Огненный рубин апостола Петра - Наталья Александрова

Еще бы – нищая девчонка из провинции, да еще и неказистая с виду. Жизнь доказала, что свекровь была не права, поскольку Аська была умная и работящая, а с лица, как известно, воду не пить, и о вкусах не спорят. Но свекровь есть свекровь, она уперлась рогом и не желала замечать очевидного – и квартира появилась благодаря Аське, и дети у нее уродились здоровенькие и умненькие.

Тетю Дусю, как уже сказано, подсиропила Аське свекровь – старуха приехала из далекого провинциального городка полечиться в большом городе. Болезнь у нее была серьезная, нужны были несколько операций. Выглядела тетя Дуся неблестяще, казалось, что жить ей осталось недолго, так что после первой операции свекровь поселила ее у сына с невесткой, чтобы самой не возиться с умирающей старухой.

Сын с мамашей пытался скандалить, но не преуспел в этом, да и жалко было тетю Дусю. Аська по своему обыкновению много работала и появления в доме тети Дуси вообще не заметила.

Через некоторое время старушка очухалась и вплотную занялась домашним хозяйством и воспитанием близнецов. И то и другое у нее получалось просто замечательно. Вот когда Аська наконец прозрела и объявила появившейся свекрови, что с тетей Дусей она не расстанется никогда в жизни.

Для супругов наступила райская жизнь. Аська спокойно работала, не отвлекаясь на домашние проблемы, ее муж Вова прибавил пять килограммов, поедая замечательные тети-Дусины обеды и ужины.

Готовила она по старинке – сытно и вкусно, очень любила печь. Вот и сегодня затеяла тетя Дуся заварные пирожные, а это, кто понимает, дело сложное. Сорок пять минут, пока они выпекаются, ни в коем случае нельзя не то что шуметь, а вообще входить на кухню. Естественно, в присутствии близнецов такое невозможно, поэтому тетка и велела Аське самой ехать за детьми.

Подъезжая к школе, Аська взглянула на часы и поняла, что дополнительные занятия кончились уже полчаса назад.

Ну да, она задержалась из-за этого мерзкого звонка…

Аська припарковала машину, подбежала к двери школы, поднялась на третий этаж.

Виталик, скромный «ботаник», который вел дополнительные занятия, складывал свою аппаратуру.

При виде Аськи его глаза заблестели: он ее дико уважал, как звезду программирования.

– А где мои? – спросила Аська с порога, удивленно оглядывая пустую комнату.

– Как – где? – удивленно переспросил Виталик. – Так их же забрала ваша новая домработница!

– Что? – Аська уставилась на него скорее с удивлением, чем с испугом. – Какая домработница?

– Ну, вам лучше знать… вы ведь ее прислали, она еще записку от вас принесла… – Он протянул Аське листок в клетку, на котором ее корявым, расползающимся почерком было написано несколько слов:

«Прошу отпустить моих детей с домработницей Кулешовой В. И.».

Ниже стояла дата и подпись.

– Она и паспорт показала, – растерянно проговорил Виталик, – Кулешова Валентина Ивановна. Я что-нибудь не так сделал?..

– Да… нет… – бормотала Аська, снова и снова разглядывая злополучную записку.

Почерк и правда был ее. Или похожий, как только могут быть похожи два почерка.

Ужасный, корявый почерк – как у всех сумасшедших программистов, которые почти никогда не пишут от руки. Разве что заполняют анкеты при поступлении на работу.

– Она паспорт показала… – повторил Виталик, поняв по ее лицу, что случилось что-то ужасное.

– Да, паспорт… – повторила Аська, – а как хоть она выглядела? Ты ее запомнил?

– Как? – растерянно протянул Виталик. – Обыкновенно выглядела … вроде бы довольно молодая… вроде бы довольно стройная… неприметная такая… в общем, я ее толком не запомнил… а что – она не ваша домработница?

– Надо же, догадался!

– Ох… – Виталик схватился за голову, – а она сказала, что вы Дусю уволили по состоянию здоровья и что теперь она у вас будет работать. И паспорт показала…

– Слушай, не говори мне больше про паспорт, ладно? – взмолилась Аська. – А то я тебя, честное слово, чем-нибудь ударю! Может, вот этим ноутбуком, хоть мне его, конечно, будет очень жалко…

И в этот момент у нее снова зазвонил телефон.

Номер, как и прежде, не высвечивался, но на этот раз Аська схватила телефон, как утопающий хватает плывущую мимо доску от разбитого корабля.

– Где мои дети?! – крикнула она в трубку.

– Теперь ты поняла, что с нами лучше не шутить? – раздался прежний холодный, змеиный голос.

– Где они? – повторила Аська. – Где Сашка и Машка?

