двух волов, корову с теленком, дикого медведя, волка и даже такое диковинное тогда животное, как жираф. Народ ожидал общей грызни, но, увы! Крики толпы не разъярили, а напугали зверей, застывших точно вкопанные. Тогда на арену вышли двадцать молодцов. Они стали бегать среди хищников, катая большой деревянный шар.

Гвоздь программы был назначен на ночь с 1 на 2 мая. В свете сотен факелов по посыпанной песком Виа Ларга прошел парад. Впереди шли тридцать музыкантов. Затем прошествовали двенадцать всадников в роскошных одеждах под штандартом молодого Лоренцо Медичи, в сопровождении пажей и ливрейных слуг, а за ними сам Лоренцо на белом коне, одетый в золото и пурпур, как потом он был изображен на фреске Гоццоли.

За всадниками проехала аллегорическая колесница, изображавшая триумф Любви. Прошествовав по улице несколько раз, молодые патриции вместе с Лоренцо отправились во дворец, где их ждали изысканные яства, а простой народ до зари пел и плясал в честь гостей Флоренции.

Так, в постоянных праздниках и удовольствиях, юный Лоренцо готовился к светской жизни. Но гораздо больше времени он посвящал учению. Очень рано, уже в 1454 году, к нему приставили гувернера, который стал и его педагогом, и товарищем. Джентиле Бекки. уроженец Урбино, принадлежал к числу клиентов Медичи; в 1450 году они сделали его настоятелем прихода Сан-Джованни. Бекки получил от них еще много милостей, например, в 1462 году пребенду соборного каноника. Потом он стал генеральным викарием при архиепископе Флоренции Джованни Нерони, а в 1473 году (по предложению своего воспитанника Лоренцо) — епископом Ареццо. Бекки был превосходным оратором и благодаря этому таланту участвовал в дипломатических миссиях, чаще всего в Риме и при французском дворе. Веселый и умный человек, он оставил яркие письма, блещущие юмором. Он преподавал Лоренцо гуманитарные дисциплины: научил его прекрасно писать по-латыни и правил первые его итальянские стихи. Библиотека Медичи, пополнявшаяся начиная с 1440 года, давала мальчику превосходные источники, среди которых можно назвать лучший из списков писем Цицерона и две рукописи Тацита, в том числе единственный древний список, содержащий пять первых книг "Анналов". Плиний, Вергилий и Юлий Цезарь стояли на ее полках рядом с греческими авторами, в частности Софоклом, а также величайшими флорентийскими поэтами Данте и Петраркой.

С великими поэтами Лоренцо знакомил другой учитель, Кристофоро Ландино. В 1458 году мальчик стал посещать занятия по риторике и поэтике во Флорентийском университете, старом Studio, где греческий и философию еще преподавал знаменитый Аргиропулос. Целых десять лет юный Лоренцо слушал его лекции об Аристотеле и Платоне, по истории греческой мысли и культуры. Наконец, глубокое влияние на Лоренцо оказал Марсилио Фичино. Юноша внимательно слушал беседы о смерти в духе Платона, которые по просьбе старого Козимо философ вел в Кареджи.

 Лоренцо повезло и в том, что он встретил одного из «универсальных гениев» своей эпохи — архитектора и философа Леона Батисту Альберти. Зодчий посвятил ему одно из своих произведений «Тривиум», излагающий искусство обсуждения государственных дел. Мальчик часто виделся с Альберти во Флоренции, куда он приезжал надзирать за постройкой зданий по своим планам, в частности, дворца для семейства Ручеллаи. Позднее в Риме Лоренцо именно под его руководством осматривал античные руины.

Разумеется, художники, бывавшие во дворце Медичи, не могли не привлекать внимания мальчика. Музыка, которой он учился под руководством замечательного соборного органиста Антонио Скварчалупи, вскоре стала его любимым искусством. Лоренцо играл на разных инструментах, любил петь, сочинял для своих стихов мелодии.

