Селеста, бедная Селеста... - Александра Матвеева

Комната оказалась большой, квадратной и скудно меблированной. Впрочем, то, в чем я нуждалась больше всего, в комнате присутствовало. Низкая и широкая постель занимала чуть ли не половину жилища. Я устремилась к ней с единственным горячим желанием — упасть и уснуть. Не тут-то было.

Ровнехонько в центре спального места, свернувшись в уютный клубок, устроился здоровенный черно-белый котяра. При моем приближении зверь открыл глаза, высокомерно глядя на меня, подчеркнуто лениво пошевелился и вытянулся во всю длину поперек постели, откинув пушистый хвост перпендикулярно туловищу. Он явно стремился занять как можно больше места и продемонстрировать, кто здесь настоящий хозяин.

— Кто ты, Кошка? — спросила я.

Кошка прикрыл глаза и отключился, только кончик хвоста слегка подрагивал. На кошачьем это значит: хозяин хвоста спит, да не дремлет. Любому должно быть ясно: место занято и искать здесь нечего. А уж в случае необходимости постоять за себя сумеет.

Ничего себе фокус! И где мне спать? На полу? Ну уж нет.

— Извини, Кошка, — произнесла я насколько могла проникновенно. Пустая шкурка на кошачьем загривке легко ухватилась пальцами, но вот поднять Кошку удалось не сразу, уж больно тяжелой оказалась раскормленная тушка.

Я переложила тело на старый шезлонг в изголовье постели. На спинку шезлонга сбросила сарафан и, не успев толком натянуть одеяло, уснула.

Кошка перебрался ко мне в ноги и всю ночь вздыхал и упорно возвращался на меня, если во сне я сбрасывала надоедливую тяжесть.

Проснулась я по ряду причин: солнце изо всех сил светило мне в закрытые глаза; Кошка всеми лапами взгромоздился мне на грудь и громко мяукнул прямо в лицо; далекий Лешкин голос бодро взывал:

— Алька, подъем!

Я встала, обмоталась простыней, но проснуться никак не могла. Поэтому на Лешкино, уже из-за двери: «Можно?» — пробурчала что-то нечленораздельное, что и сама не смогла определить, как приглашение или, наоборот, отказ. Лешка, не сомневаясь, расценил услышанное как приглашение, распахнул дверь и ввалился в комнату.

Я в это время стояла в аккурат перед дверью, пытаясь вспомнить, где в последний раз видела свою сумку.

Лешка завороженно разглядывал мою заспанную и всклоченную образину. Сам-то он предстал передо мной выспавшимся, свежим и оживленным. Я сразу невзлюбила его. Утро окончательно лишилось прелести.

Под мое угрюмое бормотание понятливый Лешка мигом отыскал сумку, достал из нее полотенце, пакет с умывальными принадлежностями, после чего под ручку сопроводил меня в ванную.

При виде унитаза, раковины и душевой кабинки я взбодрилась, взглядом выпроводила ухажера и приступила к гигиеническим процедурам. Обстановка ванной, чистота, различные бутылочки и баночки на полках, горячая и холодная вода в кране в течение десяти минут чудесным образом избавили меня от сонливости и хандры.

Поднимаясь к себе по лестнице, я констатировала, что мадам Глебова снова удивила меня. Ванная принадлежала не ей и не комсомольской поэтессе, а какой-то третьей женщине.

Обрядившись во вчерашний сарафан и оправив постель, я отправилась на поиски Лешки. Кошка, подняв хвост, деловито семенил впереди меня.

Лешка нашелся быстро. Он стоял у основания лестницы и приветствовал меня ласковым взглядом. Правда, взгляд лишь скользнул по мне, поскольку Лешкино внимание всецело поглотил Кошка.

Животное при виде Лешки попятилось, прижало уши и присело на задние лапы, оплетя их хвостом.

Лешка сделал мгновенное движение, и Кошка оказался у него в руках. Я ожидала кровавой бойни, но ничуть не бывало. Кошка распластался на Лешкиной груди, обвив лапами могучую шею, сунул нос за Лешкино ухо и принялся, быстро работая язычком, вылизывать загорелую кожу. Лешка прикрыл глаза в блаженной истоме. Одна его рука придерживала Кошку, другая методично водила по прогибающейся под ладонью мохнатой спинке. Слышалось громкое мурлыканье. Клянусь, мурлыкали оба!

— Как трогательно! Встреча старых друзей, — послышался веселый женский голос, и откуда-то из темноты коридора выступила молодая, очень хорошенькая стройная блондинка.

Кошка повернул голову на голос, сверкнул зеленым глазом и плотнее уткнул мордочку на старое место.

Лешка приветливо улыбнулся, и у меня не осталось сомнений, что женщина ему неприятна. Женщина же эту неприязнь не заметила или не придала ей значения, потому что улыбалась Лешке зубастым ртом и светлыми нахальными глазами.

— Хорошо, что ты приехал, Алешенька. Ты очень нужен своей мамочке.

Она понизила голос и потянулась к Лешке, стремясь сообщить ему что-то на ушко. Лешка отвел голову, на мой взгляд излишне демонстративно. Ябеда снова ничего не заметила (так ли?). Она подалась к Лешке гибким телом, до предела вытянув шею и прищурив глаза, свистящим шепотом завела:

— На прошлой неделе Мари было совсем худо. Понимаешь? Она три дня не выходила из своей комнаты. Потом выползла… Но в каком виде…

Женщина закатила глаза, ухватила Лешку цепкими короткими пальчиками с подстриженными розовыми ноготками за плечо и набрала в грудь воздуха для новой порции откровений. Лешка остановил ее:

— Позже, Таня. А сейчас познакомься. — Он указал на меня взглядом.

Таня крутнулась на месте, испуганно вскинула голову с обесцвеченными кудряшками и застыла, оцепенело глядя на меня снизу вверх. Я спустилась к ней и протянула руку:

— Аля.

— Татьяна. — Она голосом подчеркнула что-то, очевидно, какую-то ведомую ей разницу между нами, и приложила к моей ладони влажные пальцы.

Кошка откликался на кличку Барсик. Он единственный составил нам с Лешкой компанию. Мария Алексеевна к завтраку не вышла. Таня снова скрылась в темноте. Не вынесла знакомства со мной?

Кошка сидел на лавке рядом с Лешкой, выставив над столом круглую голову, и зорко наблюдал за нашими движениями и перемещениями снеди по столу. Стоило только чему-то подходящему оказаться на расстоянии вытянутой лапы, эта когтистая лапа выбрасывалась молниеносным точным движением, и добыча отправлялась с когтя в зубастую розовую пасть.

Лешка никак не реагировал на мародерство, ну а мне-то и вообще здешние порядки по фигу. В результате позавтракали мы ко взаимному удовольствию.

После завтрака и дружного мытья посуды (мыл Лешка, мы с Кошкой одобряли его, сидя рядышком) отправились по своим делам.

Мы с Лешкой решили исследовать сад. Кошка сопроводил нас до крыльца, но дальше не пошел, растянулся на самом солнцепеке на нагретых досках. Повозившись в поисках наиболее удобной позы, Кошка положил голову на вытянутые лапы и проследил за нами задумчивым взглядом желтых глаз, зрачок которых сузился до размеров точки.