Женщины в истории. Цикл лекций для чтения. - Наталия Басовская

В 1561 году Екатерина устроила интеллектуальный диспут между кальвинистами и католиками – конференцию в Пуасси. Это была встреча века. С речью о таинстве пресуществления (причастия) выступил идеолог кальвинизма Теодор де Беза. У католиков в момент мессы, когда священник заходит за алтарь, вино и хлеб превращаются в тело и кровь Христа. Этот обряд вызывал возмущение предшественников Реформации еще в XIV веке: получается, что верующие пожирают тело Христово и пьют его кровь? Де Беза разъяснял: «Жертва Христа была принесена один раз, и вкушение хлеба и вина – всего лишь воспоминание о последней трапезе и жертве. Это символ». Но католики продолжали настаивать на том, что таинство причастия следует понимать буквально.

Во время этого сложного диспута все увидели, что Екатерина заснула. Поведение ее было воспринято как неприличное. Стало понятно, что взывать к ней бесполезно. Конференция не удалась. Де Беза вообще покинул Францию, поняв, что перед двором бесполезно метать бисер.

Екатерина писала дочери Елизавете, выданной замуж в Испанию: «Вас уверяют в том, что я не смогу управлять государством и что бог и мир будут недовольны мной. Но бог свидетель: я считаю делом чести сохранить свою власть не для себя, а в интересах королевства и для блага всех ваших братьев».

Благо Екатерина видела в том, чтобы пристроить всех своих мальчиков королями, а девочек – королевами. Она вела бесконечные переговоры о династических браках. Ей казалось, что надо породниться с правящим домом Испании, где много католиков, и Германии, где велико влияние кальвинистов, и это станет решением проблемы. Реальных интересов Франции она не понимала, прекратить гражданские войны, конечно же, не могла. Стране просто повезло в том, что через некоторое время власть досталась совершенно другому человеку – жизнелюбивому цинику Генриху Наваррскому.

А пока гугеноты в злых памфлетах поносили «толстую купчиху». Что она могла этому противопоставить? Блеск двора. Она хотела, чтобы все видели, как все хорошо во Франции, где веселятся и танцуют. Это была преступно глупая позиция. Устраивались бесчисленные балы, маскарады; к их организации привлекались милые сердцу Екатерины итальянцы. Ставились комедии, и Екатерина громко хохотала на пошлом представлении. При дворе допускалась большая вольность нравов, что раздражало и католиков, и кальвинистов. Французы, которые еще помнили достойных правителей, таких, как Франциск I, были в ужасе от этой невоспитанной итальянки.

В гугенотских памфлетах о ней отзывались так: «иностранка, питавшая вражду и злобу к каждому», «отпрыск купеческого рода, возвысившийся благодаря ростовщичеству», «воспитанная в приверженности к безбожию», «купчиха», «толстая банкирша».

Началось то, что можно называть путем к Варфоломеевской ночи. Неспособная выдвинуть какую-то идею, кроме танцев и маскарадов, Екатерина очень боялась потерять абсолютное влияние на сына-короля. А ведь ему шел уже 21-й год. И рядом с ним появилась сильная фигура – адмирал Гаспар де Колиньи, граф, ветеран Итальянских войн. Он многое пережил, побывал в плену, пытался основать французские колонии в Бразилии и Флориде. С 1569 года был лидером французских гугенотов. Воин, овеянный славой, произвел неизгладимое впечатление на Карла IX, воспитавшегося без отца, страдавшего от недостатка мужского влияния. Никакой проповедник не обратил бы Карла в гугенотскую веру. Но воин, герой, путешественник – это совсем другое.

Екатерина смертельно испугалась. За годы, проведенные во Франции, «толстая купчиха» патологически полюбила власть. Известно, что всякая власть разлагает душу. Но особенно страшна власть, пришедшая на смену унижению. Та, которую хотели повесить на воротах Флоренции, теперь правит Францией!

И вдруг – Колиньи. Прежде ненависти к кальвинизму Екатерина не испытывала. Но делиться властью она ни с кем не собиралась. И она наняла убийцу, чтобы устранить соперника.

Покушение на Колиньи состоялось за два дня до Варфоломеевской ночи. Наемник оказался бездарным и лишь легко ранил адмирала в руку. Екатерина торжественно навестила пострадавшего. Увидев, что рана не опасна, она, видимо, дала добро на то, что задумали Гизы – представители влиятельного аристократического семейства и лидеры католиков. Они давно предлагали расправиться с гугенотами по-военному.

Все было организовано под видом празднования свадьбы одной из дочерей Екатерины Медичи – Маргариты – и Генриха Наваррского. Екатерина, как всегда, объявила, что этот брак будет очень полезен: Маргарита – верная католичка, Генрих – кальвинист, вопрос будет решен «по-домашнему».

В Париж, на свадьбу, прибыло много гугенотов. Это были богатые люди с юга Франции. Всем бросилась в глаза их пышная одежда. Даже это поставили им в вину – такова логика гражданских войн.

Один из Гизов был префектом Парижа. По его распоряжению на домах, где остановились местные и приезжие кальвинисты, нарисовали белые кресты. Отметили ворота крестиком для ночного погрома. В темноте белые кресты видны очень хорошо. Стражникам, обеспечивавшим порядок в городе, была дана команда не сдерживать бандитов.

В ночь на 24 августа 1572 года – день святого Варфоломея – на улицах Парижа появился разъяренный народ. Многие были пьяны. И все бросились на расправу с ненавистными богачами. В течение ночи были убиты две или три тысячи человек. Впрочем, некоторые специалисты полагают, что жертв значительно больше. Колиньи был убит. К нему, раненому, ворвались в дом и выбросили его с балкона, предварительно ударив ножом или шпагой.

Наутро после Варфоломеевской ночи Екатерина вышла на улицы Парижа, выразила скорбь. Ничего принципиально важного она не сказала. Утверждала, что гугеноты сами во всем виноваты: не надо было требовать суда над теми, кто покушался на Колиньи. Бесчинства творила возбужденная толпа. Порядок уже наведен.

А погромы прокатились и по другим крупным французским городам: Орлеану, Труа, Руану, Тулузе, Бордо. Время диспутов кончилось. Теперь все решала кровь.

Но было бы неправильно говорить, что Екатерина вышла из этой ночи победительницей. Народная неприязнь к ней еще больше возросла. Уцелевшие гугеноты не сдались. Образовалась Кальвинистская лига, против нее выступала Католическая лига. Страна почти юридически разделилась на две части. Война шла уже между двумя армиями.

Абсолютная власть, доставшаяся такому человеку, как Екатерина Медичи, – это большая беда. Ведь эту женщину не интересовало ничто, кроме сохранения позиций – собственных и своей семьи.

После скоропостижной смерти Карла IX на престол взошел любимец матери Генрих III – самый толковый из сыновей и весьма приличный правитель. К этому времени он уже был королем Польши: Екатерина пристроила его в соответствии со своим «кухонным» подходом к политике. С точки зрения Западной Европы, Польша тех времен была страной варварской. О великом Копернике писали: «Какой-то сармат говорит, что мир устроен не так!». Должность короля в Польше была выборной. Екатерина даже дала взятки и добилась, чтобы победил ее мальчик. Полякам он явно не подходил. Он считал их диковатыми, они его – излишне горделивым и претенциозным.