Дело Кровавой Принцессы (СИ) - Дэльвейс Арсана

«Демоны!» — Прозвучало в глубине дома. — «Козел! Предатель! Я его!…»

Крики приближались и в темницу ворвалась истинная дочь Ирмы Орвинион и Армана Арди. Воздух вокруг нее будто гудел, ещё чуть-чуть, и она проявила бы магию, но пока, видимо, не настолько она зла.

— Ваш сыночек, ваше высочество, интересный подарок мне сегодня преподнёс! — Она буквально кипела от злости. Того и гляди, реально сменит сущность. — Сначала брата престарелого подослал! И додумался же, через брата моего! Аргус тот еще сводник, уж кому как не мне знать!

Она всплеснула руками, замерла, а потом резко пролистала в конец дневника. Долго вчитывалась, просматривая страницу за страницей. И, наконец, остановилась на списке убитых.

— Ирма Орвинион? — Тихим голосом спросила она.

Я только кивнула.

— Гарольду надо было есть…

— Такое себе оправдание. Спасибо, что дали узнать материнской любви, — выплюнула она и вылетела из темницы.

Я слышала ее попеременно рыдания и проклятия в своей адрес. Рыдала она больше, но проклинала сильнее. Мой сын так и не заявился к ней. А потом она затихла на середине слова. Кричала что-то о сволочизме некоторых темных, а потом резко замолчала, даже не доведя мысль до конца.

И не то, чтобы меня это напугало, но насторожило точно.

А ведь я помню эту маленькую девочку при дворе. И как Гарольд смотрел на ее хвостики, черные костюмчики… Как спрашивал, почему я убила именно её, как смотрел с отвращением на Армана. Отец Крислин не проявил ни единой эмоции на похоронах. А вот девочка плакала, долго, взахлеб.

— Если стереть ей память, ей станет легче? — Спросил Гарольд у меня.

— Понятия не имею, но… вполне вероятно. — Ответила я, пожав плечами.

Зря я тогда не придала значения этим взглядам. Он внимательно следил за девочкой, не отрываясь. Как он затерялся в толпе. Как внезапно изменилась Крислин, после отъезда моего сына. Стала более женственной, и явно забывшей о своем горе.

Он не просто стёр ей память.

Она все так же молчала.

— Лисса, проверьте, как там леди Арди? — Ровным голосом обратилась я к страже. Она кивнула и исчезла за тяжелой дверью, буквально через пять минут снеся ее ко всем проклятым богам.

— Там… это… нет ее… Но есть какая-то пантера… Белая… — Заикаясь, произнесла стражница.

Довели малышку.

— Выпустите меня, а то натворит ещё дел! — Я рванулась к решетке, но никто даже не дернулся. Гадины бесчувственные! — В ней пробудилась магия! Она убить может в таком состоянии!

«Пр-р-ринцесса?» — услышала я. Не в слух, мысленно.

«Спускайся, милая», — ответила так же.

Между всеми тёмными есть некая связь, благодаря ей мы и находим себе подобных, понимаем, кто перед нами, и общаемся, когда нельзя говорить.

Несмело шагая, огромная белая кошка спускалась в подвал, едва не покатившись кубарем с лестницы. Стража открыла клетку, чтобы впустить её ко мне. Она тут же ощерилась на меня: зашипела, угрожающе выгнула спину и хвост. Она даже пол смогла поцарапать. Сильная.

— Постарайся успокоиться, — тихо, вкрадчиво произнесла я. — Навредить мне ты не сможешь, так что перестань рычать! Бесит!

К моему счастью, она зарычала ещё громче. Мявкнула и тут же затряслась к лихорадке. Она заметалась в огромной комнате, жалобно повизгивала, прятала морду… А потом легла, затихнув. Её тело озарилось мягким чёрным светом и пред нами оказалась обнаженная девушка. Я тут же натянула на нее одно из своих платьев, обула, и отнесла на кровать в спальне. Она спала долго, не отзываясь.

Никто так и не пришел её проведать.

11

Крис.

Мне снилось, будто я стала кошкой. Изменилось видение мира, походка, стало больше сил. Я будто… обратилась.

