Сын племени навахов - Джеймс Шульц

- Вождь, выслушай меня! - крикнул он.

Указывая пальцем на меня и моего брата, он продолжал:

- Я требую, чтобы ты позволил нам убить этих двоих! Они изменники! Они не хотели драться с нашими врагами. Мы видели, что делал Уампус: он кричал своему родственнику-наваху, чтобы тот нас не щадил! Он размахивал ружьем и уговаривал наваха перебить всех нас. Я это видел! Да и не я один.

- Ложь! Мой сын так не поступит! - крикнул Начитима.

- А ты, Огота, что делал ты во время боя? Я видел, что ты отстал и спрятался в кустах, - сказал Потоша.

- Да, спрятался, потому что не мог сражаться. Тетива лука порвалась, - ответил Огота, поднимая лук, чтобы все видели разорванную тетиву.

- Да уж не ты ли ее перерезал?

- Говорю тебе, она порвалась. Вождь, отдай нам изменников, мы их убьем!

Огоуоза повернулся ко мне:

- Уампус, что скажешь ты?

Нас обступили воины и женщины, прибежавшие из пуэбло. Я заметил, что многие с ненавистью смотрят на меня и брата.

- Вождь, - сказал я, - правда, мы не стреляли в этих грабителей. Увы! Это люди одной с нами крови! Я пытался стрелять, но не мог. Тогда я стал кричать: "Друзья! Не угоняйте лошадей! Не обижайте тэва!" Одного из них я узнал. Это был Белый Ястреб, брат нашей матери, наш дядя. Я размахивал ружьем, чтобы привлечь его внимание, я побежал к нему умоляя оставить нас в покое, но он меня не видел, а если видел, то не узнал...

- Вот! Слышите! Он сам говорит, что не стал стрелять! Вождь, разреши нам убить Уампуса и его изменника брата! - крикнул Огота.

- Да! Убьем навахов! Мы приютили изменников! - раздались возгласы в толпе.

И я увидел, что многие из тех, кого я считал своими друзьями, смотрят на меня злобно.

- Нет! Раньше вам придется убить меня! - крикнул Начитима.

- И меня! И меня! - подхватили Кутова и Потоша.

Келемана, Чоромана и другие женщины бросились к нам. Тогда заговорил старый летний кацик.

- Замолчите! - приказал он. - Всем вам известно, что только мы, члены Патуабу должны решать, как следует поступить с этими двумя юношами. Через пять дней мы соберемся в южной киве, обсудим этот вопрос и вынесем решение.

Никто не посмел возражать кацику. Люди разбрелись по полю, отыскивая убитых и раненых. Убитых было пятеро: два мальчика и трое мужчин; раненых двое: мальчик и воин. Родственники оплакивали убитых, а мы не могли их утешить. В тот день никто не работал в полях. Мы вернулись домой вместе с Начитимой, Келеманой, Кутовой и его семьей. Женщины приготовили для нас сытный обед, но мы с братом были так огорчены враждебным отношением тэва, что ничего не могли есть. Спустившись на площадь, мы заметили, что многие мужчины и юноши, всегда относившиеся к нам дружелюбно, сейчас нас избегают.

Грустные, побрели мы домой. У подножия лестницы нас ждал один из наших друзей. Сначала он осмотрелся по сторонам, словно боясь, как бы кто не увидел, что он разговаривает с нами. Но на площади никого не было. Тогда он прошептал.

- Огота и его друзья обходят одного за другим всех членов Патуабу и стараются восстановить их против вас. Они настаивают на том, чтобы вас убить. Через пять дней члены Патуабу соберутся в киве. Сейчас за вами следят. Сегодня ночью вы можете уйти из Покводжа и вернуться к родному племени. Я хотел вас предупредить, потому что люблю вас обоих.

- Дорогой друг, ничего плохого мы не сделали и не хотим бежать из Покводжа, - ответил я. - Если Патуабу решит, что мы должны умереть... ну, что ж, тогда мы умрем!

- Да, мы не хотим жить, если Патуабу будет так несправедлив к нам! - воскликнул брат.

Наш друг молча ушел, а мы вернулись домой.

Так как навахи угнали почти всех наших лошадей, то мы считали, что теперь можно не опасаться новых набегов. Но Огоуоза не был в этом уверен и вечером назначил караульных на следующий день.

Рано утром Начитима, Одинокий Утес и я вышли на работу в поле. Прикрывая влажной землей маленькие твердые зернышки маиса, я думал о том, суждено ли мне увидеть первые зеленые ростки. Вечером, когда мы вернулись домой, нас встретили Келемана и Чоромана; у обеих глаза были заплаканы. Молча поставили они перед нами миски с похлебкой. Начитима вопросительно посмотрел на жену, но она повернулась к нему спиной.

- Ну-ну, говори, что случилось, - сказал он.

Келемана заплакала и ничего не сказала; за нее ответила Чоромана:

- Уампус, мой будущий муж! Мы узнали, что Огота со своими друзьями побывал у членов Патуабу и склонил на свою сторону советников, выдвинув против тебя новое обвинение. Он утверждает, что тебе известно какое-то заклятие, и вчера по твоей вине навахи ушли целыми и невредимыми: тэва не могли их ни убить, ни ранить.

