Герой ее мечты - Конни Брокуэй

— Венис! — Схватившись за ручку двери, Ноубл дернул ее изо всей силы, но дверь была заперта.

Он отошел, прислонился спиной к стене и, стиснув зубы, ударил в дверь ногой. Дерево треснуло, он ударил еще раз, и дверь открылась.

Венис стояла, прижавшись к двери на балкон, ее глаза были большими и испуганными. Свет от гаснущего фонаря мерцал на складках белой ночной сорочки и золотил черты лица.

— Я выйду там. — Она дрожащим пальцем указала в сторону веранды, и тень на стене позади нее повторила движение.

Ноубл плотно закрыл дверь и, взяв одеяло, заткнул им щель под дверью, чтобы преградить путь ядовитому дыму.

В три шага он был перед Венис. Еще шаг, и она, оказавшись у него в объятиях, уткнулась лицом ему в грудь. Он неистово, крепко обнял ее, а потом без всякого труда поднял на руки. Венис была в безопасности, и Ноубл просто физически почувствовал облегчение.

— Все в порядке! — заглушая суматоху, раздался снаружи громкий, уверенный голос Кейти. — Слышите меня? Остался только дым! Какой-то болван поджег ковер, но теперь все в порядке! Не бегите, а то поубиваете себя! Оставайтесь в своих комнатах и открывайте окна!

— Вы слышали? — Напряжение в руках Ноубла ослабло, его губы едва ощутимо коснулись блестящих черных локонов, рассыпавшихся по плечам Венис.

— Да, — пробормотала она.

— Вы не можете провести здесь остаток ночи. Как только все успокоятся, мы проводим вас в «Золотую жилу». Вы можете занять мою комнату.

— Благодарю вас. — Ее голос был как слабый вздох.

Ощущение ее губ, двигающихся у его шеи, и резкий спад напряжения вызвали панику в теле Ноубла.

Худенькая маленькая девочка стала женственно прекрасной. Ноубл осторожно опустил Венис на пол. «Паршивый старый козел. Бедная девушка дрожит как осиновый лист, она почти без сознания, а ты думаешь только о том, как бы поцеловать ее».

Ноубл довольно грубо отодвинул ее на расстояние вытянутой руки и, решив утешить, мягко погладил по плечу. Идея оказалась не слишком хорошей: сквозь тонкую ночную сорочку он ощутил тепло тела. Теперь, когда опасность больше не угрожала, Ноубл с волнующей ясностью вспоминал подробности последних минут: ее вес и движение грудей, свободных от одежды, изгиб ее талии.

Словно по собственному желанию, его пальцы обхватили предплечья Венис и притянули ее ближе. Она, не сопротивляясь, подошла к Ноублу, изящная, податливая и манящая, и нежными и в то же время опасными, как дым, глазами, выжидательно встретила его взгляд. Медленно, бесконечно медленно, Ноубл нагнул голову. Ее губ, готовых улыбнуться, коснулись удивление и радость.

Затем он дотронулся губами до ее губ, мягких, как лепестки, и податливых под его губами. Ее дыхание было сладостным, как нектар, и Ноубл со стоном упивался им, боясь просить большего от поцелуя, и неспособный совладать с собой.

Он отпустил руки Венис, чтобы не притянуть, ее еще ближе к себе, но не послушные ему руки скользнули по шелковой коже ее стройной шеи, задержались на пульсирующей под колеей жилке, а потом поднялись выше и обхватили ладонями красивую голову. Не убирая своих губ от губ Венис, Ноубл пропустил между пальцами ее густые мягкие волосы на затылке и убрал с висков завитки.

«Меня могли бы сжечь, как колдунью», — испуганно подумала Венис, ведь это она призвала его сюда. Несомненно, она, потому что реальность никогда не могла бы так точно воплотить фантазию.

Ей следовало бы прийти в негодование от его наглости, испугаться его неожиданного объятия, но ласки незнакомца были чрезвычайно легкими, почти нерешительными, и Венис оставалась на месте, удерживаемая необыкновенной нежностью его прикосновений и невероятно трепетной сдержанностью, которую он проявил.

Его теплое дыхание заполняло ей рот, решительно изогнутые губы нежно терлись о ее губы, а длинные, сильные пальцы касались ее лица с осторожностью и благочестием слепого художника.

У Венис застучало сердце, и тело, внезапно пробудившееся к познанию неведомой вселенной удовольствия, подтолкнуло ее вперед, требуя большего. Уступив потребности в ответ прикоснуться к незнакомцу, ощутить его тело, потрогать его лицо, она осторожно погладила худую смуглую щеку. Он закрыл янтарные глаза, опустив на щеки ресницы, и, повернув голову, потерся щекой о ладонь Венис.

Спутанные пряди длинных волос цвета старинного золота спиралями извивались у его шеи, ярко, как осенние дубовые листья, поблескивая на загорелой коже. Венис колебалась всего секунду, а потом обеими руками сжала его заросшие щетиной скулы.

И в тоже мгновение его руки обняли ее, одна рука скользнула к талии так, что Венис, прогнувшись, прижалась к нему, а другой он повернул к себе ее лицо. Она упала бы, но рука крепко держала Венис, прижимая к наклонившемуся над ней крепкому мужскому телу.

Оставив ее рот и сместившись ниже, Ноубл, с исключительной осторожностью касаясь кожи, провел губами вдоль шеи, и Венис задрожала в ответ на его чувственную атаку, ощутив кожей жаждущие движения его открытого рта, влажного, горячего и опасного.

Он со стоном поднял голову и горящими, золотистыми глазами посмотрел вниз, на Венис, а его грудь тяжело поднималась и опускалась под изношенной рубашкой. Чувствами Венис завладели горячность и сдержанность, грубая сила и пронзительная нежность, и она, затаив дыхание и ни о чем не думая, прильнула к нему.

Внезапно он стиснул зубы и отвел взгляд, освободив Венис от сжигающего жара, захватившего ее в плен. Страсть пагубна, она вспыхивает мгновенно, и не знавшее ее тело Венис страстно устремилось к только что испытанным ощущениям. Венис провела руками по крепкой мужской шее, по широким покатым плечам и в конце концов потянула его снова вниз, к себе, но его тело напряглось и он не поддался. В замешательстве Венис взглянула незнакомцу в лицо. Он смотрел на кровать, куда она побросала свои платья, готовясь сбросить их с балкона. Когда его взгляд снова обратился к ней, он был непроницаем. Незнакомец выпрямился, заставив и Венис встать прямо, взял ее за запястья и опустил руки по швам.

— Это были вы. Это вы — женщина в серебристо-синем платье. — Его золотистые глаза блестели, лунный свет заливал резкие заостренные черты, в которых было знакомое жесткое, выражение.

И внезапно Венис поняла.

— Слэтс Маккэнихи, — прошептала она.

Глава 6

Значит, она помнит, подумал Ноубл. Что ж, по крайней мере она еще способна испытывать смущение.

Он резко отпустил ее руки, словно их раскалил тот же жар, который воспламенил ей щеки, и с досадой отступил назад, потому что для какой-то его части было не важно, что Венис дразнила его с балкона, не задумываясь о возможных последствиях. Эта его часть просто хотела почувствовать, как Венис снова прижимается к нему.