Дебаты под Martini - Кристофер Бакли

«Капитан Тамаки Угаки был известен своей дотошностью в вопросах боевой готовности, и, хотя он нещадно муштровал команду, его кораблю везло, потому что корабль всегда был в идеальном порядке».

«Это лучше „Конкорда“!» — доверительно сообщила Кэти капралу ВВС, который подавал ужин".

«Проклятье, сколько еще этому миру сходить с ума?»

«Но какое зло таил в себе этот союз?»

«Считается, что ночь в море — это красиво, но на сей раз все было не так».

Хвалебное слово Тому Клэнси

«Но я не символ, — хотел сказать ему Джек, — я человек и могу сомневаться».

«В этой части света рассвет подобен раскату грома, как говорится в поэме».

«Я знал, что Гото дурак, но я не думал, что он сумасшедший».

«Господа, это сработает. Это чертовски возмутительно, но возможно, как раз это сыграет в нашу пользу».

" — Чертовски умно, — заметил глава Английского банка своему немецкому коллеге.

— Jawohl, — прошептал тот".

И, наконец, вот это: «Этот человек умел думать на ходу, и хотя зачастую он был всего лишь последним звеном пищевой цепи, старался охватить взглядом всю картину, пусть и глядя снизу вверх».

Из факса по противнику — огонь!

Том Клэнси ответил на разгромную статью мистера Бакли.

Стефани Мэнсфилд специально для «Вашингтон пост».

Том Клэнси, бывший продавец автомобильных страховок из Мэриленда, а ныне — сочинитель техно-бестселлеров, на этой неделе узнал, что перо может наносить более мощные удары, чем целая эскадрилья бомбардировщиков Ф-14 с ракетами АС-6 «Кингфиш» под каждым крылом.

Едкая рецензия Кристофера Бакли на последний роман Клэнси «Долг чести», опубликованная в воскресном выпуске «Книжного обозрения» Нью-Йорк таймс", несомненно, взбесила автора и положила начало настоящей литературной вендетте. Только враги сводят счеты по факсу.

Статья Бакли, полная забавных колкостей, надолго запомнится противникам Клэнси как точный удар в цель, в ней, помимо прочего, замечается, что Клэнси — «это Джеймс Фенимор Купер нашего времени, то есть самый преуспевающий из плохих писателей своего поколения».

Прочитав сигнальный экземпляр обозрения, Клэнси немедленно открыл огонь, выстрелив факсом в Бакли, писателя из Вашингтона и сына Уильяма Ф. Бакли-младшего, чьими спарринг-партнерами на литературном ринге в основном были приверженцы Гора Видала[82].

Послание, отпечатанное через один интервал на бланке, украшенном именем героя романов Клэнси и его alter ego «ДЖЕК РАЙАН и компания», гласило:

"Уважаемый Крис!

Спасибо за рецензию. Судя по всему, ты унаследовал от отца высокомерие, но, увы, тебе не досталось ни его таланта, ни благородства. Сообщать, чем заканчивается роман, — дурной тон, дружище.

Что до самой статьи, лучше доктора Джонсона не скажешь: «Муха, сэр, может укусить породистую лошадь, и та вздрогнет, но муха все равно останется мухой, а лошадь лошадью».

— Не знаю, где он раздобыл номер моего факса, — говорит Бакли. — Должно быть, в ЦРУ.

Он выслал ответный факс:

"Уважаемый Том!

Возможно, я и муха, но ты все равно лошадиная задница.

Ответ Клэнси:

"Сынок, когда продажи твоих мягких обложек приблизятся к продажам моих твердых, например, в Англии, дай мне знать.

А до тех пор, по крайней мере, выучись писать профессиональные рецензии.

Спроси у своего папы. Он знает, как.

Но Бакли-сын не нуждался в папиной помощи, чтобы мастерски расправиться с противником.

— Мне всегда очень нравилось, как пишет Крис, — говорит редактор «Книжного обозрения» Рич Николе. — К тому же он просто ухватился за это задание.

Рецензия начинается цитатой из Марка Твена, который однажды высказался по поводу одной из книг Генри Джеймса: «Стоит вам положить ее на стол, и снова брать уже не хочется».

Бакли, чей последний роман «Здесь курят» получил хорошую прессу, но не стал мега-бестселлером, так отзывается о восьмом романе Клэнси, объемистом томе в семьсот шестьдесят шесть страниц: «Поднимая его, можно заработать грыжу». Более того, антияпонская тема в романе — чистой воды «расизм», и вся книга «так же иносказательна, как антияпонские плакаты времен Второй мировой, изображавшие, как усатый Тодзо нанизывает на штык белокожих младенцев».

