Порубежная война - Роберт Святополк-Мирский

— Ты уже пошлину за прошлый год в казну отправил? — негромко спросил Медведева сидящий рядом Картымазов, и Медведев молча кивнул в ответ.

Казалось, этот вопрос не имел ничего общего с предыдущим разговором, но все догадывались, что между растущим на глазах богатством Манина и той легкостью, с которой, не нарушая привычного уклада жизни, как своего, так и своих людей, Медведев уплатил первую пошлину, есть некая тайная связь, однако вслух никто из тактичности об этом не спрашивал.

— Послушайте, какой замечательный случай произошел у нас недавно… — начал Леваш Копыто, явно желая переменить тему, но тут его прервали.

Еще во время разговора о торговых успехах купца Манина, Медведев краем глаза уловил некое движение вдали в гнезде смотровой вышки, которая была видна ему, возвышаясь над внутренним частоколом. Никола, свесившись сверху за край ограждения, говорил что-то кому-то, кто находился внизу. Спустя некоторое время чуткое ухо Медведева среди множества обыденных звуков уловило глухой стук копыт двух всадников, въехавших через ворота на внутренний двор имения. И вот сейчас к столу робко приблизился Клим Неверов и, многозначительно покашляв, подошел к хозяину. Гости еще оживленнее стали разговаривать, делая вид, будто ничего не случилось, но все знали, что если Неверов позволил себе нарушить традиционный воскресный обед, то произошло нечто достаточно серьезное, а, кроме того, чутким слухом обладал не один Медведев; любитель лошадей Филипп и такие опытные воины как Леваш, Микис и Картымазов тоже поняли, что кто-то приехал.

Клим сказал что-то Медведеву, Медведев кивком извинился, встал и вместе с Климом отправился к воротам.

На полпути к сторожевой вышке его встретил Гаврилко.

— Извини, что оторвали Василий Иванович, но там человек приехал, дворянин с Угры, грамота вроде в порядке, говорит у него к тебе срочное дело.

Андрон Аристотелев стоял, держа коня под уздцы, и ожидал.

Увидев приближающегося Гаврилку он понял, что с ним должно быть и есть тот, для встречи с кем он приехал. Андрон вежливо поклонился и спросил:

— Имею ли я удовольствие разговаривать с Василием Медведевым?

— Да, это я.

Медведев мгновенно узнал этого смуглого, черноволосого молодого человека.

Его цепкая память сразу же выхватила нужный фрагмент из прошлого: осада Новгорода, на специально изготовленных деревянных настилах прямо на Волхове стоят и палят по стенам города пушки, и старый мастер Аристотель снует между ними, отдавая команды, а рядом с ним — стройный юноша. Ларя Орехов, который сопровождал тогда Медведева, гордо сказал: «Вот наш знаменитый мастер Фиорованти, а тот парень рядом — его сын».

И вот теперь этот молодой человек стоял перед Медведевым и протягивал ему грамоту.

Медведев ничем не выдал своего удивления, когда прочел, что грамота сия выдана Великой княгиней Софьей ее служилому дворянину Андрону Ивановичу Аристотелеву на владение землей, расположенной в каких-то сорока верстах ниже по течению Угры.

Что все это значит?.. Грамота не поддельная… Где Аристотель, который, как говорили, никогда не расстается со своим сыном — верным помощником?.. Зачем Великая княгиня пожаловала ему землю и сделала его московским дворянином, скрыв иноземное происхождение?..

Он вежливо поклонился, возвращая грамоту, и как бы невзначай спросил:

— Аристотелев… Аристотелев… Знакомая фамилия. Не мог ли я встречать где-нибудь твоего батюшку?

— Не думаю, — ответил Андрон, — мы раньше жили далеко отсюда, на севере. Мой батюшка скончался почти полгода назад. Он покоится на кладбище в моем имении, откуда я сейчас приехал.

Медведев вспомнил своего отца.

«Остерегайся чужих тайн, сынок, — часто они бывают смертельно опасными».

Ну что ж, пусть будет так… Значит — дворянин Аристотелев.

— Чем могу быть полезен? — спросил Василий.

— Соседи сказали мне, будто Великий московский князь назначил тебя своим законным представителем в наших краях. До Боровского наместника далеко, к тебе — ближе. Мне нужна помощь. Дело в том, что я женат на княгине Ольге Воротынской, и она получила в приданое от братьев — отец ее умер — небольшой кусок земли на Угре. Спустя некоторое время Великая княгиня Софья Фоминична, оказала мне честь и пожаловала в кормление еще земли — рядом с Ольгиными. Сначала все было в порядке, но потом стали приезжать братья моей супруги, князья Дмитрий и Семен Воротынские. Они утверждали, что земля, которой пожаловала мне Великая княгиня, принадлежит им. Они требовали, чтобы я покинул эту землю. Разумеется, я отказался, мы поссорились, и вот вчера вдруг приехали мои шурины с целым отрядом и, можно сказать, захватили нас с Ольгой. Они пригрозили, что если в течение трех дней мы не соберемся и не уедем, — они насильно погрузят нас со всеми вещами на паром и переправят на Московскую сторону Угры. Если же я попытаюсь вернуться, то, как сказал Семен: «придется выразить соболезнования нашей любезной сестре, которая столь преждевременно стала вдовой».

Медведев внимательно слушал.

Не слышал, чтобы у кого-то из людей, живущих по ту сторону Угры, кроме Леваша и Филиппа, были земли принадлежащие Москве. Но сорок верст — это далеко, наши соседи могут и не знать… Возможно, как это часто бывало, кто-нибудь из Воротынских перешел на Московскую службу со своими землями, а потом… Во всяком случае, двух мнений быть не может: если Великая княгиня собственной персоной дарит кого-то землей и подписывает жалованную грамоту —, она знает, что делает, и земля эта — московская.

— Как тебе удалось ускользнуть? — спросил Медведев.

— Будто предчувствуя недоброе, я еще несколько дней назад приказал конюху в соседнем сельце держать наготове коней. Когда вчера Воротынские наехали на нас, они ночью больше сторожили конюшню, а не меня — пешком-то далеко не уйдешь. На рассвете я выскользнул через окно, и, прежде чем они хватились, успел добраться до оседланных лошадей. Дорога заняла у меня часов пять, да еще час твои ребята меня держали.

— Ясно, — сказал Медведев. — Вот что, Андрон: я действительно имею полномочия от Великого князя наблюдать в этих местах за порядком и блюсти московские интересы. Твоя грамота действительна, стало быть, ты — законный владелец, а братья Воротынские не правы. И мы им это объясним. Ты, должно быть, утомился с дороги, а тут у меня, как раз в гостях за столом мои друзья — соседние дворяне. Кстати, у каждого из них тоже есть грамота Великого московского князя, в которой им поручено помогать мне в делах вроде твоего, коль возникнет надобность, так что мне все равно придется посвятить их в курс твоего дела. Я приглашаю тебя отобедать с нами и заодно все вместе обсудим, как дальше поступать.