Характер победителя - Михаил Нестеров

– Здесь и только здесь можно рассчитывать на встречу с Шавхелишвили, – сказал Артемов. – В Тбилиси – нереально. Нам скажут спасибо и добавят «большое», если мы достанем только одного американца. Его зовут Гвидо Терон. Убийства премьер-министра и министра обороны не обошлись без его участия.

– Работает на ЦРУ? – спросил Марковцев.

– Да. Возглавляет отдел «Джи-Эл». Планирует операции у себя в Вашингтоне, обкатывает и воплощает их в жизнь в Грузии.

Они продолжили беседу за одиноким столиком. Хозяин этого самобытного кафе принес шашлыки и вино.

Вот так, «на ходу», вести беседу, отмечая мелочи и внося предложения, было несравнимо легче, чем в замкнутом пространстве пусть даже гостеприимного дома. Артемов назвал такие прогулки продвинутым моционом. Другой плюс – это наглядное пособие в масштабе. Вот тебе «Дом провокаций», где нередкий гость – Джемал Шавхелишвили. Кто знает, может быть Шерхан попадет в поле зрения разведчиков не раз и не два.

Одна из основных задач – отработка эвакуационного коридора. Но по глубокому убеждению Артемова, главное сейчас – пропитаться духом этого города; он ответит не одной подсказкой.

На связи с Артемовым в Гори был бывший военный, а ныне коммивояжер. Он представлял небольшую коньячную фирму и предлагал продукцию по образцам и каталогам. Разъездная работа позволяла ему завести множество связей в Южной Осетии и России, и в плане эвакуации многое зависело от него. Запасной вариант лег на агента ГРУ Николая Мамедкулидзе.

Впервые они встретились в Цхинвале, и между ними состоялся короткий разговор.

– Сергей – это твое настоящее имя? – поинтересовался Иосиф.

– Вымышленное, – ответил Марк. – На самом деле меня зовут Харви Ли Освальд. А это, – он боднул на Артемова, – второй стрелок – Эрнст Неизвестный.

В Гори они приехали порознь. Здесь Иосиф представлял так называемое подполье. Подпольщики были против режима Саакашвили, но также они были не в восторге от отделения Южной Осетии от Грузии.

Коммивояжеру было тридцать восемь, звали его Иосифом, но он просил звать его Сосо. В первую очередь он высмеял легенду российских разведчиков. Они несколько раз предъявляли полицейским украинские паспорта, и они, что называется, были здесь в ходу.

Гвидо Терон впервые ступил на землю, некогда оккупированную российскими войсками. И вынужденно сделал существенные поправки. Войска он подменил армией и «присвоил» ей номер – 58. И, во-вторых, оккупация была применима ко всей Грузии.

На пути к Гори и в самом городе российская военная машина подмяла под себя три тысячи грузинских военнослужащих. Терон знал точную цифру и мог уточнить в ЦРУ до человека, – хотя грузинские власти сократили это число до трехсот человек, проконсультировавшись на этот счет в Вашингтоне. Терон легко представил себе главу Пентагона, под чутким руководством которого был написан план войны для Тбилиси, его возбужденный голос: «Ну не могла российская военщина уничтожить десятую часть регулярной грузинской армии». Он лично занимался доктриной вооруженных сил Грузии. Хотя грузинская военная доктрина была похожа на мертвую собаку: никто не знал, где она зарыта.

Больше десяти лет обучался личный состав грузинской армии иностранными военными инструкторами. И, на фоне колоссальных финансовых вложений в модернизацию, армия обладала крайне низким уровнем боевой подготовки. У Тбилиси отсутствовали структуры, обеспечивающие подготовку военных кадров. Грузия на деле доказала, что в военном отношении далека от идеала, которое пытался декларировать ее президент.

Разрушенные строения сразу бросились в глаза американцу еще и по той причине, что он выискивал именно разрушения, причиненный городу ущерб. И с места в карьер попросил Шавхелишвили отвезти его в район, который больше всего подходил под определение «спальный». Он возобновил разговор, начатый в машине:

– Значит, проблем с классными минометчиками у нас не будет.

– Все найдем, – еще раз обнадежил его Джемал. – В любом количестве. На двух военных базах осталось много вооружения: танки, БТРы, пушки, минометы. – Он мысленно выругался. Разговаривая с американцем по-русски, он чувствовал себя болваном. Фразы получались рублеными, порой несвязными. Ему так или иначе приходилось подстраиваться под своеобразный говорок Терона. Тот определил для себя нечто среднее между литературным и разговорным языками. Его часто выручали меткие фразы, которые он пополнял по мере их использования. Он редко повторялся в этом плане.