Называя Клэнси «огнедышащим поборником справедливости», он описывает его стиль, как "вездесущий мачизм, пропитавший каждую страницу, словно высохший пот. Кодовое имя [83] Райана в секретной службе — я вас не разыгрываю — «Меченосец». И хотя Клэнси изо всех сил постарался включить в действие как можно больше женских персонажей, по замечанию Бакли «его отношения к женщине не лишено подобострастия, словно у здоровенного детины, заключающего подругу в объятия и одновременно постукивающего кулаком по макушке, чтобы выказать свое одобрение».

Конечно, «Долг чести» занимает первое место в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс» и, как и другие книги Клэнси, скорее всего, пока в нем останется — с рецензией Бакли или без нее.

Возможно, поэтому Клэнси пошел на попятный, заявив в телефонном интервью, что отправлял факсы в шутку.

— Мне жаль, что он воспринял их иначе. Я свалял дурака. Мне очень жаль.

Жаль, но, похоже, что этой перепалке не суждено подняться до легендарного уровня, скажем, Лилиан Хелман и Мери Маккарти, Стивена Спендера и Дэвида Ливета или даже Китти Келли и Барбары Ховар. Но, по крайней мере, ее отличает неоспоримая новизна — использование современных средств коммуникации.

— Вероятно, это первая вендетта, которая велась по факсу, — говорит Рич Николе.

Но надежда жива. Когда вчера Бакли собирался на поезд до Нью-Йорка, послышался знакомый сигнал факса.

— Должно быть, еще удар, — рассмеялся Бакли с нарочитым высокомерием в голосе. — Да здравствует ненависть!

Круг замкнулся

Как я почти научился любить лоббистов

Пару лет назад, отчаявшись найти тему для статьи, я включил телевизор и увидел выступление миловидной дамы из Института табачной промышленности, которая мужественно (а мужество тут нужно немалое) отрицала наличие какой-либо научно обоснованной связи между курением и раком, сердечными болезнями, заболеваниями органов дыхания, микозами. Она умело подбирала слова, была привлекательна, интеллигентна и настолько убедительна, насколько это было возможно, учитывая прискорбную недостоверность сообщаемых ею сведений. Я подумал: «Какое это, должно быть, интересное дело. Ты встаешь, чистишь зубы, а потом идешь продавать смерть, чтобы заработать на жизнь».

Спустя несколько дней я прочитал в газете статью о подростке, который, судя по содержанию алкоголя в крови, выпил в одиночку шесть литров пива, потом забрался в свой пикап, вылетел на встречную полосу и на полном ходу врезался в микроавтобус, уничтожив целый отряд бойскаутов. В конце статьи приводилось высказывание представителя пивоваренной промышленности, который, признавая, что случившееся — ужасная трагедия, тем не менее замечал, что никто не уделяет больше внимания проблеме пьяных подростков за рулем, чем пивовары. Я подумал: «Ого! Бьюсь об заклад, этот парень вздрагивает всякий раз, как срабатывает таймер».

Через несколько дней один «рассерженный почтовый служащий» сошел с ума и пустил в расход своего начальника и еще полдюжины человек из ружья под названием «Гамбургер-Мейкер-Трипл-Магнум» сорок четвертого калибра. И, конечно же, Национальная ассоциация производителей огнестрельного оружия сразу же подала голос, заявив во всеуслышанье, что если запретить «Гамбургер— Мейкеры» сорок четвертого калибра, то так недолго и запретить швейцарские армейские ножи? Я подумал: «Еще одно интересное дело».

Так у меня созрела идея написать основательное, объемное, серьезное документальное исследование о лицемерии американских общественных институтов. Оно должно было стать грандиозным и всеобъемлющим, но с понятным заглавием: «Я потрясен, просто потрясен!» — так сказал капитан Рено из «Касабланки», получив свой выигрыш спустя всего несколько секунд после того, как он самолично закрыл кафе «Рикс» за азартные игры. Книга — нет, том! — охватила бы правительство, бизнес, общество. Она должна была стать всесторонней, исчерпывающей, основательной. И скучной.

Но моя мысль постоянно возвращалась к трем всадникам-яппи из Апокалипсиса. Мне в голову пришло другое название: «Здесь курят». А потом пришел срок выплаты по ипотечному кредиту, который и решил все дело.

Я разослал письма в Институт табачной промышленности, в различные лобби по спиртным напиткам и в Национальную ассоциацию производителей огнестрельного оружия. Это были ловко составленные послания, гласившие, что я сыт по горло неопуританизмом, который все больше захватывает Америку, и собираюсь написать об этом книгу. Что вполне соответствовало истине. Сейчас они могут пожаловаться, что их обманули, но если они перечитают эти письма, то увидят, что никто их не обманывал, — и вообще людям, зарабатывающим на продаже сигарет, спиртного и оружия, не подобает взывать к принципам высокой морали. Кроме того, дареному коню (роману) в зубы не смотрят: три персонажа, составляющие сюжетный костяк книги, — «продавцы смерти», — вполне славные ребята. По крайней мере, они вызывают симпатию.