Дозоры не работают вместе - Николай Желунов

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – резко спросила Варвара.

Леонид был само спокойствие.

– Ничего, что может уязвить твою совесть. Как я уже говорил, нужно помочь этой гражданке найти ее мужа Мишу Монка, нашего Темного товарища.

– А этот тут зачем?

– Без него никак, – терпеливо пояснил Леонид, – он тоже участник расследования. Послушайте, у нас до срока ультиматума остались считаные часы. Если не успеем, начнется черт знает что, а там уже и спасать будет некого. Тамара Андреевна, вы закончили с завтраком? Прекрасно. Варя, делай то, зачем пришла.

Девица тряхнула косами и, по широкой дуге обойдя Ярового, села на край кровати. Андрей, в свою очередь, угрюмо поглядел на нахалку и демонстративно отодвинул стул подальше.

– Меж ними натурально искры летят! – тихо рассмеялась Тамара.

– Молодые еще, – поддержал ее Темный маг, – эмоции через край.

– Вот что, товарищ Сальгадо! – вскинулась Варя. – Будете дразниться, я немедленно ухожу – и сообщу Ламии, чем вы тут занимаетесь.

– Обязательно сообщишь. Вместе и сообщим. Но только после того, как все закончится.

Значит, Леонид из Испании или Латинской Америки, подумал Андрей. Интересно, как давно он в СССР? По-русски говорит без малейшего акцента.

Он молча наблюдал, как девушка легким движением пальцев усыпила Тамару (словно набросила на ее лицо невидимую косынку) и прижалась лбом к ее лбу. Вчера вечером после бесплодных попыток проникнуть в сознание женщины они пришли к выводу: здесь нужен сильный медиум… Однако Леонид привел молоденькую, лет семнадцати, явно совсем недавно инициированную Темную. Девица своим живым темпераментом напомнила Тосю Кислицыну из новой кинокартины «Девчата». Понятно, почему Леня ее выбрал: он считает, что может контролировать такую кнопку. Товарищ Сальгадо не хочет делиться будущими лаврами.

– Ничего, – тихо сказала Варя. Ее глаза были закрыты, пальцы прижаты к вискам Тамары. – Пустота и мрак.

– Не может этого быть, – сжал губы Леонид.

– И все же это так.

– Тамара спит? Она должна быть погружена в сон.

– Спит, как Людмила в сказке Пушкина. Но я ничего не слышу…

– Ты должна постараться, милая. Все надежда только на тебя.

Варя тяжело вздохнула:

– Скажите хотя бы, что я должна искать?

– Хоть что-нибудь… хоть малейший знак, что Монк жив и пытается установить контакт…

Только сейчас Андрей осознал, как мало надежды у них на успех. Круглолицая маленькая Варя на мгновение открыла глаза – чуть не прожгла взглядом дыру на Яровом – и снова закрыла, сосредоточиваясь. Лицо Тамары было белей молока. Ночной сон не принес ей облегчения, напротив – она как будто стала слабее. Каковы шансы, что эта хорошенькая пигалица сможет что-то почуять, да еще взять направление, да вообще понять, что происходит? С чего они в принципе взяли, что Монк еще жив? Прошло уже столько времени…

Варя, остановив дыхание, закинув голову, сжимала ладонями виски спящей женщины. Леонид не отрываясь смотрел на нее. Старается девчонка, да… но, похоже, мы выбрали неправильный путь. Надо было искать как-то по-другому. Может быть, еще не поздно… разбить город на квадраты, поделить его с Дневным Дозором? Пусть Леонид утверждает, что мы никогда не сотрудничаем, – но смогли же мы как-то договориться с ним?

– Глубже, глубже, – прошептал Темный маг.

А его увлекла эта охота, устало подумал Яровой. Он отошел к окну, посмотрел на часы – было 13:55. Срок ультиматума истекает в 21:00. По стеклу печально ползли редкие капли дождя, в приоткрытую форточку лился чистый холодный воздух осени. Сонная муха, невесть как пробравшаяся в пространство между рамами окна, тихонько зудела высоко над головой. «Уехать, – мелькнула у Андрея мысль. – Когда все это закончится, запрыгну в электричку и покачу в желтый мокрый лес. Сяду там на пень на поляне и буду просто сидеть. Потом наберу грибов, разведу костерок и…»

– Тома, – глухо сказал за спиной незнакомый мужской голос. – Тома, где ты… Тамара…

Андрей рывком обернулся.

– Товарищи, мы разбили город на сектора, – деловито сообщил Семен, – прочесываем все. Проверяются все подозрительные объекты – приостановленные стройки, заброшенные дома, старые склады. Ищем как следы Гесера, так и Темных. К несчастью, товарищи, у нас остро стоит кадровый вопрос. Людей не хватает. Ребята сбиваются с ног, никто не спал в эту ночь. Удалось установить, что Дневной Дозор тоже искал своих таким образом, – но они не хотят делиться информацией о том, какие участки в городе проверены, а какие нет. Надежды, положа руку на сердце, мало.