Я помню, что злилась на принцессу, ведь она убила мою мать. Помню, что недоумевала, ведь просматривая мельком дневник, обнаружила, что она была при дворе с сыном, на похоронах матери. И как только посмела явиться?! К сожалению, не помню ничего из того времени, будто мне стерли память.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А еще мне приснился сон, будто один красивый юноша украл мой первый поцелуй, и было это настолько волшебно, что я упала в обморок. Я не помню его лица, но вкус поцелуя не забуду никогда.

Снилась мне и мама. И да, я точная копия матери внешне. Но характер паршивый, отцовский. И пускай здесь я редко могла ощущать себя как прежде, как-то проявить его, показать, кто тут главная… Я поняла, что у матери не было того внутреннего стержня, который не позволял мне скатываться в истерики на глазах королевской семьи, терпеть все нападки, отвечать им. Но он сломался. В тот момент, едва я увидела имя матери в том списке.

К слову, а почему Ирма Саркинская внезапно стала Орвинион?

Раздалось мяуканье кота. Я повернулась в ту сторону, где он предположительно и был. Маленький, худощавый, умирающий. Поднялась, опираясь на локти (где я?), спустилась с кровати. Подошла к бедному животному, взяла на руки, прижала к груди. Он дрожал. Я гладила его по голове, пыталась поделиться каким-то теплом, но он явно умирал.

— Не пытайся, малышка, — прозвучало скрипучее. — Из-за грани редко возвращаются.

Я огляделась, в поисках источника звука. Но голова, казалось, была напичкана чем-то тяжелым, она гудела, перед глазами все плыло. Чётко я видела кота и слышала голос. Прижала животное к себе сильнее.

Нечто горячее коснулось моей спины, но я не придала этому значения.

Голос! Где он? Кто говорит?

— Вернувшись, ты перестанешь быть собой. Но, молю тебя, постарайся обратить проклятие в дар! Ариана не смогла, больно много пострадавших! — Услышала я где-то рядом.

— Тише, котик, я помогу тебе, — прошептала, гладя черное животное по голове.

Я не слышу этот голос. Я его не слышу. Ни в коем случае.

Что-то ударило в виски.

Мотнула головой, прогоняя противное ощущение ледяных пальцев.

— Как мне это сделать? — Решила спросить у Голоса.

— Что? — Тихо ответили мне.

— Спасти кота…

Голос притих и будто ушел. Я не ощущала его вовсе. А кот, который холодел с каждой минутой, даже не двигался в моих руках. По щекам потекли слезы. Что погубило его? Я снова погладила котика, поцеловала его в лоб. Снова прижала к себе.

— Я вытащу тебя отсюда! — Пообещала ему.

— Согрей его. — Произнес голос.

Я кивнула.

Свернувшись калачиком, не выпустила тушку умирающего животного. На сознание навалилась Тьма. Непроглядная, вязкая, но такая теплая и родная…

***

— Ради всего святого! Крислин, это уже не смешно! — Папа снова ворчал, когда я в очередной раз притащила нового черного кота. — Сколько их здесь? Десять?

— Семь! Много пушистиков не бывает! Им нужен дом!

Я даже ножкой топнула. Мама, положив папе руку на плечо, улыбнулась и что-то нашептала ему на ухо.

— Нас тут не двое, вообще-то! — Выдала я. Что она ему сказала? А почему не в слух? Мне тоже интересно!

— К чему это, юная леди? — Папа у меня порой очень глупый. — Кота можешь оставить. Но! Ухаживать за ними сама будешь!

Радостно кивая, я унеслась с очередным пушистым котом в глубь дома.

***

— Крислин, тебе давно не семь, чтобы я прощал твои выходки! — Кричал отец. Я лишь флегматично смотрела в стену. Что и где я опять успела сделать? — Лорд Гарн тебе не игрушка!

— Я тоже человек, — отметила, вспоминая руки принца Родерика.

— Ему можно, он мужчина!

— А мне тоже можно, это же принц Родерик! — Я усмехнулась, показывая отцу его место. Да, батенька, теперь вы знаете моего любовника. И что ты ему сделаешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У отца отвисла челюсть.

— Потаскуха, — выплюнул он, оставляя меня. На руки мне прыгнул большой черный кот. К ногам прижался белый, а под бока с обеих сторон залезли рыжие с черными пятнышками.