Посланник - Анастасия Парфёнова

Он подтянул к себе папку с распечатками и искоса взглянул на Юрия. Тот, уловив намёк, ногой подцепил стул и, повернув его задом наперёд, уселся верхом, положив руки на спинку и опустив на них подбородок. Весь его вид являл собой безграничное внимание.

Олег достал первый листок с данными. Все эти цифры он помнил наизусть и не слишком им доверял (статистика, как известно, показывает лишь то, что хочется увидеть исследователю). Но всё равно результаты были занимательными.

— Ты изучал антропологию, Юрий?

— Нет.

— Зря. Настоятельно рекомендую. Ваши учёные здесь дошли до очень интересных вещей... пока не были уничтожены все самобытные сообщества этого мира, которые они могли изучать. Теперь тут осталась только одна большая «глобализация»... Или скоро останется. Впрочем, сейчас не об этом. Есть такая наука, называемая социальной антропологией, которая изучает человеческие культуры, а также особенности человека как представителя определённой культуры. Другими словами, пытается понять, чем японец отличается от испанца... И чем от них обоих отличается русский (что бы под этим ни подразумевалось). Были выделены определённые характеристики, которые при кросскультурных исследованиях давали устойчивые, статистически значимые отличия. Были составлены тесты, — Олег поморщился, не желая вслух высказывать всё, что думал о валидности этих «тестов», — с помощью которых изучали выходцев из различных культур.

Юрий чуть нахмурился, затем кивнул, ожидая продолжения.

— М-мм... Ну, половина здесь — полный бред. Но из того, что действительно может иметь смысл... — Олег окинул внимательным взглядом смуглую физиономию и поджарую фигуру профессионального убийцы. — Н-да. Среднестатистическим представителем тебя назвать сложно, ну да где их взять, среднестатистических представителей? Будем работать с тем, что есть. Итак... Критерием для выявления простоты или сложности культуры обычно является отношение ко времени. Вот ты, Юрий, время считаешь днями или минутами?

— Смотря для чего. Могу и столетиями.

— Угу. Кто бы сомневался. Дальше, специфика отношения к групповым нормам. Соблюдает ли их индивид сам и требует ли того же от других?

Юрий проворчал что-то ироничное.

— Я не имею в виду законы и общественную мораль. — Олег взмахнул рукой, подчёркивая отрицание. — Здесь подразумеваются нормы той группы, к которой ты принадлежишь. Существуют ли некие неписаные правила поведения в среде... Ну, допустим, не наёмных убийц (в данном случае это скорее занятие для талантливых одиночек, нежели нечто организованное), а членов определённой криминальной группировки, которые они будут соблюдать даже в ущерб собственным интересам?

Талантливый одиночка неопределённо повёл плечами.

— Хорошо, попробуем более конкретно. Группа заботится о своих членах в обмен на преданность или же люди заботятся прежде всего о себе и своей семье?

— По идее — первое. На практике — скорее второе.

Олег поморщился.

— Ты думаешь о себе прежде всего как об отдельном «я» или же члене какого-то «мы»?

— Разумеется «я»... — Подумал. — То есть... Ну... Не знаю. Мне нравится думать, что я думаю о себе как о «я». Если это имеет хоть какой-то смысл.

— Ещё бы. Дальше: твоё поведение прежде всего определяется желанием достичь чего-то или тем, что ты наёмный убийца и должен действовать соответствующе?

О, как это прозвучало! Юрий передёрнул плечами, сбрасывая с себя невинным тоном заданный вопрос, как мог бы сбросить старый, проеденный молью плащ. Олег понимающе усмехнулся. Реакция ученика была не слишком информативна в плане антропологического исследования, но очень много говорила о самом Юрии.

— Ты используешь одну и ту же шкалу для оценки членов своей группы и посторонних?

— Нет конечно. Свои — это свои. А с чужих и спрос иной.

Олег позволил себе лишь чуть-чуть приподнять брови в ответ на это заявление. Юрий, точно защищаясь, опустил голову ещё ниже, выставив худые плечи. При всей изящности его телосложения, при том, что поза была отнюдь не вызывающей, он сейчас выглядел угрожающе.

— Ты обзаводишься собственными дружескими привязанностями или же дружба строится прежде всего на основе тех отношений, что сформировались в начале жизни при участии взрослых?

— У меня туго с друзьями. — Он явно не желал обсуждать эту тему, всё так же ревностно защищая свою личную жизнь от вторжения, как и в первый день встречи с Посланником. — И взрослые тут совершенно ни при чём.

Олег медленно понимающе кивнул.

— Внутри группы, с которой ты себя идентифицируешь (и не пытайся меня убедить, что такой нет), допускается открытая для всего мира конфронтация по типу «Необходимо впустить свежий воздух». Или же любой конфликт, по вашему мнению, следует скрывать, не выносить сор из избы?

— Второе.

— Хм. Ты уверенный в себе человек?

— Да. — Ни малейшего колебания не было перед этим ответом.

— Почему? Ты можешь сделать то, что тебе нужно? Или ты «не являешься обузой для окружающих»?

Юрий зашёлся в беззвучном кашле, плечи его, лежащие на спинке стула, мелко задрожали. У другого это был бы смех.

— Я могу сделать всё, что захочу. И, кстати, с чего ты взял, что я не являюсь обузой... «для окружающих»?

— Тут, конечно, многое зависит от точки зрения... Ты отдаёшь предпочтение отношениям по вертикали или по горизонтали?

— Разумеется по вертикали. Гораздо проще работать в рамках какой-нибудь иерархии.

— Следи за своей речью, ученик. Ты то и дело выходишь из роли полуграмотного мясника.

— Хотите полуграмотного — задавайте глупые вопросы, которые принято использовать при таких исследованиях. А то заставляют, понимаешь, всё обдумывать самому и выдавать только готовые выводы!

— Смотри-ка ты, неужели прорезалось утончённое чувство юмора? Моё пребывание в этом мире уже не прошло даром!

Два очень опасных человека обменялись долгими взглядами.

— Поведение других ты объясняешь их личными особенностями или же нормами, принятыми в их культуре?

— И тем и другим.

— Успех приписываешь способностям самой личности или же помощи других, деньгам, удаче?

— И то, и другое.

— Ты предпочитаешь менять ситуацию в свою пользу или же подстраиваться под неё?

— И то, и другое.

Олег бросил папку с бумагами на стол и сделал странное движение руками, словно отказываясь иметь с ней какое-либо дело.

— Твои ответы не информативны, Юрий, — бросил на стол полный отвращения взгляд. — Кто бы сомневался.

— Учитель?

Олег вновь повернулся к своему первому помощнику, и глаза его были стары и бездонны.