– Для начала возьми себя в руки. Прекрати кричать. Если, конечно, ты хочешь снова их увидеть, увидеть живыми.

– Да, я слушаю… – Аська попыталась говорить спокойно. – Где мои дети?

– Ты сейчас одна?

– Да… нет… – Аська взглянула на Виталика.

– Так да или нет? Если нет, перейди туда, где ты сможешь разговаривать без свидетелей.

– Да, сейчас… – под удивленным и растерянным взглядом Виталика она вышла в коридор и снова повторила: – Где мои дети?

– Они в безопасном месте. И им ничто не угрожает… пока.

– Пока? – переспросила Аська, быстро выделив главное слово.

– Да, пока. Пока ты ведешь себя разумно. Пока ты не делаешь никаких глупостей. Пока ты делаешь то, что мы тебе скажем.

– Я… я слушаю вас.

– Очень хорошо. Первое – ты никому, ни одной живой душе ничего не будешь говорить о том, что произошло. Никакой полиции – ну, это-то ты понимаешь…

– Понимаю… – как эхо, повторила Аська.

– Но не только полиции! Ты не скажешь ничего ни единому человеку – ни своим друзьям, ни родственникам…

– Но мне придется сказать мужу!

– Не придется! Ты опять пытаешься с нами играть? За кого ты нас принимаешь? За круглых идиотов? Мы знаем, что твой муж сейчас в командировке, в Москве! Если хочешь, можем назвать адрес, по которому он остановился!

– Да, он в командировке… – мертвым голосом повторила Аська, – а тетя Дуся?

– Ей ты что-нибудь наврешь. Скажешь, что дети уехали к родственникам.

– У меня нет родственников.

– К родственникам мужа, к какой-нибудь внезапно образовавшейся родне, да придумай что-то в конце концов! Ты ведь хочешь вернуть своих детей?

– Еще бы… – выдохнула Аська.

– Значит, придумаешь. А теперь запоминай, что ты должна будешь сделать, если хочешь, чтобы все хорошо кончилось… если ты этого действительно хочешь…

Аська прижала трубку к груди, там, где так колотилось сердце. Нет, не сердце, ей казалось, что там, в груди, граната с выдернутой чекой и сейчас она взорвется. За что, за что? Пусть у нее в прошлом есть вина, но чем виноваты ее дети?..

Агния остановилась возле своей двери и снова прислушалась.

Из квартиры не доносилось ни звука – хотя и в прошлый раз там было тихо. Но сейчас интуиция подсказывала ей, что в квартире действительно нет ни души, что все ушли оттуда. А своей интуиции она привыкла доверять.

Она достала ключи, открыла дверь, вошла в квартиру.

Несколько секунд постояла у двери, прислушиваясь.

Она прислушивалась не столько к звукам – в квартире было совершенно тихо, – сколько к своим собственным ощущениям, к своему шестому чувству.

Это чувство говорило ей, что сейчас в квартире никого нет, но без нее здесь кто-то похозяйничал. Многие вещи были сдвинуты со своих мест, переставлены.

Это было похоже на то чувство, которое испытывает женщина, когда внезапно понимает по каким-то едва уловимым приметам, что у ее мужа есть другая.

Впрочем, Агния и так знала, что совсем недавно тут побывали люди из какого-то загадочного управления.

В конце концов, это ее не слишком беспокоило.

Кажется, они оставили ее в покое, а больше ее ничего не волнует…

Хотя нет. Ее беспокоила еще одна вещь: не нашли ли они тайник, в котором она хранила самое ценное, что было в доме: два старинных драгоценных камня, по средневековой легенде некогда принадлежавших святому Петру.

Собственно, этот тайник устроил в доме еще дед, и показал он его Агнии, когда передавал ей все свои знания по антикварному делу. Тайник был небольшой, предназначенный для хранения маленьких уникальных предметов. Сам дед хранил там самые редкие и ценные монеты своей коллекции: золотой статир Александра Македонского и двойной золотой вавилонский сикль.

Сейчас же в тайнике хранились два бесценных камня.

Агния хотела было проверить тайник, но в это время зазвонил ее мобильный телефон.

Номер на дисплее был незнакомый, а с некоторых пор все звонки с незнакомых номеров вызывали у Агнии опасения.

Телефон звонил и звонил, и в конце концов она решила ответить. Сколько можно прятать голову в песок?

– Слушаю, – проговорила Агния, поднеся трубку к уху.

– Привет, как ты?

Она не сразу узнала голос Павла – ведь телефон очень сильно меняет человеческий голос, а до сих пор они не разговаривали по телефону, у них просто не было такой необходимости, поскольку с самого знакомства они практически все время были вместе.