- Начитима, многие этому верят или притворяются, будто верят, всхлипывая, заговорила Келемана. - Я знаю, что через четыре дня - да, осталось только четыре дня! - Патуабу осудит наших сыновей. Что нам делать? Как их спасти?

- Начитима, я знаю, что нужно делать! - воскликнула Чоромана. Они должны отсюда уйти раньше, чем члены Патуабу вынесут решение. Они должны уйти к своему народу и никогда не возвращаться в Покводж. А я уйду с ними! Я нарушу клятву, которую дала деду, я буду женой Уампуса и буду следовать за ним, куда бы он ни пошел.

- Нет, нет! - громовым голосом крикнул Начитима.

Отодвинув миску с едой, он вскочил и стал ходить по комнате.

- Они не уйдут отсюда, а ты не нарушишь клятвы! Разве я не член Патуабу? Огоуоза, Поаниу, летний кацик - верные наши друзья. Мы заставим образумиться легковерных советников. Члены Патуабу никогда не приговорят к смерти наших детей, ни в чем неповинных!

- Но кое-кто из них, даже сам зимний кацик, входит в клан Оготы, клан Огня, - сказала Келемана.

- Довольно! Мы им докажем, что Огота - трус и лжец. Мы им напомним, что наш сын убил бурого медведя и двух утов. Не бойся! Патуабу не тронет наших сыновей.

Потоша, никем не замеченный, вошел в комнату и остановился в дверях, прислушиваясь к разговору. Все мы вздрогнули и оглянулись, когда он воскликнул:

- Начитима! Помнишь, вчера я обвинил Оготу в том, что он перерезал тетиву? Так оно и было! Один из мальчиков-пастухов, Волчий Хвост из клана Олень, видел, как Огота спрятался в зарослях, опустился на колени, достал нож и перерезал тетиву. Я это знал еще вчера, когда бросил ему обвинение: у разорванной тетивы концы всегда бывают растрепаны. Вместе с Волчьим Хвостом я приду на совещание членов Патуабу и расскажу все, что знаю.

- Да, ты должен это сделать. А теперь ступай к мальчику и предупреди его, чтобы он не проболтался, - сказал Начитима.

Поужинав, Начитима ушел, сказав нам, что хочет повидаться с летним кациком и другими членами Патуабу.

Келемана и Чоромана вымыли чашки и миски, поставили их на место и молча уселись возле очага. Мне хотелось сказать Чоромане, как я ей благодарен за то, что ради меня она готова нарушить клятву, покинуть родных и следовать за мной, но сейчас, при Келемане, я не мог выговорить ни слова. Вскоре за Чороманой пришла ее мать. Когда Чоромана проходила мимо меня, я коснулся ее руки. Друг мой, часто одним прикосновением можно выразить то, чего не скажешь словами!

Потом послышались шаги, и в комнату вошла одна из близких подруг Келеманы, Побези - Белый Цветок, из клана Белый Маис. Это был клан зимнего народа.

- Келемана! - воскликнула она. - Поаниу пришла на нашу площадь и зовет Уампуса. Она хочет, чтобы он раздобыл корм для ее священной змеи.

- Но почему она ищет меня там, где я никогда не бываю? - спросил я.

- Да, я тоже задала ей этот вопрос, но она зажала мне рот рукой и сердито прошептала: "Молчи! Я знаю не хуже тебя, что его здесь нет. Но пусть весь зимний народ слышит мои слова. Я - Поаниу - верю в Уампуса и хочу, чтобы он достал корм для моей змеи". Она обошла всю площадь и каждому встречному говорила, что ты должен принести живого кролика для священной змеи. Слышишь ее голос? Она пришла за тобой на южную площадь.

Действительно, мы услышали голос Поаниу. Келемана осушила слезы и улыбнулась.

- Уампус! - воскликнула она. - Поаниу - верный наш друг. Она тебя защитит, члены совета должны будут ей повиноваться.

Я хотел было пойти навстречу Поаниу, но женщины посоветовали мне остаться. Через минуту Поаниу поднялась по лестнице на крышу и вошла в комнату. Тяжело дыша и улыбаясь, она опустилась на скамью.

- Ты уже знаешь, Уампус, какое я хочу дать тебе поручение. Это все, что я могу для тебя сделать. До сих пор только членам Патуабу поручала я доставать пищу для священной змеи. Завтра ты принесешь мне кролика, живого кролика.

- Если мне удастся его поймать, - ответил я. - Благодарю тебя, Поаниу.

Она отказалась от угощения, предложенного Келеманой, и, отдохнув, ушла через несколько минут. Вскоре вернулся Начитима.

- Сын мой, - сказал он, - Поаниу оказала тебе высокую честь. Ты должен выполнить ее поручение. Завтра утром ты поставишь шесть ловушек для кроликов. Поля к югу от деревни окаймлены густыми кустами; там водится много кроликов. А теперь пора спать.