Семен опустил голову. Над головами участников Совета Светлых магов, собравшегося за круглым столом в актовом зале, прошелестел ропот.

– Не тем мы заняты, товарищи, ох не тем! – горячо сказал Матвеев. – Нужно проработать вопрос обороны, бросить все силы на формирование отрядов, на вооружение!

– Против Инквизиции? – с нервным смехом спросил кто-то.

– А почему бы и нет? – огрызнулся Матвеев. – Неужто меня окружают только трусы, а? Что здесь невозможного? Ведь вы уже не послушали меня однажды и ошиблись!

– Адам Францевич, а вы что думаете? – спросил Семен.

Старый поляк поднял белую голову и посмотрел на него.

Мыслями он был с Андреем. Тот, уходя, обещал ему держать связь через диспетчера, но вот уже почти сутки от Ярового не было вестей.

– Я думаю, – мягко сказал Крыницкий, – я думаю, что об обороне думать поздно. Если Дневной Дозор поддержит Инквизицию своими силами, нам не устоять. Кроме того, наверху нас не поймут. Скорее всего наш город объявят вне закона.

Присутствующие молча смотрели друг на друга, пытаясь осмыслить услышанное.

– Значит, ищем дальше, – выдохнул Семен.

Лицо девушки-медиума оставалось бесстрастным и бледным, как посмертная маска. Варя замерла неподвижно над телом Тамары, лишь тонкая жилка на ее шее бешено пульсировала.

– Михаил, – позвал Яровой, – Михаил Монк, вы слышите меня?

Лицо Вари на мгновение исказилось, словно от непередаваемого ужаса, и снова замерло.

– Кто здесь? Кто зовет меня из тьмы? – шевельнулись ее губы. – Где Тома?

Андрей сделал знак Леониду. Тот вступил в разговор:

– Миша, ты меня слышишь? Это Сальгадо. Мы ищем тебя! Весь город поставили на уши. Как ты там?

Веки медиума задрожали, из-под них показались мертвенно-серые белки глаз.

– Сальгадо… я уже не надеялся… я уже почти… неужели ты, Леня?

– Где ты, говори скорей?!

– Где я… я не знаю… здесь очень темно и холодно…

– Как ты там оказался?

– Я не помню… Мы были в парке с Томой, я отошел зачем-то на минуту, и потом… ничего не помню… я очнулся в каком-то месте… со мной было еще несколько наших…

По телу медиума прошла короткая волна дрожи, словно от озноба.

– Что за место? – спросил Андрей. – Постарайтесь вспомнить хоть что-нибудь! Что нам искать?

– Они где-то здесь, – леденящим кровь низким голосом проговорила медиум, – они все время присматривали за нами… я пытался позвонить Томочке… я взял всю силу… но меня наказали… наказали…

Варя вдруг всхлипнула и повалилась на кровать рядом с Тамарой, разжав руки, обессиленная.

– Я больше не могу, – задыхаясь, сказала она. – Простите, товарищ Сальгадо.

Андрей и Леонид с изумлением и ужасом смотрели друг на друга.

– Это действительно работает, – пробормотал Яровой.

– Он все еще жив, я уже не верил! – сжал кулаки Леонид.

Андрей вскочил и, кусая ногти, прошелся по комнате. Половицы скрипели под его ногами.

– Что он успел сказать? Он взял всю силу, и его наказали. Кто, черт побери? У кого он взял силу? Итак, похитителей несколько – значит, это точно не Гесер! Леонид, можешь звонить и сказать своим – Гесер тут ни при чем.

– Это еще не доказывает его непричастность, – покачал головой Сальгадо. – Гесер способен руководить всем предприятием, не показываясь жертвам.

– Варвара, ты можешь сказать, где он находится? Хотя бы направление?

Девушка пожала плечами:

– Кажется, на юг. Но я не уверена.

– А если бы мы могли переехать поближе к ним? – Андрей с горящими глазами подбежал к медиуму и сжал ладонью ее плечо.

– Убери руки! – воскликнула она. – Никогда не прикасайся ко мне, Светлый!

– Вот психованная, елки-палки… Ну, смогла бы?

– Я не знаю… можно попробовать.

– Леня, нам нужен транспорт.

Тамара медленно спустила ноги с кровати – белые, тонкие, в сетках вен. Ночная рубашка висела на ней, как на узнице концентрационного лагеря. Сколько ей лет, подумал Андрей, двадцать шесть, двадцать восемь? Она все больше напоминает старуху.

– Не смотрите на меня так, – тихо сказала женщина.