Триумвират. Творческие биографии писателей-фантастов Генри Лайон Олди, Андрея Валентинова, Марины и Сергея Дяченко - Юлия Андреева

С тех пор, как дела пошли в гору, Громов и Ладыженский работали практически без отдыха, постоянно обсуждая новые идеи, обмениваясь готовыми кусками текста, редактируя написанное ранее. Возникла насущная потребность поселиться поближе друг к другу. Обычно дорога от одного дома к другому – соавторы жили в разных районах города, но не слишком далеко друг от друга – занимала минут двадцать быстрым шагом. Прежде это казалось в порядке нормы, теперь каждая минута была на счету. Решили поменять квартиры.

Сказано – сделано. Вскоре Дмитрий Громов действительно продал свою квартиру на улице Данилевского и купил новую – на Пушкинском въезде, где жил Олег. Хорошая квартира, буквально в соседнем доме. Заселился, начал капитальный ремонт, и вдруг – невероятная удача – выясняется, что над ним точно такая же квартира продается.

Олег тотчас купил эту квартиру. Тоже начал ремонт. А его прежнюю жилплощадь хотел приобрести известный певец Вадим Муллерман. Но на тот момент певец был в Нью-Йорке и не мог сразу же оплатить покупку.

«Ничего страшного, – решил Олег, вкладывая все деньги, оставшиеся от изданий и переизданий, в масштабное приобретение. – Сейчас еще что-нибудь переиздастся. Потом подоспеет новый роман… Выкрутимся как-нибудь».

Вместо романа подоспел дефолт 1998 года.

Вот ведь счастье – в квартирах разруха, полы разобраны, потолки разобраны, деньги закончились, издательства стоят. Ни новых книжек, ни, тем более, переизданий. Ничего. А семьи Громовых и Ладыженских – между прочим, авторов, занявших 6-е место в хит-параде популярности русскоязычных писателей-фантастов за прошедший 1997 год – грустно сидят на руинах новых квартир.

Говорят, что когда ты поднимаешься, друзья смотрят на тебя, и ты видишь их радостные, восторженные лица. А вот когда стремительно несешься вниз… Впрочем, возможно, тут виновата скорость.

В тяжелое время к соавторам наведался их друг Андрей Валентинов. Пришел, принес завернутый в газету сверток. Когда развернули, оказалось, что там деньги. «Не успел потратить с гонораров. Вернете, когда сможете», – сухо объяснил Андрей и удалился.

А кризис набирал силу. На целых девять месяцев были заморожены все издательские проекты. Забегая вперед, добавим: когда ситуация чуть-чуть улучшилась, и возобновились какие-то издания, гонорары упали в четыре раза.

По счастью, вскоре в Харьков вернулся Вадим Муллерман, новый хозяин прежней Олеговой квартиры, и Олди вернули долг Валентинову.

Тем не менее, проблема не решалась. Новых поступлений ноль, да тут еще и творческий кризис объявился. Взялись соавторы за новый роман «Нам здесь жить», а тот возьми, да и застрянь на трех авторских листах. Уперся в стенку и стоит. Пробовали его в одну сторону потянуть – забрели в такие глухие дебри, что не только читатель, а и сами авторы ничего не понимают. В другую – выходит тупой боевик, скукота писать.

Думали, гадали, как горю помочь, а потом вспомнили. Когда познакомились с Андреем Валентиновым в 1995 году, тот идею выдвигал: написать большой авторский проект, но чтобы писали в нем решительно все их общие знакомые фантасты. Тогда идея не прошла, своих задумок девать было некуда, а тут… В общем, вспомнили про Андрея – и к нему.

Вот, мол, тебе три листа текста. Читай, смотри, крути. Мы тебе не скажем, что хотели делать дальше, а то еще, чего доброго, в ту же стену упрешься. Найдешь выход из лабиринта – продолжим вместе.

Валентинов забрал текст и через неделю явился с самым неожиданным решением. Обрадовались Олди и сели втроем с Валентиновым роман писать. А когда написали – тут «ЭКСМО» дорогое и любимое очнулось. И запросило, есть ли чего свеженького. В издательстве как раз новая серия забрезжила: «Нить времен». Двухтомником «Нам здесь жить», написанным в соавторстве с Андреем Валентиновым, она и открылась.

Авторская вышла серия: Олди, Валентинов, а позже – Дяченко.

После возмущенные читатели долго еще будут заваливать Громова и Ладыженского просьбами: не писать больше в соавторстве с Валентиновым никогда – дескать, это ужасно. С поклонниками творчества Олдей были полностью согласны фэны Андрея Валентинова – с той, однако, разницей, что просили и умоляли писателя не связываться больше с Громовым и Ладыженским. В результате роман вошел в «золотой фонд русской фантастики» и был переиздан множество раз.

«У нас вообще каждую новую книгу принимают в штыки, причем заявляют, что все предыдущие были гениальные, а новая никуда не годится, – объясняют ситуацию Олди. – Потом выходит новая, предыдущая зачисляется в гениальные, а новая не нравится».

Обычно писатель средней руки пишет на определенные темы, рассчитанные на известную и изученную им аудиторию. Читатель в восторге, ведь ему говорят о том, что он понимает, и чего ждет. А если не понимает, то поймет на втором, третьем, двадцать первом томе. Ситуация большой деревни: «Хочу в Санта-Барбару, я там всех знаю!». Для простоты представим, что живет писатель N в легендарной Санта-Барбаре, и пишет он исключительно о Санта-Барбаре, исходя из вкусов и пристрастий ее жителей, которые год за годом «хавают» стряпню писателя N. Предположим, что в один из дней писателю N обрыдла Санта-Барбара, и он решил маленько попутешествовать по карте Калифорнии и написать про городок Калабасас. Жители Санта-Барбары в шоке – писатель предал их идеалы!.. Впрочем, некоторая часть особо горячих поклонников творчества N смиряется с неизбежным, пытаясь освоить реалии другого города. При этом они вынуждены постоянно сравнивать Санта-Барбару и Калабасас, ворочаясь в непривычных для них условиях.

Олди могут написать и о Санта-Барбаре (почему бы и нет, было бы желание), могут скакнуть не только в пространстве, но и во времени. Древняя Индия – пожалуйста, со всеми ее реалиями и божественным санскритом, который в их передаче делается вполне понятным и даже как будто знакомым. Греция, Россия… да хоть открытый космос, Рай, преисподняя или начисто придуманный мир… Привыкший к определенности читатель теряет голову. Они уже вполне смирились с блатной символикой «Мага в Законе», помноженной на поэзию, стилизованную под Серебряный век; выучили, врубились, и требуют продолжения – мира, в котором они все понимают, и могут говорить с авторами чуть ли не на равных. Но писатели уже отыграли своего «Мага» и рвутся к следующим вершинам. То вдруг им становится недостаточно общества друг друга, и тогда на сцену выходят другие лица: Марина и Сергей Дяченко, Андрей Валентинов… Принципиально непохожие друг на друга авторы со своими мирами и тараканами в них. А эти вновь прибывшие тараканы не просто замерли в витрине зоомагазина, позволяя себя рассмотреть со всех сторон, а наоборот: разбегаются по еще вчера таким привычным и не таящим опасности текстам. Да что там тараканы… Олди умудрились в разных книгах говорить на принципиально разных языках! Как это возможно, спросите их? Или того круче: специально после прочтения «Черного Баламута» полистайте «Санскрит для чайников» – много словечек сыщете, «олдовых», старых, которые, послушные писательской магии, становятся новыми «олдёвыми»!