Шавхелишвили был одет в коричневатую кожаную куртку, темные широкие брюки. Он сегодня не выспался, и его чуть-чуть навыкате карие глаза прорезали красные прожилки. Джемал в гражданской одежде не был похож на военного. Вернее, не походил на военного в компании полноватого американца. Больше эта пара напоминала городских чиновников или членов комиссии. Они не скрывали, что их интересует. Задержались немного у одного разрушенного здания, у другого. Проявили интерес к быту простых горожан. Лет шестидесяти мужчина пожаловался им на перебои с электричеством. Еще две женщины – на водоснабжение.

Неожиданно для Шавхелишвили Гвидо Терон проявил инициативу и проследовал за женщинами во двор, образованный восемью двухэтажными и трехэтажными домами. Дворик был тесный, но уютный. Здесь, по определению самого Гвидо Терона, царило иное измерение. Мальчишки, разбившись на группы, бросали мяч в корзину, набивали футбольный мяч, ездили по кругу на велосипеде. Девочки были заняты своими делами. Как флагами, двор был завешан бельем. Причем, как показалось обескураженному американцу, женщины белье полоскали прямо на улице возле единственной колонки; допотопная, скрипучая, она исправно работала. Терона в этом убедил велосипедист, бросивший свой велик и набравший матери ведро воды. Когда он налег на рычаг всем телом, Терон был готов увидеть бьющий из крана бензин. А это у него ассоциировалось с легковыми автомобилями у каждого подъезда. Среди них не было ни одной иномарки, только российские «Жигули».

– Сколько семей здесь живут? – спросил он Шавхелишвили.

Тот пожал плечами и, оглянувшись и пожевав губами, прикинул:

– Около семидесяти.

– Семьдесят семей?! – не поверил Терон. – Просто невероятно. Тюремная плотность.

Впрочем, он сам подсчитал: только в одном двухэтажном доме проживало восемь семей, и домов было восемь.

Он еще раз огляделся. В этот раз увидел много больше. Белье сохло едва ли не в каждом окне, словно на дворе стояла середина лета. Крыши домов топорщились антеннами. Да еще фон... итальянского двора. И с этой минуты Терон мог сменить устоявшееся клише – грузинский двор.

Он сделал выбор в пользу этого густонаселенного квартала, в пользу четырех дворов, и в этой связи в его голове родилось название операции: «Каре». Но нет, не пойдет. Начальство одобрило другое – «Метро». И оно уже фигурировало в некоторых секретных документах в Лэнгли. Оно не было броским, как например, «Чистое поле», но соответствовало замыслу.

Гвидо Терон походил на гончую, обходя дворы. В его голосе просквозило беспокойство, когда он спросил:

– Мы сможем достать подробный план города и этого района? Мне это нужно больше для отчета.

– Ты глупости говоришь, Гвидо, – ответил Шавхелишвили. – Конечно, сможем.

Парикмахерская находилась в тридцати метрах от «Филиала». Эти два строения разделяла проезжая часть. Ее в свою очередь разделяли два светофора, и расстояние между ними не превышало ста пятидесяти метров.

Парикмахер по имени Зия читал газету двухмесячной давности, издателем которой был то ли патриот, то ли предатель Грузии. Эту газету оставил, по словам Мастера, «специально или нарочно» один из клиентов. Статья, на которую обратил внимание Зия, называлась «Хроника войны, или Позорные дни в современной истории Грузии».

«7 – 8 августа. Грузинские войска начали массированный обстрел Цхинвала, а также югоосетинских сел... Начались ожесточенные бои силами югоосетинского ополчения, миротворческих батальонов. На оперативное направление были выведены дежурные силы 58-й армии; первая тактическая группа армии вышла из Рокского тоннеля примерно в час дня 8 августа...

...Был блокирован грузинский анклав Кехви-Тамарашени с флангов. Батальонные тактические группы обеспечили полное развертывание полков 19-й мотострелковой дивизии и артиллерии, изолирован район боевых действий бомбоштурмовыми ударами авиации...

...Корабли Черноморского флота России – крейсер «Москва», сторожевой корабль «Сметливый», три больших десантных корабля – встали на рейде в Новороссийске и потопили грузинский ракетный катер, пытавшийся их атаковать...

...В окрестностях Цхинвала взяты в плен две группы грузинских диверсантов... Российская авиация сбросила бомбы в районе села Патара Лило и на гору Махат в Тбилиси. Российские самолеты нанесли ракетно-бомбовые удары по Сенакской военной базе... В России задержали девять агентов грузинских спецслужб, которые вели разведку и готовили теракты на территории страны...