Период формирования личности Лоренцо прошел под таком развития духовных способностей. Именно тогда он полюбил подолгу вести беседы в узком кругу верных друзей, чаще всего в спокойной обстановке камальдолийского монастыря, о разных предметах, и особенно часто — о высшем Благе. Отзвуком этих встреч стати «Камальдолийские беседы» Ландино, написанные в 1474 году.

Смерть Козимо положила конец этому блаженному времяпрепровождению, столь непохожему (потом он жалел об этом) на трудную молодость его предков — трудолюбивых дельцов.

В 1464 году Лоренцо уже почти достиг своего роста — среднего. Сложение его было крепкое, лицо — волевое, с неправильными чертами, в черных глазах светился ум. Были у него некоторые телесные недостатки: писклявый голос, плохое зрение, полное отсутствие обоняния. Вскоре начались приступы подагры. Но благодаря храбрости и веселому нраву Лоренцо окружающие этого не замечали. Элегантный, любезный, всегда доступный, он всем казался многообещающим наследником рода Медичи.

Во дворце на Виа Лapгa приходило множество писем сначала с соболезнованиями, а затем с поздравлениями новому главе семьи. В мае 1465 года король Франции Людовик XI назначил Пьеро членом своего тайного совета и дал ему право изобразить на своем гербе на первом из шаров французскую золотую лилию в лазоревом поле.

 Этот жест был небескорыстен. Франция тогда переживала тяжелый кризис, и королю срочно требовался банкир, готовый финансировать его войны с мятежными баронами. Но Пьеро было нужно не столько признание иноземцев, сколько укрепление своего положения во взаимоотношениях с наиболее крупными государствами самой Италии. Он решил послать к итальянским дворам своего сына Лоренцо. Особенно важно было укрепить установленные Козимо связи с миланским герцогом Франческо Сфорцой. Тот как раз только что выдал свою дочь Ипполиту за Альфонса Арагонского, старшего сына короля Неаполитанского Фердинанда. В апреле младший сын короля Федерико прибыл во Флоренцию во главе большой делегации прелатов и дворян. Он направлялся в Милан замещать своего брата на свадьбе с дочерью герцога. Неаполитанцы тогда соблюдали траур по своей королеве, и официальных торжеств не было. Возможно, частным образом тринадцатилетний неаполитанский принц встречался и с Лоренцо Медичи. Вскоре они встретились в Милане, куда Флоренция послала на свадьбу делегацию, состоявшую из Лоренцо, его зятя Гильельмо Паши и Диотисальви Нерони, представителей деловых кругов, могущественных сторонников Медичи. По пути Лоренцо побывал в Ферраре и Венеции, где его встретили недружелюбно: об особых связях Медичи с миланским герцогом там знали не понаслышке.

9 мая 1465 года посольство прибыло ко двору Сфорцы. Лоренцо привез с собой серебряную посуду Медичи. Ее он ставил на стол на великолепных пирах, которые давал в фамильном дворце, где находился и банк под управлением Пиджелло Портинари. Герцог и его сын Галеаццо Мария, прекрасно знавшие Лоренцо, когда-то ехавшие в кавалькаде рядом с ним, решили воспользоваться случаем, чтобы просить о помощи: Людовик XI обратился к ним за поддержкой, и флорентийские деньги пришлись бы чрезвычайно кстати. Не имея полномочий, Лоренцо не мог принять такого решения. Сразу после свадьбы он отправился домой.

Месяц спустя во Флоренцию приехала Ипполита Сфорца. Вместе с деверем, принцем Фердинандом, она остановилась во дворце на Виа Ларга. На ее пребывание пришелся храмовый праздник города, Иванов день, который отпраздновали с особым размахом: на специально устроенную арену выпустили львов — символ Флоренции; состоялись скачки; в церквях раздавали обильную милостыню. Таким образом Пьеро Медичи желал продемонстрировать всем дружбу, связывавшую его с миланским и неаполитанским дворами.